Отринуть любовь (СИ) - Белошицкая Ольга

— Ты можешь избежать всего этого.

Она молча ждала продолжения, не задавая вопроса.

— Я знаю, что ты меня не любишь, — вдруг заявил он печально. — Мне надо было быть решительнее когда-то… В общем, я всегда думал, что у меня нет шансов. Сейчас я хочу предложить тебе защиту. Я не знаю, любишь ли ты Сашку, раньше ты вроде бы была в него влюблена…

— Я давно излечилась от этой любви, — отрезала она. — Он сам постарался.

— Ну вот, тем лучше. Джилейр считает, что ты — наша будущая Элианна. Может быть, так даже лучше — ну, то, что ты меня не любишь… Когда ты войдешь в силу, тебе не придется мною жертвовать — ни отвергать, ни предавать. А так я буду рядом. Смогу защитить тебя от всех — и от интереса Кинэна, и от мести Сашки, если тот вдруг обозлится, что ты ушла к нам, — он говорил, нервно потирая руки, ерзая на стуле и стараясь не смотреть ей в лицо, а потом вдруг поднял на нее глаза, несчастные, умоляющие. — Я… мне все равно, что у тебя с кем было. Любовь — странная штука, оказывается… Я понял, что я многое могу простить, лишь бы… ты была рядом.

Потрясенная Юлька онемела. Меньше всего она ожидала от Румянцева подобных откровений. Задумавшись, она вспомнила их долгую, как она считала, дружбу еще до пересечения грани, его теплое и заботливое отношение вплоть до последних дней, до его пленения в Анг Мирте. Вернулся он уже другим — более язвительным, отстраненным, более одержимым, чем раньше…

— И как ты это себе представляешь? — спросила она настороженно, на всякий случай отыскав глазами парализ, лежавший на краю кровати. Она умышленно оставила оружие в пределах досягаемости: даже после этого откровенного признания доверять ему у нее больше не было оснований.

— Я увезу тебя в одно из наших укрытий, — продолжил он. — До него они не доберутся. Потом, когда все катаклизмы пройдут и ситуация урегулируется, мы сможем открыто жить вместе.

Юлька содрогнулась от такой перспективы, но сумела сохранить бесстрастное выражение лица и неподвижность позы.

— Подожди, я что-то не поняла… Почему это вы Хэйгена списали со счетов?

— А ты не в курсе? — удивился он. — Странно… Он попался во время подрыва крепости. Угрохал половину размыкателей и резак. Возник пожар, сработала сигнализация, и его подстрелили. Кэйн теперь его в живых точно не оставит. Выжмет информацию и скорее всего принесет себе в жертву. Выброс силы от него будет очень мощный, это к гадалке не ходи, Кэйн ее впитает перед боем. Так что можешь передать Сашке, чтоб они его не ждали и на него не рассчитывали.

Юлька потрясенно молчала. Нет. Он врет. Он специально врет, чтобы запугать ее, заставить добровольно броситься к нему за защитой. Но ведь Рес до сих пор не вернулся… и если бы у него все получилось, вторжения бы не было. А Саша подтвердил, что оно состоится. Значит, Румянцев говорит… правду?

Острая, яростная, невыносимая ненависть нахлынула на нее. Задыхаясь, она схватила парализ и махнула им в сторону двери.

— Убирайся отсюда. Живо. Или я тебя сейчас сама пристрелю и принесу кому-нибудь в жертву. Себе, например. Или Шандру сдам. Если то, что ты мне сказал — правда, он тебя на куски порежет. Умолять будешь, чтобы он остановился.

Он поднялся неловко и растеряно.

— Я хотел тебе помочь, — сказал он с неожиданным отчаянием. — Что с тобой будет, ты же совершенно беззащитна…

— Ненавижу, — выкрикнула Юлька. — Как я вас всех ненавижу… — и она прицелилась ему в грудь, собираясь выстрелить. Он опрометью бросился к двери, выскочил, и, отбежав на некоторое расстояние от двери, остановился и сказал:

— Может, ты все-таки подумаешь? Я найду тебя через несколько дней, давай обсудим все еще раз!

Она нажала на курок. Заряд парализа просвистел у него над головой — она не целилась, просто отвела душу…

— Сумасшедшая, — бросил он в сердцах и скрылся во дворе дормитория.

***

Ночью она так и не заснула, перебирая в голове все, что сказал ей Румянцев, а утром отправилась к Шандру. Он был не один: неожиданно в большом кресле напротив его стола обнаружилась закутанная в пушистую белую шаль Ширин. Юлька никогда еще не видела эту энергичную, сдержанную и в целом жизнерадостную женщину бледной, печальной и изможденной.

— Завтракала? — коротко спросил ее Шандр. Юлька кивнула, но он все равно распорядился насчет кофе. Глотнув горячего бодрящего напитка, она с удивлением обнаружила, что кофе у Шандра не местный, а земной, горчащий. Контрабандный.

Выслушав ее рассказ о встрече с Румянцевым, он схватился за голову.

— Подрывы шедаров! Этого нам только не хватало… Демоны Маара, и охрану-то не поставишь, их тысячи, шеадров, по всей Ар Соль.

— Мастера шеадров в боевых действиях участвовать не будут, — успокоила его Ширин. — Настрой все свободные Зеркала на наблюдение за центральными шеадрами. Предупреди всех до единого мастеров Стражи, чтобы были готовы.

— Можно частично снять наблюдение с Основы и переключить его на внутренние участки. Мы все время ждали опасности с ее стороны, но она пришла изнутри, — усмехнулся он, набирая номер Амира. Изложив ситуацию, он услышал в ответ очередную порцию проклятий и обещание подумать над вариантами защиты. — Проклятие, как плохо без Рессера…Он всегда мог найти какое-нибудь решение, пусть и не сразу.

Ширин болезненно поджала губы

— А что с Кинэном-то делать… — продолжил он с отчаянием. — Гигантская опасная тварь, Рес с ним не справился даже в большом облике… А Алекс молод и неопытен, у него пока недостанет ни сил, ни умения. Нам нечего ему противопоставить.

— И Рейнард, и Румянцев говорили, что Вечного можно уничтожить, если всадить в него несколько стрел стазиса и некроса. Носителя ипостаси это убьет, а если что, можно ему потом и голову отрубить, чтоб наверняка, — вспомнила Юлька. — Что, если его утыкать этими стрелами, как ежика? Наверняка же они как-то на него повлияют, замедлят, хотя бы…Отпилим ему голову, потом разрубим на много-много частей и сожжем останки.

Ширин неожиданно рассмеялась.

— Если только он не нарастит броню, что было бы логично. Но твое предложение мне нравится.

— И мне, — кровожадно добавил Шандр.

— Мне кажется, участвовать должны все, — продолжила Юлька, воодушевляясь. — Все Вечные. Каждый по-своему силен. Ведь даже Альсар, наверно, что-то может, ведь так?

— Может, — энергично кивнула Ширин. — Он же эгри-фэйр, в облике Феникса, если он на эмоциях, поджечь может одним прикосновением крыла. Он стар и опытен, и давно уже таких фокусов не выкидывает, но мочь — может, да еще как. Помню, как он как-то по молодости дом очередной пассии подпалил. Решил ее, значит, проведать, а у нее — другой. Он обернулся прямо в доме и из окна вылетел, полыхая, да крылом занавески задел…

— Вот пусть он шкуру этой твари подпалит!

Шандр сардонически усмехнулся.

— На самом деле ты абсолютно права, — сказала Ширин. — Мы все должны защищать свою землю. Это общее дело. Я поговорю… с оставшимися. Думаю, возражений не будет.

Юлька повернулась к Шандру.

— Определи мне место в бою, — сказала она твердо. — А то Саша все тянет и тянет…

— Решай сама, — ответила вместо Шандра Ширин. — Мы разделимся. Мои ассассины будут вместе с наземной гвардией ноа. Часть специалистов школы Джмар — с Пауками, часть — с Нагами.

— А какие у кого задачи?

— У Пауков — нэрги, гранееды, воздушная защита от болидов, — пояснил Шандр. — Часть ноа — атака на крепость Кан, уничтожение пехоты и всего, что движется по земле. Уничтожение авиации противника вместе с Пауками. Если ты планируешь участвовать в зарядке стрел и концентраторов, то тебе скорее к нагам.

Юлька кивнула.

— Ты уверена, что хочешь… там быть? — спросил он с неожиданной болью. — Может… не стоит? Если ты погибнешь, в этом мире станет на одного замечательного человека меньше.

— Мы сюда попали из-за вашего заговора, — сказал она. — В котором Кинэн — один из главных. Я хочу вернуть должок.

Глава 36. В тупике

Я с трудом пережил возвращение к реальности. Проклятая память услужливо подбрасывала эпизоды вчерашних — а может и более ранних издевательств, отчего я заскрипел зубами от унижения. Постепенно приходила боль, судорогой скручивая простреленную ногу и плечо, невыносимо терзая исхлестанные до лохмотьев спину и грудь. Я стал искать такую позу, чтобы хоть как-то ее уменьшить. Думать о чем-то другом было сложно.