Паруса над волнами - Николай Андреевич Внуков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обогнув северо-восточную оконечность острова и пройдя городок Райт, буксир взял курс прямо на большую королевскую яхту «Виктория и Альберт». Гонки только что начались.
Тут были прославившие себя яхты «Шемрок четвертый» и стройная «Британия», принадлежащая богатейшему английскому пивовару Бассу, и шхуна «Атлантик», недавно побившая рекорд на гонках через Атлантический океан.
Со всех сторон к «Товарищу» полетели моторные катера и яхты. Мужчины и женщины махали шляпами и платками с их бортов.
Поравнявшись с «Викторией и Альбертом», «Товарищ» приспустил кормовой флаг, приветствуя английского короля. С яхты мгновенно ответили. Король приветствовал первый пришедший в Англию советский парусник!
Отремонтировав в Саутгемптоне рангоут и очистив сильно заросшую подводную часть корабля, запаслись свежими продуктами и пресной водой и 8 сентября. Двинулись дальше. Но из-за штилей и противных ветров только 20 сентября прошли мыс Финистерре и за бортами наконец плеснула атлантическая волна.
4 октября подошли к острову Мадейра.
Вечером Дмитрий Афанасьевич собрал всех учеников на юте и рассказал историю открытия острова.
— Это произошло в тысяча четыреста восемнадцатом или в тысяча четыреста девятнадцатом году. Знатный англичанин Мак-Ким полюбил сельскую девушку Анну Д'Арфе. Родители Мак-Кима не позволили ему на ней жениться. И тогда влюбленные решили бежать во Францию. Они попросили капитана маленького торгового корабля приютить их. Капитан взял их на борт. Но едва суденышко отвалило от берега, как ударил жестокий шторм. Тринадцать дней корабль гнало в открытый океан. Наконец он очутился у берега неизвестного, заросшего густым лесом острова. Моряки сошли на землю, и здесь, истощенная качкой и потрясенная страхом, Анна Д’Арфе через несколько дней умерла. Мак-Ким похоронил ее на тенистом берегу и через пять дней сам умер на ее могиле. В это время переменивший направление шторм отбросил корабль от острова, на котором случайно осталось несколько матросов. Корабль пропал без вести. Когда шторм стих, оставшиеся на острове добрались на шлюпке до берегов Африки. Здесь они попали в плен к маврам и только через три года были выкуплены испанцами. Их рассказы о трагической гибели двух влюбленных и о необыкновенном острове, еще не положенном на карту, дошли до португальского мореплавателя Гонзалеса Царко, который несколько ранее уже открыл соседний остров Порто-Санто. Царко снарядил новую экспедицию. Остров был открыт, объявлен португальским и назван Мадейра, что значит «лесистый». Царко нашел деревянный крест на могиле Мак-Кима и Д'Арфе и в тысяча четыреста двадцать четвертом году заложил на этом месте город Фунчал. Фунчал в настоящее время — столица Мадейры. Остров очень уютен. Климат на нем мягкий, теплый, необычайно ровный. Кажется, что вокруг — вечная весна. Это один из лучших мировых курортов для туберкулезников. С Мадейры вывозят знаменитое вино, черный и белый виноград, фрукты, овощи, мясо.
Дмитрий Афанасьевич никогда не пропускал возможности рассказать что-нибудь интересное о землях, которые проходили мимо, или о знаменитых парусных кораблях.
Простояв три дня на фунчальском рейде, «Товарищ» взял курс к берегам Южной Америки.
Крайняя восточная оконечность Южноамериканского материка называется мысом Святого Рока. От островов Зеленого Мыса до мыса Рока около 550 миль. Казалось бы, небольшое расстояние. Но парусник здесь поджидают три трудности. В северной части Атлантики дует обычно норд-остовый пассат. Он слабеет по приближении к десятому градусу северной широты. Затем начинается роковая для всех парусных кораблей полоса штилей. В южной части океана хозяйничает пассат от зюйд-оста.
Чтобы благополучно миновать мыс Святого Рока и вступить в южную часть Атлантического океана, парусный корабль должен, миновав острова Зеленого Мыса, сделать зигзаг к востоку, в сторону Африки, и затем постепенно спускаться к югу, стараясь пересечь экватор между двадцать пятым и двадцать седьмым меридианами.
«Товарищ» двигался к югу со скоростью трех-четырех узлов. Тропик Рака пересекли 15 октября, а до десятого градуса северной широты тащились еще шестнадцать дней.
Солнце обдавало людей сухим жаром. Голубое небо, казалось, дрожало от напряжения. Черные борта корабля накалялись так, что к ним нельзя было прикоснуться рукой. По верхней палубе не пройдешь босиком. Паруса почти не приходилось трогать. Работали только от восьми до одиннадцати утра и от трех до шести пополудни.
Как ни старался Дмитрий Афанасьевич воспользоваться малейшими изменениями ветра, чтобы уклониться к востоку, течение упорно относило корабль к западу, и экватор удалось пересечь только под тридцать вторым градусом западной долготы.
Месяц болтания «Товарища» в теплой тропической воде сыграл с кораблем скверную штуку: подводная часть днища снова густо обросла ракушками и водорослями длиною чуть ли не в полметра. Перегруженный, с трудом двигавшийся «Товарищ» окончательно потерял свои ходовые качества. Теперь нужен был только хороший попутный ветер, чтобы набрать ход, а его все не было…
Наконец 24 ноября, при посвежевшем зюйд-остовом пассате удалось пройти параллель Пернамбуко. Здесь кончились штили и неожиданные свирепые шквалы.
В ночь с 24 на 25 декабря «Товарищ» с попутным ветром прошел городок Мальдонадо и к рассвету был в виду Монтевидео.
1927 год встретили в устье огромной южноамериканской реки Ла-Платы вместе с командой буксирного корабля «Мирадор», подошедшего к «Товарищу», чтобы вести его в Росарио.
1 января «Мирадор» потащил барк по Ла-Плате к устью Параны.
5 января в десять часов вечера плавание было окончено.
Первое советское судно пришло в Аргентину, еще не установившую дипломатических отношений с молодой республикой рабочих и крестьян.
На следующий день началась выгрузка.
Дмитрий Афанасьевич с грустью смотрел на парусник.
Что-то подсказывало ему, что это — его последнее плавание. Что никогда больше не вступит он под сень парусов, не ощутит свежести океанских ветров, не вдохнет полной грудью ароматный воздух тропиков, напоенный запахом йода и соли… Время, проклятое время… Эх, если бы сейчас перепрыгнуть эту стену из сорока лет и вновь очутиться на палубе «Армиды» гибким, двадцатилетним, в засученных брюках и со шваброй в руках… Не капитаном, даже не простым матросом — юнгой на побегушках… Вот настоящее счастье!..
А «Товарищ».. Как он красив! Из запущенного, кое-как оборудованного, грязного корабля превратился в отличное учебное судно, которое не стыдно показать за границей. Экипаж прошел ветры и штормы, сработался, натренировался. Командный состав изучил до тонкостей парусное дело, привык к кораблю… Когда-то лучшей рекомендацией в мире для молодых штурманов было плавание на знаменитой «Катти Сарк». «О! — уважительно говорили судовладельцы. — Вы плавали под командой капитана Вуджета? Да,
