Пурпурный рассвет. Эпидемия - Руслан Темир

— Что мне теперь с тобой делать? — Как обращаться с маленьким ребёнком, он ни малейшего никакого понятия.

«Может она еще разговаривать не умеет? А что они едят? Каши какие-то или молочные смеси. Хотя нет, молочные смеси для грудничков, а ей три уже точно есть. Может она заражена? Хотя вряд ли, выглядит вроде нормально, не горячая и не кашляет. А ей не холодно? Детей же всегда одевают как капусту. Вообще, куда я теперь ее дену? Мне дети точно не нужны, ни мои, ни чужие. Найти других выживших и сплавить ее? Так, чтобы не померла с голода. Я-то с ней не справлюсь. Нифига в воспитании не понимаю. Она вообще в туалет сама ходит хоть или как? Я даже памперс ей поменять не смогу. Хотя вроде без памперса она. Хрен его знает.»

— Девочка? — Саша неуверенно прикоснулся к ребенку, та в ответ вздрогнула, но не закричала. — Это мама твоя была, да?

Девчушка подняла голову и посмотрела. Глаза пронзительно карие, заплаканные. Губы распухли, с носа текут сопли. Она резко подскочила и бросилась к нему в руки, чуть не завалив на землю. Прижалась всем тельцем, уткнулась лицом в шею, обхватила руками и заплакала, тихо, содрогаясь всем своим маленьким существом. Саша осторожно обнял, прижал к себе и встал.

— Тихо, тихо. Все. Его больше тут нет. Того дяди вообще нет. — Пытался успокоить, но не находил подходящих слов. — Все будет хорошо. Не плачь.

Пошел прямо, в том направлении, в котором шел до этого, в свой дом на Новой Риге. Сейчас не смог бы ее оставить, пусть чуть придет в себя, и он сам придет в себя. Тогда уже придумает, найдет людей. Сейчас ее лучше не трогать. Ей и так хватило.

22.12 по московскому времени.

Стемнело. Район многоэтажек давно закончился, так же как и парк и Екатериновка[1]. Справа, вдоль дороги растянулся бесформенный силуэт желто-оранжевого торгового центра «Европарк». Девочка уже не казалось такой невесомой и, судя по тому, что она затихла, уснула, только тихо посапывала, щекоча дыханием шею. Руки затекли и мышцы начали гореть от усталости. Нога от увеличенной нагрузки, разболелась сильнее. Мысль добраться до дома к утру уже казалась просто нереальной. Хотелось уложить куда-нибудь ребенка, размять руки, пить, есть, снять кроссовки, и отлить. И так заманчиво маячит этот торговый центр. Яркий, весь в огнях, с большими баннерами торговых марок. А там и магазинов с едой и напитками много, да и поспать есть где, а охраны и посетителей наоборот нет.

Подумав, перешагнул через бордюр и направился к входу. Внутри торгового центра горит свет, но никого не видно. Массивные револьверные двери закрутились от легкого толчка и чуть ли не втолкнули. Большой просторный зал с блестящим кафельным полом, в котором отражаются витрины магазинов. Дорогие вещи, ювелирные изделия и прочие атрибуты богатой жизни. И ни одного человека. Вообще ни души. Как в фильмах ужасов, как будто сейчас откроется дверь и повалят толпы полуразложившихся зомби, роняя на белый пол шмотки гнилого мяса.

Саша шел по широкому проходу, ища подходящее место, где можно уложить девочку поспать. Где-то тут должен быть магазин с постельным бельем и домашним текстилем, часто бывал в этом торговом центре, и расположение магазинов примелькалось. Точно, вот он, с большой двуспальной кроватью прямо в витрине. Прошел в открытую дверь, дошагал до кассы, осмотрелся, заглянул в склад и подсобки. Никого. А кому тут быть, если все умирают? Странно что не разграбили ничего, хотя центр стоит на отшибе, грабили скорее всего те, что ближе к дому, чтобы далеко не тащить. На кассе лежит небольшой белый пульт, недолго думая поднял его и нажал на кнопку с изображением стрелки вниз. Снаружи магазина загудело и белые рольставни по бокам от входа начали опускаться. Щелкнув выключателями на стене, оставил свет только возле кассы, погрузив магазин в уютный полумрак.

Кровать в закрытой теперь витрине застелена дорогим бельем и завалена подушками. С опущенной рольставней создавалось ощущение, что ты попал в спальню к девушке, но никак не в магазин в торговом центре. Осторожно опустил девочку на кровать, до последнего цепляющуюся за шею. Оказавшись на постели, она немного поворочалась, но не проснулась. Попытался вытянуть из ее рук сумку, но она держала мертвой хваткой и лишь сильнее прижала к себе. Посмотрев на спящую, зевнул и понял, что сам не прочь отключиться на несколько часов, но сначала неплохо бы найти туалет и что-нибудь съестное. Поиски не оказались долгими: сразу за поворотом нашлась булочная, выпечка на витрине хоть и заветрелась, но выглядела еще съедобной. Туалет нашел почти сразу за булочной, что было очень кстати, мочевой пузырь уже разрывался, был готов отлить хоть в мусорный бак.

Вернулся обратно в магазин постельного белья минут через десять. Закрыл все рольставни, даже входную. Так спокойнее и безопаснее. Скинул кроссовки, ноги прилично зажарилась в обуви за весь променад. Девочка даже не отреагировала, когда лег на соседнюю часть кровати, только чуть всхлипнула во сне. Закрыв глаза, уснул почти моментально.

Ночью проснулся от легкого тычка. Еле открыл слипшиеся от сна глаза, захотел повернуться, но остановился. Девочка забралась под бок и, положив под голову сумку, свернулась калачиком, прижимаясь спиной. Саша посмотрел на нее, подумал перелечь, но перехотел, слишком сладко спалось, боялся проснуться до конца.

27 июня.

07.21 по московскому времени.

Открыл глаза в полной тишине и темноте. Сначала даже не понял где находится. Мягкая постель, приятный запах белья. Увидев ребенка под боком, одернулся, но потом вспомнил вчерашние события.

«Так, я в Европарке, до дома еще далеко и со мной эта девочка. Что с ней делать, фиг его знает. Как добраться до дома быстрее, фиг его знает. И вообще, что дальше делать, фиг его знает. Прекрасно.»

Широко зевнул и скривился от запаха изо рта. Вспомнил уютную квартиру, дорогую зубную электрическую зубную щетку и ирригатор, которые мама подарила на двадцать третье февраля, отец еще тогда иронизировал по поводу «защитника». А сейчас все прелести былой роскошной жизни скорее всего уже тлеют бесформенными горстками пепла в обожжённой бетонной коробке. А ведь когда спасался, даже не подумал о таких нужных вещах. Ну ничего, он в торговом центре, который теперь по сути ничей, и если немного помародерствует, то ни с кого не убудет.

Рядом заворочалась девочка, что-то пролепетала, потянулась и села потерев глаза. Посмотрела на Сашу, сначала