Человек семьи - Робин Мур

Он сменил тему:

– Как Китти?

Глаза Регана слегка сузились, затем снова раскрылись – ясные и простодушные.

– Великолепно. Она все еще играет в "Трехгрошовой опере"... Разве ты не встречаешься с ней, бегая по делам службы?

Пат улыбнулся:

– Я живу между работой и семьей, у меня нет времени на такие вещи. Кроме того, в университете у меня есть некоторые дела, на это тоже уходит время.

– Да, ты непрост, – рассмеялся Реган.

– А как насчет тебя?

– Ну прежде всего я не могу свободно везде разгуливать, и, кроме того, Бюро очень чувствительно насчет личной жизни сотрудников. Даже если бы меня просто увидели в подобном баре, то могли бы обратить этот факт против меня, но я заранее договорился с начальником. Не знаю, как, по их мнению, мы должны что-то разнюхивать, если не можем ходить в те места, где что-то происходит. Иногда...

– Да-а?

– Знаешь, пару раз я просил Китти выйти за меня замуж, но она слишком привязана к своей карьере. Говорит, когда она станет звездой, может быть...

– Ну, при такой скорости это может занять долгое время, не так ли?

– Да. Знаешь, я думаю, она не отказалась бы жить со мной без женитьбы, но, если это произойдет, Директор будет возмущен. Он выкидывал людей из Бюро и за меньшие провинности.

Пат допил и похлопал Регана по плечу:

– Что же, прими холодный душ. Это помогает, – сказал он и ушел.

Со своего места у стойки Реган видел, как Пат садится в белый "линкольн", который подогнал швейцар.

Глава 21

Поскольку Реган работал по грабежам и розыску преступников, а Пат – в Береговой охране, то их пути неизбежно сходились. Пат знал, что в отделе никто не знает о его связях с Семьей, и собирался сохранить это в тайне.

Большая часть работы Пата на Семью состояла в том, что он информировал о событиях, происходящих на Побережье и в городе. В качестве полицейского он был крайне ценен при борьбе внутренних сил в самой организации. Одновременно Пат делал карьеру на работе.

К примеру, он предоставил Регану большое количество информации о налетчиках. Это были налетчики Семьи Профачи, которая тогда враждовала с Дженовезе. Это привело не только к тому, что доходы Семьи Профачи снизились, но и к тому, что члены этой Семьи стали подозревать друг друга, так как не знали, кто их выдает.

Пат постепенно становился уважаемым, значительным членом Семьи, и его уже больше не просили участвовать в "грязных" делах. Но поскольку он имел доступ к полицейским машинам и мог перекрывать дороги, то иногда оказывал некоторую помощь и в этих делах.

По совету Сэма Пат приобрел ферму в Анкрамдейле, округе Коламбия, милях в ста к северу от Нью-Йорка, неподалеку от виллы дона Антонио. Там было много известняковых пещер, каменоломня и заброшенная свинцовая шахта.

– Ты знаешь, дом дона Антонио становится слишком известным, – сказал Сэм. – Слишком многие о нем знают. Было бы очень полезно иметь кусочек земли, о котором никто не знает. Мы запишем его на имя Патерно. А ты пока неплохо вкладываешь деньги?

– Я получаю пять процентов в месяц, – улыбнулся Пат. – Количество денег растет. Я рад, Сэм, что мы бросили наркотики. У меня было плохое предчувствие.

Это предчувствие оправдалось. В сентябре дон Витоне вместе с тринадцатью другими был обвинен в нарушении нового закона Боггса – Дэниела о наркотиках. Дженовезе, лучше других разбиравшийся в законах, сумел отсрочить катастрофу почти на год. За этот год он не только уворачивался от поездки в федеральную тюрьму в Атланте, но работал по укреплению своей империи и своего авторитета как босс всех боссов.

Если Лучиано мог вызволить людей из Неаполя, то Дженовезе мог вызволить их из Атланты, но нужно было привести в порядок некоторые дела. Дон Витоне не доверял никому, даже собственной Семье. Тони Бендер становился все более амбициозным и проводил с Маленьким Эги Пизано времени больше, чем это могло понравиться дону Витоне. Маленький Эги играл в организации довольно значительную роль, и у него были хорошие связи с группой Лански во Флориде. Он был гораздо умнее Бендера, да и многих других тоже.

В начале сентября 1959 года Сэм Мэсси передал своему зятю важную весть.

– Не знаю, в чем дело, – сказал Сэм, – но дон Витоне хочет с тобой встретиться завтра вечером.

– Как ты думаешь, в чем тут дело, ба?

Сэм, казалось, был озадачен.

– Не знаю, но дону Витоне известно, что ты выполнял множество разных поручений и ухитрялся хранить это в тайне. Он даже не все о тебе знает, но слухи распространяются. Наверное, у него для тебя важная, но строго конфиденциальная работа. Думаю, он этим проявляет к тебе достаточное уважение.

Пат встретился с этим похожим на лису человеком. Дон Витоне сидел, закутавшись в синий плащ, и ни разу не снял белой фетровой шляпы. Он не излагал Пату никаких планов, но дал ясно понять, что за работа должна быть выполнена. Пат начал действовать.

25 сентября Маленький Эги "гудел" в городе. Он сидел в "Копе" и пил с Джанис Дрейк – женой комедианта Алана Дрейка. Алан был человеком, чей талант Эги ценил и поддерживал, но не даром. Джанис была тем типом пышной блондинки, с которыми Эги любил появляться на людях. В "Копе" они столкнулись с Тони Бендером и другими и все поехали обедать в "Сан-Марино" на Лексингтон-авеню.

У Маленького Эги были большие планы. Он собирался не только заменить Дженовезе на посту босса всех боссов, но также сместить Лански в Майами. Много времени он посвятил тому, чтобы переманить людей из организации на свою сторону. Когда Эги позвали к телефону в баре "Сан-Марино", он заинтересовался. Кажется, звонок был от Синеглазого Джимми Ало. Эги давно пытался переманить Ало, и сейчас тот, по-видимому, был готов поговорить. Эги вернулся к столу и бросил на него стодолларовую бумажку.

– Это за мою часть обеда, – сказал он. – У меня важная встреча в Куинсе. Мне пора.

– Я могу поехать с тобой, дядя Гус? – поинтересовалась Джанис.

Эги некоторое время смотрел на нее с сомнением, но потом сказал:

– Конечно. Почему бы и нет?

Рядом с аэропортом Ла Гуардия, как и было договорено, его встретили два человека в плащах и коричневых фетровых шляпах. Они объяснили, что Синеглазый Джимми вернулся к себе в квартиру неподалеку и они должны доставить Эги к нему.

– Это здесь рядом. Мы покажем, – сказал один из мужчин.

Эги распахнул для них заднюю дверь своего нового "кадиллака". Когда они ехали по боковой дороге вдоль аэропорта, он не заметил, что за ними едет еще машина с потушенными фарами. Они проехали пару сотен ярдов по темной боковой дороге, когда Эги забеспокоился:

– Эй, Джимми живет не в этом направлении...

– Не беспокойся, Гус, – смеясь, заметила Джанис, – так, может быть, ты срежешь дорогу.

– Верно, леди. Этот путь короче, – заметил один из мужчин.

Второй в это время смотрел в окно, высматривая другие машины, затем обернулся на машину позади.

– Ладно, – сказал он. – Так пойдет.

Первый мужчина достал руку из кармана. В руке у него был автоматический пистолет 32-го калибра с блестящими накладками.

– Останови машину, Эги, – сказал он, и Эги съехал на обочину.

В этот момент второй мужчина тоже достал пистолет, протянул руку и, вытащив ключи от машины из зажигания, бросил их на пол.

– Теперь открой окно, – сказал второй.

Эги так и сделал. Мужчины вышли из машины, каждый со своей стороны, и почти одновременно выстрелили за ухо ближайшего пассажира – за левое ухо Эги и сквозь прекрасные светлые волосы Джанис Дрейк. Тела дернулись в унисон и упали друг на друга, как парочка целующихся школьников.

Мужчина поднял руку: ехавшая за ними машина тихо приблизилась с уже распахнутыми задними дверями. Мужчины вскочили в нее с двух сторон, и она отъехала.

Кудрявый мужчина за рулем сверкнул быстрой улыбкой. Это был Пат Конте.

– Полагаю, все в порядке?

– Да.

– Ладно. Посмотрите на пол. Там два конверта. Можете пересчитать, если хотите.

– Нет, все в порядке, мистер Конрад. Мы вам верим. Мы знаем, где вас найти.

– Ладно, – сказал Пат и подъехал к станции метро Индепендент на Семьдесят четвертой улице. – Я советую вам поехать отсюда на метро, и не берите такси, пока не окажетесь в городе.

– Хорошо.

Пат сидел в своей полицейской машине без опознавательных знаков и смотрел, как они входят в метро. Затем, проехав пятьдесят ярдов по улице, он вошел в будку и позвонил. Разговор был коротким, без упоминания каких бы то ни было имен. Затем он позвонил еще раз. Был уже почти час ночи, но на звонок ответили почти сразу, сонным голосом.

– Привет, Китти, – сказал Пат. – Это вечно любящий тебя синеглазый мальчик.

– Ладно, я дома, – ответил сонный голос.

Пат вскочил в машину и поехал обратно к Одиннадцатой улице, насвистывая любимую песенку Китти.

Глава 22

Убийству Маленького Эги и его подружки были посвящены сенсационные статьи в газетах. Это убийство вызвало трения между Профачи и молодыми Галло, которые были недовольны мерзкими методами старика.