Сердце Зверя. Том 1. Правда стали, ложь зеркал - Вера Камша

Шелестели бумаги, подслеповатые стекла медленно наливались рассветной синевой. Еще немного, и можно забыть об ужине во имя завтрака, а о сне можно забыть прямо сейчас.

– Насколько я понял, полком Валентина Придда командует новый граф Гирке? – уточнил Райнштайнер, откладывая очередной пакет. – А сам молодой полковник находится при тебе?

– У Валентина нет военного опыта, и он это понимает.

– Ты полагаешь, что остальные качества у него в избытке?

– Именно, – подтвердил Ариго. – Особенно хорошо ему удается то, на что нет прямого запрета. Ты едешь прямо сейчас?

– Если ты отказываешься накормить меня завтраком.

– Значит, это будет все-таки завтрак, а не ужин. – Жермон потянулся и подкрутил усы. – Сейчас распоряжусь.

– Перед отъездом мне нужно переговорить с полковником Приддом, – добавил бергер, складывая отобранные записи в плоскую кожаную сумку. – Разумеется, если ты не убил его за ненарушение несуществующего приказа.

– Теперь он существует, – огрызнулся Ариго. – Со вчерашнего дня полковникам запрещено проверять разъезды без должного сопровождения.

– Ты неправильно оцениваешь диспозицию. – Бергер аккуратно застегнул сумку, положил ее на один из стульев и перешел к обеденному столу. – Нет смысла охранять конюшню уведенной лошади. На твоем месте я бы запретил высшим офицерам лично исполнять то, что может сделать нижестоящий. На какое-то время это поможет, но, чтобы составлять приказы для полковника Придда, следует выписать законника. Ты хотел распорядиться насчет завтрака…

Ночь ушла окончательно вместе с тишиной и тайной. Пока еще ничем не примечательный городишко, обещавший стать одним из главных призов будущей кампании, проснулся и закопошился. Он не помнил войны, а та подползла совсем близко. Затаилась по ту сторону пока непреодолимой Хербсте и ждала, но жители не уходили, хоть и были предупреждены. Им даже нравилось, что к ним пожаловали гости. Особенно радовались мальчишки и девицы, дорвавшиеся до почти столичных кавалеров.

Мир вообще отучает не от страха – от осторожности. Восстания не в счет, тем паче Борн ударил ближе к тогдашней границе, но не преуспел и там. Единственное, что ему удалось, это оставить армию без Арно. Будь Савиньяк жив, он бы подставил плечо Рудольфу. Старик был бы спокоен за преемника, а теперь ищет и не находит, потому что в Западной армии преемника нет.

Было время, когда Жермон мечтал о славе Алонсо или Рене, теперь он понял, что слава – дым, а огонь – дела, которые сперва надо совершить. Генерал Ариго свои пределы видел, знал их и Рудольф, но регенту был нужен кто-то способный, случись что, удержать вожжи.

– Ойген, герцог спрашивал меня, смогу ли я сменить фок Варзов.

– Да, – подтвердил Райнштайнер, – это его весьма занимает.

– Он и с тобой об этом говорил? – безнадежно уточнил Ариго. – Когда?

– Два раза до беседы с тобой и один раз после нее. Если ты хотел избежать назначения, тебе следовало пообещать взять к Летнему Излому Эйнрехт и донести на фок Варзов. Ты этого не сделал, теперь тебе придется идти рядом с Вольфгангом. Пока только рядом.

– Разрубленный Змей! – Ариго шагнул к окну и, разумеется, задел украшавшую один из стульев пирамиду из карт, посуды и амуниции. – Был бы Арно жив… И почему только я не убил Борна!

– Убивать разумно, когда это предотвращает неприятности, – указал Райнштайнер, наклоняясь над образовавшейся кучей. – С твоего разрешения карты я буду складывать на сундук. После того как Борн поднял мятеж и убил генерала Савиньяка, его следовало передать в руки правосудия, что и произошло. Заметь, если бы Борн выстрелил в Колиньяра, он бы у многих вызвал сочувствие, несмотря на преследуемые им цели, но это глубоко порочный подход.

– Колиньяр не полез бы под пули, – поморщился Ариго, принимая от Ойгена бритвенный прибор. Зеркало не разбилось. Добрая примета?

– Загнанные в угол преступники, как правило, опасны. – Бергер протер многострадальный стул и уселся. – Это одна из причин, по которым в переговоры с ними вступать не следует. Когда подойдет герцог Придд? Прежде чем уехать, я хочу снять с вас показания.

– Какие еще показания? – не понял Ариго. – Начинается война!

– Вот именно. Я надеюсь, что мы все, включая герцога Придда, увидим конец Излома, но меры предосторожности принять следует. Будет несправедливо, если в связи с гибелью свидетелей показания Колиньяра и Манрика останутся неопровергнутыми.

– Допустим, – неохотно признал Жермон, с юности не терпевший крючкотворства, – но я-то что могу сказать?

– О последних преступлениях и ошибках Манрика и Колиньяра известно почти все, – если Ойгена спрашивали, он всегда отвечал, – но я пришел к выводу, что они заключили союз гораздо раньше. То, чему я был свидетелем в Эпинэ, это доказывает. Замыслив свое возвышение, они опасались выступить против Алвы, Ноймаринена, Валмонов, Рафиано, Савиньяков, Дораков. Им требовалось сравняться с первейшими за счет уничтожения, вытеснения или же ослабления вторых и третьих. Я имею в виду Эпинэ, Приддов, Борнов и Ариго.

– Ариго? – не понял Жермон. – Мы-то здесь при чем?

– Именно это я и хочу выяснить. Герман, когда я вижу труднообъяснимые вещи, на протяжении длительного времени происходящие в нескольких местах, я не могу не предположить, что они связаны. Первое в череде того, что я не могу объяснить, – это твое изгнание. Из того, о чем ты не мог не слышать даже в Торке, назову мятеж Борна, смерть Магдалы Эпинэ, мятеж Окделла и Эпинэ при немятеже, если можно так выразиться, Приддов и Рокслеев, поведение твоих братьев, репутацию твоей сестры, как показали последние события, не соответствующую истине, и смерть Юстиниана Придда.

– Постой! – Жермон изо всех сил пытался найти связь между ызаргом в Варасте и пивом в Торке. – Борны, Эпинэ и Окделлы решили вернуть время Алисы, Придды вечно выжидали, с Джастином какая-то темная история, но смерть наследника мало что меняла, а со мной… Это было двадцать с лишним лет назад. Что тут может быть общего?

– Я не могу ответить сейчас на твой вопрос. Поэтому просто послушай наш разговор. Если тебе захочется что-то уточнить или спросить, не стесняйся. Если тебе что-то покажется знакомым, обязательно скажи, какой бы мелочью это ни являлось. То, что ты считаешь давним прошлым, может быть ключом к неприятному настоящему.

Разумеется, Придд давно переоделся в мундир. Он успел даже вымыть и высушить волосы, но прогулка по льду свой след все же оставила. Глаза и нос у господина герцога предательски покраснели, чему Жермон искренне порадовался. Хороший насморк напомнит о совершенных глупостях даже лучше Ойгена.