Воскресший для мщения - Сергей Рокотов

- Точно, не последняя реакция, - сообщил Барону Алексей. - Еще одна огромная радость на том конце провода...

- Да, славно пожил на свете Евгений Петрович, - заметил Барон. - Раз столько людей не могут скрыть своего ликования от его безвременной кончины. Я имею в виду то, что она должна была произойти лет на двадцать - тридцать, а то и сорок, сколько ему там было, раньше... В чреве матери, например...

Когда они уже приехали смертельно усталые на дачу к Барону, Инна позвонила туда и сообщила, что около её дома стоит красный "Пежо" - 405, в котором она заметила Михаила Лычкина.

- Следит, точно следит, - побледнел Алексей. - Этого и следовало ожидать.

- Следить-то следит, - согласился Барон. - Но он не знает, что вы снова близки. А, может быть, вам глубоко наплевать на её судьбу, если они, допустим, похитят её. Никто ведь не видел вас вместе после вашего освобождения...

- Не знаю, не знаю, на душе все равно очень неспокойно, Кирилл Игнатьевич. Надо бы её куда-нибудь эвакуировать...

- Надо бы... Только ко мне небезопасно. На свой страх и риск я вытащил оттуда Нину Туманович, не маскируясь, явившись туда под своим именем. И в этом ничего страшного нет - кто такая эта "Лера" никто не знал, откуда она появилась, никто не знал. Гнедой не докладывал своей челяди о том, откуда появляются его новые любовницы... Если кто-нибудь знал, что их познакомила Карелова, так я это подтвердил... Что с того, что старый вор вроде меня вывез с дачи своего приятеля любовницу, которую тот отбил? Но за моей дачей вполне могут следить, ни для кого не секрет, что я обитаю здесь, отошедши от лихих дел. А вот если здесь заметят и вас, и Инну, то поймут, что мы с вами в сговоре и вполне может быть осада... И мои бедные собачки нас не спасут...

- Значит, и мне тут быть опасно?

- Вполне возможно... Завтра вам надо перекочевать куда-нибудь в другое место, например, к вашей сестре в Сергиев Посад, или ещё куда-нибудь. Вы затеяли хоть и благородную, но очень опасную игру, Капитан, и при такой игре надо быть предельно мобильным и не допускать никаких промахов. Неужели вы полагали, что братва простит смерть Гнедого? Еще не начался настоящий шухер. Повторяю, большой босс разъезжает по Европам, а этот гнилой Гнедой играл в его игре очень важную роль, именно за этим трусливым позером он, как ни странно и мог оставаться в тени и делать большие дела. Знал его только Гнедой, и не выдал бы его ни при каких обстоятельствах. А выдал бы, никто бы ему не поверил, слишком уж огромными деньгами ворочает Мехоношин, да и людьми умеет играть, как марионетками. Оказался вполне способен натравить на оборзевшего от ощущения своей безнаказанности Славку-Цвета, Гнедого, который написал на него в правоохранительные органы донос, а мог поступить и наоборот и отдать Гнедого на растерзание лютому Цвету, который расправился бы с ним иными методами. Тем и живет припеваючи... А за гибель Гнедого он способен поднять большую бучу... Или совсем не обратить на неё внимания, как будто ничего вообще не произошло. Такое тоже вполне допустимо, слишком он высоко сидит, этот Ферзь. Но вообще-то, я в такой вариант верю слабо - не потерпит он, чтобы его верных людей взрывали в собственных машинах неподалеку от собственных особняков. Такое позволено только ему самому.

Но Алексей слушал не очень внимательно. Помыслы его были только о безопасности Инны.

- Завтра она пойдет на работу, - сказал он. - Это в центре, на Сивцевом Вражке. И я должен как-то незаметно от следящих забрать её оттуда и вывезти в безопасное место.

- Попробуйте. Могу я вам чем-нибудь помочь?

- Эх, Кирилл Игнатьевич, Кирилл Игнатьевич, вы уже и так мне так помогли, мне нескольких жизней не хватит с вами рассчитаться. Да и не должны вы рисковать, вы совершенно правы - увидят нас с вами вместе, разделаются поодиночке. Никто из них не должен знать, что мы с вами знакомы...

- Согласен. В таком случае, я ещё смогу быть вам полезен. А вот мертвый... навряд ли...

...Алексей знал и из письма покойного Сергея, и от самой Инны, что работает она теперь под началом того самого Олега Никифорова, который был его заместителем по многострадальному "Гермесу". Олег был веселым неунывающим человеком, всегда бодрым и мобильным, готовым прийти на помощь другу. И хоть тогда, семь лет назад они находились в чисто деловых отношениях, он всегда симпатизировал ему. Огромного роста, чернокудрый, румяный, невозмутимый Олег прекрасно выполнял все его поручения, а уж каким он стал руководителем, ему неизвестно. Алексей искренне желал, чтобы лучшим, чем был семь лет назад он сам, не допускающим таких ошеломляющих провалов и уж, разумеется, более везучим.

Решив, что утро вечера мудренее, они с Бароном отправились спать. От волнения Алексей долго не мог заснуть, а потом забылся сном... Во сне он увидел улыбающееся румяное лицо Сергея Фролова, ковыляющего на своем протезе навстречу ему от ворот Востряковского кладбища. "Все, Леха!" крикнул он. - "Ты убил его, и я ожил... "- "А разве так бывает?" - удивился его словам Алексей. - "Конечно, бывает", - вдруг рассердился Сергей. "Именно так как раз и бывает, пока я не был отомщен, я лежал там, на Востряковском, а теперь я снова ожил... Только вот навряд ли смогу дойти пешком до Ясенева, трудно очень... А я так соскучился по Насте и Маринке, представляю, как им трудно без меня..." - "А зачем пешком?" - снова продолжал удивляться Алексей. - "Вот, у меня машина новая, садись, и поехали..." - "Да не поеду я с тобой! Этого ещё не хватало!" - ещё яростнее ответил Сергей. - "Я пешком должен дойти, только далеко очень, и трудно на одной ноге, протез натирает... А ты езжай, езжай..." И как-то нехорошо улыбнулся, словно о чем-то догадывался. Алексею стало не по себе, он сел на машину и поехал. Сергей же стоял около ворот кладбища и грозил ему пальцем, нахмурив брови. А потом крикнул вдогонку: "И все же, Леха, как я тебе благодарен!" Алексей обернулся, потерял управление и врезался на полном ходу в столб. "Все, вот Сергей ожил, а я умер", - подумал он и... проснулся в холодном поту. Потом встряхнул головой, вспомнил про утренний взрыв, и так ему стало хорошо на душе, что он снова заснул крепчайшим сном, на сей раз уже безо всяких сновидений...

11.

Изнемогавшие от усталости и жуткого желания спать, Михаил и Гена провели всю ночь на улице Новаторов, карауля подъезд Инны. Они видели её, вернувшуюся с работы, затем она пошла в магазин и вернулась с продуктами. И все. Больше не выходила...

Кондратьева не было. На его мобильный телефон позвонил разгневанный Живоглот и сообщил, что "Лерочку" забрал из особняка Гнедого авторитет Барон, насмерть запугав его людей.

- А кто такой этот Барон? - спросил Михаил.

- Так, чудодей. Артист своего дела... Бомбанул пару лет назад один замечательный лохотрон. Его хотели на распыл пустить, но он поделился деньгами с кем надо, и было дано указание его не трогать. Живет на даче по Ярославскому шоссе недалеко от Загорска, собак выращивает... Гнедой его уважал. И охрана его знала, бывал он там, как почетный гость... Вот и лоханулись капитально, падлы позорные... Даже догнать не смогли, он как сквозь землю провалился на своей серой "восьмерке".

- А что, нельзя его там, на его даче замочить, раз знаете, где он живет? - удивился нерасторопности Живоглота Михаил.

- А за что его мочить? Мы что, беспредельщики? Мочить авторитета за то, что он какую-то их общую шлюху увез, молокососам по рожам надавал и волыной их попугал? Тут тоже законы есть... Ты, разве что, поедешь, замочишь, - усмехнулся он. - Тебе это раз плюнуть, специалист по мокрухе, Лыко крутое...

Напоминание об убийстве Мойдодыра было всегда очень болезненным для Михаила. Он боялся даже вспоминать о том мартовском холодном утре, когда своими нежными пальчики, которыми в отцовском доме на Ленинградском проспекте он играл гаммы и собачий вальс, он давил крепкое горло Мойдодыра, преодолевая подступавшее омерзение от его острого шевелящегося кадыка, выпученных бесцветных глазенок и источаемого им смрада.

- Не знаю, - проворчал он. - Если она была подослана, чтобы шпионить за Гнедым, а этот Барон её увез, вполне возможно, что и он в этом деле прямой участник...

- Может быть так, а может быть, и не так, я этого точно сказать не могу и ответственности за такое дело на себя брать не буду. Гнедой по бабской части сам знаешь, какой жучара был. Порой с ним крутые люди разбираться хотели за баб, которых он от них уводил. Один раз в кабаке при мне один блатырь волыну вытащил и кармана и шмальнул в Гнедого, и в башку бы попал, если бы хозяин не увернулся. Тот у него накануне одну фотомодель увел и поглумился над ней вдоволь. Шмальнул, а Гнедой поначалу перетрухал, но потом оклемался, дело то при братве было, трухать себе дороже, и тоже волыну вытащил и палить стал, правда, явно стараясь в блатыря не попасть, это я четко выкупил. Но тут к ним подбежали, волыны отобрали и постарались помирить. Так что... бывали по этой части разные случаи...