Воин Скорпиона - Генри Балмер

Он попытался что-то прокулдыкать.

Мои пальцы левой руки впились и впрямь не хуже когтей, и его правая рука постепенно разжалась, а крозарский меч упал на песок. Умгар Стро обмяк, а затем рванулся с отчаянной силой. Я выгнул ему шею на себя. Без пощады, без жалости и, теперь, когда пришло его время, без ненависти, я тянул на себя до тех пор, пока не сломался, с громким и резким хрустом, позвоночник уллара.

Я с усилием оттолкнул от себя труп.

Вокруг сразу же засвистели стрелы. Я нагнулся, поднять свой меч — и в этот миг ширококрылый силуэт заслонил свет солнц.

Импитер Умгара Стро! Прилетел мстить за смерть хозяина!

Это было настоящее чудовище — с оперением цвета антрацита, с широкими крыльями и свирепо растопыренными когтями. В разинутой пасти сверкали тусклым золотом редкие конические зубы. Мощный шипастый хвост злобно хлестнул по песку, метя в меня. Я едва успел отпрыгнуть назад. Но…

— Делия! — крикнул я. — Вот наш скакун… приготовься, милая…

— Я всегда с тобой, милый!

Я не собирался терпеть никаких выходок от этого свирепого зверя. Одним прыжком я схватил поводья поближе к клыкастой пасти и рывком натянул их, а потом, развернув меч плашмя, со всей силы огрел импитера по узкой злобной голове.

— Вот тебе, теперь будешь знать, кто здесь хозяин!

Я потянул за поводья, пригибая голову импитера к земле, наматывал их на руку и снова бил, заставляя его согнуть шею. Едва мне это удалось, как Делия в высшей степени уверенно оседлала крылатого зверя — зрелище, от которого у меня перехватило дыхание. Когда она обвязалась летными ремнями и приладила клеркетер для меня, я уселся перед ней и потянул поводья на себя. Импитер поднял голову. Этот зверь явно отличался скверным нравом. Стрела скользнула по черному блестящему оперению, не причинив никакого вреда. Импитер заскрежетал, как ножовка, трижды тяжело ударил крыльями и взял разбег, а затем тяжело маша массивными крыльями поднялся в воздух под свит поднятого им же ветра. Мне пришлось отбить ещё всего три стрелы, прежде чем мы полностью оторвались от земли и, проплыв над средствами противовоздушной обороны, полетели прочь от цирка — в сияющем небе, пронизанном светом двух солнц Крегена.

Мы увидели, какая невероятная суматоха поднялась в амфитеатре. Уллары свистели, подзывая своих импитеров, харфнары бессмысленно носились взад и вперед, стреляя вверх, и видя лишь как их стрелы падают, не долетая до цели. Наш импитер мерно обрушивал на воздух удары своих могучих крыльев. Надо отдать должное Умгару Стро: покойный хорошо вышколил своего воздушного коня. Возможно, сейчас этот импитер обезумел, рассвирепел, сбит с толку — но он отлично понимал, что именно означало упертое ему в бок острие моего меча. Крылья его работали мерно как метроном. Ветер развевал нам волосы и заставлял наши нагие тела дрожать от холода. Но мы летели все выше и выше, все быстрее и быстрее, уносясь прочь от Черсонанга и всего этого гноища отвратительного варварства.

Какое-то время у меня в ноздрях, казалось, ещё стояла легкая вонь от растекшегося по песку трупа уллгишоа.

А позади нас из города Черсонана поднялся черный рой воинов верхом на импитерах. Они поднялись словно столб дыма, подровнялись, и, подгоняемые ветром, устремились следом за нами. Я ткнул своего импитера острием меча, и заставил его махать крыльями почаще.

Два солнца Скорпиона заливали нас своим смешанным светом. Расстилавшиеся под нами пахотные земли уступили место пустошам и дебрям, которые пересекали великолепные каменные дороги времен старой империи. Пустившуюся за нами в погоню орду улларов на импитерах, вероятно было видно за много дуабуров во всех направлениях. Но наш зверь знай хлопал себе крыльями, мча нас вперед, и расстояние между нами и преследователями все увеличивалось. В полном соответствии с могуществом и славой Умгара Стро, равно как и с его массивной тушей, этот импитер был настоящим королем среди летучих зверей.

Однако при долгом полете двойной груз рано или поздно, но скажется. И эта летучая немезида в конце концов настигнет нас.

Если существует такая штука, как Судьба, то она иногда приходит мне на помощь — также как наносит мне много тяжелых ударов. Я непривычен к полетам, и должен признаться, что именно Делия первая заметила вдали точку и вскрикнула от радости. А затем вскрикнула и в тревоге, когда ей пришли в голову и другие причины присутствия здесь, над Враждебными Территориями, какого-то аэробота.

Однако выбора у нас не было. Тот далекий аэробот изменил курс и понесся в верхних слоях атмосферы прямо к нам.

Мы напряженно вглядывались в его очертания. Вскоре я разглядел поджарый силуэт, напоминающий лепесток, с высокой кормой. Это судно было куда больше, чем то, на котором мы перелетели Стратемск, и даже больше аэроботов Савантов в неведомой Афразое. На надстройках развевались флаги. Делия прищурилась. Я почувствовал, как её теплое тело прижалось ко мне, словно она искала защиты и поддержки, и обнял её покрепче.

— По-моему, милый, по-моему… — колеблясь произнесла она. А затем уже уверенно: — Да! Это так! Он из Вэллии!

— Слава Зару за его милость! — откликнулся я.

Должно быть, на аэроботе давно заметили вдали рой импитеров, так как у вэллийцев, как я знал, имелись подзорные трубы. Я мигом догадался, и ни чуточки не сомневался в правильности своего вывода, насчет того, почему здесь появился вэллийский аэробот, и почему он сразу повернул навстречу крылатой орде, чувствуя, что цель его поисков где-то рядом. Я заставил импитера подняться повыше и посмотрел вниз.

Аэробот развернулся бортом. Судно выглядело компактным и образцово подтянутым. Оно живо напомнило мне о порядке и дисциплине на королевском фрегате или на тех свифтерах, которыми я командовал в Оке Мира. Прицелы вартеров незнакомой мне модели уставились на нас совиным глазом. При первом же признаке вероломства — или при первом же ложном шаге с нашей стороны — нас живо смахнули бы с неба. На корме собралась группа людей. Они стояли, подняв головы, и я увидел на одних знакомые костюмы вэллийского кроя, а на других — нарядные синие мундиры, принятые, как я понял, у воинов вэллийской авиации.

— Прыгайте, принцесса! — крикнул один из них, массивный субъект, чей мундир украшали широкие эполеты. Броский оранжевый плащ развевался у него за плечами, как язык пламени, позволяя разглядеть рапиру на одном боку и мэнгош ей под пару на другом. На тулье шляпы со скатанными полями и хохолком оранжевых перьев горела золотая кокарда. Обветренное лицо, изборожденное морщинами, и особенно «лучики» в уголках глаз, говорили о долгих днях, которые он провел в воздухе, постоянно вглядываясь вдаль.