Сашка. Буду счастлива вопреки! (СИ) - Алинга Полурэ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жаль ли мне было алкоголика, лишившегося единственного жилья и свободы, и бывшего друга, которого не стало? Да, конечно. Но цель наказать Женьку за то, что он меня предал в тот день, стала тогда смыслом моего существования, и вот я ее достиг.
Эпилог. Часть первая
Прошло два года.
Артур.
— Тебе обязательно переться на работу в такую рань? Мог бы сводить жену прогуляться, в кафе, по магазинам. Я опять должна протирать пыль в твоих проклятых хоромах да готовить жрать? Нашел уборщицу! — сварливо начала Катя новый день.
От нее пахло перегаром. Я вздохнул. Она опять взялась за свое. Но жалеть ее мне уже не хотелось, терпения к грубости не осталось. Да чего там, мне ее было даже не жалко.
— Да, опять! — заорал я. — Какое вообще твое дело? Ты с чего вообще взяла, что можешь указывать, ко скольки мне идти на работу? Считай свои цифры да делай домашние дела, если хочешь и дальше жить в моих «хоромах», а не в своей старой халупе, да помалкивай!
Катя перешла на удаленную работу, и спокойно вела из дома несколько организаций, получая в три раза больше. Правда, из-за этого она стала гораздо реже выходить из квартиры, что сказалось на ее внешности — она располнела, подурнела, кожа лица потемнела, а под глазами образовались круги. И она снова начала прикладываться к бутылке.
— Завтрак сам себе готовь, даже не поднимусь! — в бешенстве закричала Катя в ответ.
— Поем в кафе, в одном помещении с тобой аппетита нет! — сказал я едко. — Пахнет какими-то алкашами в квартире. Ты что, своих друзей приводила? А, это же от тебя!
— Какой же ты мерзкий и жалкий, Артур! Зачем я только вернулась к тебе? — прошипела бывшая жена.
Второй раз отношения мы оформлять не стали.
— Тебя здесь никто не держит. Буду только рад, если свалишь. Повесил сам себе хомут на шею, — сказал я с усмешкой, зато честно.
— Да сейчас, не дождешься! Я тебя еще первого сгною! — ответила Катя и лениво почесала длинными неухоженными ногтями немытые волосы.
Я с отвращением отвернулся, кое-как накинул на себя несвежую неглаженную рубашку и стал собираться на работу. Следить за собой не особо хотелось. При Саше я никогда не позволял себе выйти из дома во вчерашней одежде и без утреннего душа, а сейчас было все равно. Все силы вновь уходили на скандалы с Катей. Но когда тебе за пятьдесят, они переносятся не так, как в тридцать семь и даже в сорок. Я резко постарел, выглядел на все семьдесят, не особо заботился о чистоте и гигиене, и на работе тоже часто допускал ошибки в бизнесе, словно и был стариком. Из-за этого прибыль компании вдвое снизилась и могла снизиться еще.
Здоровье тоже шалило. Мучили головные боли, приступы невралгии, кололо то в сердце, то в бок. Скакало давление, однажды был даже радикулит.
Я выскочил во двор. Торопиться в офис было особо незачем. Мне просто не хотелось находиться в присутствии Кати даже лишний час.
Я сел на лавочку, грязный, голодный, в дурном настроении. Вышло солнце, двор потихоньку заполнялся людьми, пели птицы, а где-то вдалеке слышался колокольный звон. Во всем этом сквозила какая-то настолько незримая чистота, что мне захотелось плакать.
Я достал скомканный носовой платок и шумно высморкался.
— Отойди от дедушки, — сказала какая-то мамочка, проходящая мимо с ребенком, который приблизился ко мне.
И все это свежее солнечное невинное утро вдруг почему-то мне напомнило Сашу. Я вспомнил ее нежный девичий образ, ее доверчивый взгляд, ее полные любви глаза. Раз в жизни мне выпал шанс жить во взаимной любви, и я его потерял. Да, любовь была запутанной — у меня Леной, у нее — Женей, но как же было хорошо, когда мы просто были вместе!
Только сейчас, окунувшись обратно в адский котел Катиных скандалов, я понял, насколько хорошо мне было тогда с Сашей. А что я дал ей взамен? Деньги? Ласку? Комфорт? Ну да… А еще измену и ребенка, которого она вот уже почти полтора года воспитывает не с его родным отцом. У меня бы могла быть сейчас счастливая семья — любимая и любящая адекватная жена, малыш, прежняя радость от жизни! Наверное, и здоровье было бы совсем другим, как раньше.
Но все в жизни справедливо, и мне с лихвой воздалось за боль, которую я причинил этой девочке, да и ее маме. Руками Ежова я фактически убил их отца и мужа, причинив огромные страдания. Ежов, кстати, недавно вышел из тюрьмы. Мама сказала, что он живет у своей Мани, они оба работают, бросили пить и копят на свадьбу. Даже он сейчас счастливее, чем я.
Поделом мне, поделом.
А измена? Какой же я был идиот, когда ходил к Кате после больницы, уже будучи женатым на Саше, словно не мог предположить, чем это закончится… Почему все куда-то гнался, никак не мог остановиться и подумать, к чему это однажды приведет? Нет, зачем-то надо было чувствовать себя героем — помогаю женщине, у которой никого нет, кроме меня! Догеройствовался. Потерял в итоге счастье. Приобрел обратно свою мегеру, которая хитро затаилась, чтобы заполучить меня обратно. С денежками-то я, конечно, интереснее ей, чем раньше.
Я заметил, что уже несколько минут слезы текут градом по моим щекам, и торопливо стал вытираться платком.
Милая, чистая Саша… С какой же радостью она начала встречаться со мной, не зная, что перед ней фактически убийца ее отца… Так потом я разбил ей сердце еще и изменой. Ни за что два раза причинил боль девочке, которая по возрасту мне годится в дочери.
Я не знаю, как мне теперь достучаться до нее. Она заблокировала все возможные способы связи со мной и запретила приближаться к ней и к нашему ребенку.
Хотя нет, знаю. Знаю.
Я торопливо пошел к автомобилю. Набрал номер.
— Здравствуй, дорогой. Сможешь принять меня без очереди в течение часа? Я доплачу.
Через сорок минут я был у нотариуса.
Весь свой бизнес, квартиру, автомобиль и все деньги на счетах я завещал Ромашовой Александре Евгеньевне. Надеюсь, хотя бы после моей смерти она простит меня.
Эпилог. Часть вторая
Саша.
— Давай я повезу, — предложил Ваня и забрал у меня коляску.
Я взяла
