Жена напоказ 2 (СИ) - Счастная Елена

Наконец моё терпение закончилось, я встала и, накинув плотный халат и сунув ноги в домашние туфли, осторожно выбралась в коридор. Махнула охране: всё в порядке. И те не стали меня преследовать.

Совершенно невозмутимо кивая на приветствия стражи, я добралась до покоев Ренельда. Слуга, у которого оказался очень чуткий сон, выглянул из прилегающей комнатёнки, но увидев меня, скрылся там снова.

А я вошла в спальню.

Ренельд даже не шелохнулся. Только Лабьет приподнял голову, что-то сонно буркнул и задремал вновь. Для полного успокоения мне хватило того, чтобы забраться в постель Ренельда и полежать рядом, обнимая его одной рукой. И хоть герцог взял мою ладонь в свою, неизвестно, вспомнит ли обо всём этом наутро.

Меня постепенно начало клонить в сон, но я всё же нашла в себе силы вернуться к себе — и там уже улеглась досыпать оставшееся.

С самого утра, едва проглотив завтрак, я вновь отправилась к месье полуночному дознавателю: выведать последние новости и подробности того, что всё же случилось. Гости и придворные болтали невесть что: их слушать, только с ума сходить!

Но теперь герцога я не застала, и всё тот же слуга, едва сдерживая зевоту, отправил меня к маркизу де Ламьеру. Мол, господин ушёл к нему почти сразу после того, как проснулся.

В покоях Ксавье ожидаемо пахло какими-то лекарскими снадобьями.

— Сейчас его сиятельство занят разговором с его светлостью, — деловито проговорил слуга с подносом, заставленным пустой посудой.

Наверное, хотел, чтобы я присела и подождала в гостиной, как и положено.

— Я невеста герцога, если вы не помните. И хочу его видеть!

Камердинер вздохнул и пошёл обо мне докладывать.

Я осторожно заглянула в спальню, прислушиваясь к тихому разговору мужчин. Пройдя чуть дальше, первым увидела Ренельда. Он сидел спиной ко мне. Но из-за его плеча сразу выглянул Ксавье.

— Доброе утро! Как вы? — я улыбнулась.

— Не так плохо, как я опасался, — ответил за брата Ренельд. — Но всё же скверно.

Лабьет, чуть понурый от недосыпа, всё равно отыскал в себе достаточно радости, чтобы едва не сбить меня с ног своими приветственными плясками и реверансами. Ну хоть он в неплохом расположении духа!

— Моя аура слегка помята, но жить будет, — с какой-то горькой бодростью добавил Ксавье к словам герцога.

Ренельд, разминая руки, повернулся ко мне: под глазами тёмные круги, отчего радужка кажется ядовито-зелёной; губы как будто слишком бледные и иссохшие. Конечно, всё это немало его тревожит. Особенно когда пострадал младший брат.

— На полное восстановление уйдёт месяц или чуть больше. Повреждения довольно значительные, но не фатальные.

— Какое облегчение! А что с остальными пострадавшими?

— Там всё немного сложнее, — герцог встал и одёрнул рукава. — Им досталось по-разному. Троим уже нельзя помочь. Их ауры так же разрушены, как и аура Леоноры де Берг. Зато кому-то неизвестному повезло: нам удалось отыскать и уничтожить неактивированную ловушку.

Я сжала губы, даже не зная, что на это можно сказать. Скосила взгляд и наткнулась им на газету, что лежала на тумбе возле кровати. Крупными буквами на первой полосе кричал заголовок: “Свадьба герцога Энессийского и графини Эйской сорвана из-за нападения Собирателя”.

Неприятное осознание. И для многих повод позлословить. Лабьет вдруг протиснулся вперёд меня и с гневным урчанием отодрал от газеты первую страницу, пожевал и презрительно выплюнул на пол.

— Зря ты злишься, — обратился к нему Ренельд. — Там написана полнейшая правда.

— Да ну, Рен! — махнул рукой Ксавье, устраиваясь на подушке удобнее. Кажется, его бил озноб, но он старался сохранить присутствие духа. — Газетчики многое преувеличивают. Попробовали бы они сами отыскать этого мерзавца. Я бы на них посмотрел. Легко рассуждать, сидя в редакции.

— Это была чётко направленная диверсия, — месье угрюмый дознаватель вытер руки влажным полотенцем. — Против нашего брака.

— И теперь мы не сможем вернуться к церемонии до тех пор, пока это не утихнет, — я пошевелила газету кончиками пальцев. — Ведь праздновать в то время, как столько магов пострадало и даже лишилось своих сил…

— Это по-свински, да, — заключил Ренельд, хмуря чёрные брови.

Лабьет тихонько толкнул его лбом в бок, словно хотел приободрить.

После уверенного стука в спальню заглянул лекарь, окинул нас осуждающим взглядом и помахал рукой, словно отгонял мух.

— Его сиятельству нужен отдых и покой. Со всем уважением, ваша светлость.

— Я только что отдыхал! — взмолился Ксавье, но месье Майсон, похоже, и слушать его не хотел.

Нам с Ренельдом пришлось уйти, но вместо того, чтобы позволить жениху вернуться в своё мрачное рабочее логово, я потянула его в сад прогуляться. Лабьет радостно подбрасывая задние лапы, умчался с дорожки в сторону, треща кустами и распугивая притаившихся среди ветвей птиц.

— Ты приходила ночью, — вдруг проговорил Ренельд после долгого молчания.

Ну вот, всё же помнит… А я ведь сбежала утром, словно с места преступления.

— Хотела убедиться, что всё в порядке.

Главное — сохранять невозмутимый вид. Да, приходила проверить. И поддержать хотела! В конце концов, Ренельду сейчас непросто.

— Можно было узнать у слуг, — по губам герцога наконец пробежала улыбка.

— Как это сделал ты? — я покосилась на него из-под слегка опущенных ресниц.

Он покачал головой, продолжая слегка надо мной потешаться.

— Боюсь, если бы я забрался к тебе в постель... то нам совсем не удалось бы поспать.

Это что за намёки, месье игривый дознаватель!

— Ну да, ты занял бы на моей скромной кровати слишком много места. Было бы жарко, неудобно, тесно…

Моя показушная наивность забавляла Ренельда всё больше. А мне даже нравилось наблюдать, как его суровый настрой хотя бы временно сменяется желанием поддержать эту словесную игру в непонимание.

— Будем считать так, — его светлость состроил загадочное выражение лица.

Но он вдруг остановился, озираясь кругом. Как будто ждал, что за любым кустом здесь может прятаться сам Собиратель. Нехорошо… Так я получу в мужья параноика, который будто при каждом подозрении ронять меня лицом в землю и накрывать собой.

— Я думала надо всем, что случилось. И мне показалось, что для Собирателя было главным просто досадить тебе. Ведь это так по-мужски! Отвечать ударом по близким на то, что тебя ударили в глаз.

— Это и правда смахивает на месть. Но не думаю, что дело только в том, что я один раз врезал ему по лицу. Возможно, он просто знает меня. И знает хорошо. Но почему тогда я не знаю его? Его лицо мне совершенно не знакомо.

Ну всё, теперь этот разрушающий простое человеческое общение мыслительный процесс не остановить. Я так и видела, как рассуждения, улики, зацепки и связи вновь выстраиваются перед внутренним взором Ренельда в схему, где временно отсутствуют некоторые детали. Но они обязательно будут заполнены!

— Ничего,  — пригрозила я в пространство. — Мы скоро доберёмся до сути!

Вынужденное сидение в Марбре под охраной придавало мне какую-то особенную кровожадность.

— Мы? — Ренельд недоуменно приподнял брови.

— Начинается! — я закатила глаза. — Я, между прочим, не раз тебе помогала.

Ренельд поймал пальцами моё запястье, я вырвалась, но он перехватил его вновь — прижался к нему губами, медленно вдыхая запах кожи, а затем слегка потянул меня к себе. Ох, ну вот и нарвалась… Выбрасывать белый флаг? Не слишком ли поспешно, мадам д’Амран! — одёрнула я себя.

Да, всё ещё д’Амран… Проклятье Первородных. Когда это начало меня злить?

Но тут из зарослей вдоль дорожки вылетел Лабьет, а затем чуть поодаль раздались бряцающие шаги стражи.

— Ваша светлость, — отрапортовал один, когда они приблизились. — К вам прибыли с докладом.

— Кто? — я взглянула на Ренельда.

— Я отправлял нескольких человек понаблюдать за Оли, — с бодрой готовностью ответил месье я-снова-в-деле дознаватель. — Нужно было понаблюдать за её домом чуть дольше. А ещё за ней — отдельно.