Дети Арахна - Юлия Горская

 Ей вдруг стало плохо. Тошнота сдавила грудь. Застонав, она медленно опустилась на горячее и влажное от крови тело госпожи.

 И та заговорила вновь, глядя перед собой глубокими глазами с горевшими, как у зверя, зрачками:

 - Хофис решила заменить ребенка, страшась принести в Главную жертву презренного полукровка. И все рассказала мне, – она приостановилась. Веки ее сомкнулись. Лицо исказила судорога. Голос охрип. – Большой капюшон прислужницы надежно скрыл мое лицо. Ты не узнала меня, Валаис. А это я сама подменила детей, и унесла от алтаря того, кого ты называла Слэуром. Это я растила его до шести лет – умненького, очень красивого малыша – и даже привязалась к нему. Не скрою: в моей голове, в моем сердце уже зрели мысли и чувства о том, чтобы оставить мальчугана. Слышишь, Валаис? – жрица схватила за волосы корчившуюся на ней черную служительницу, и рывком подняла ее голову, грозно посмотрев в мутные от боли глаза. – Я хотела воспитать Слэура, как своего сына, уже любя его. Но письмо сестры спутало мои планы. Как и видение, открывшееся в Верхнем храме Арахна…

 Внезапно тело верховной жрицы выгнулось. Напряженные, с вздувшимися венами руки, стиснули простыни.

 - Немферис! Немферис! – истошно закричала она.

  Из широко распахнувшегося рта вырвался серый, туго скрученный столб пыли, ударившийся о свод залы; и, наливаясь мраком, охваченным красными всполохами огня, прожег дорогу, устремляясь за той, чье имя назвала умирающая жрица.

 В спальную вбежали испуганные служители.

 - Моя госпожа! – верная рабыня сбросила с Хефнет беспомощную черную служительницу, но та быстро пришла в себя, едва коснувшись пола. – О, моя госпожа!

 - Она умерла, она умерла, - залепетала Валаис, с ужасом глядя на ту, что боялась и ненавидела всю сознательную жизнь.

 - Хефнет ушла от нас, – сдерживая рыдания, проговорил личный лекарь великой жрицы.

 Встав на колени и запустив в растрепанные кудри похолодевшие пальцы, черная служительница продолжала шептать, раскачиваясь, словно обезумевшая:

 - Отец мой, не делай этого. Дай еще насладиться ее муками. Низвергни душу ее в самые глубины адских страданий. Пусть муки эти будут вечными. Пусть душа этой женщины никогда не познает покоя…

 Но запоздавшие проклятья Валаис уже не могли достигнуть цели.

 Черты лица усопшей разгладились, и на страдалицу снизошло, наконец, умиротворение. Казалось, окровавленные губы ее улыбались, как будто видела она перед собой кого-то милого и дорогого сердцу. Освобожденная душа Великой Хефнет вознеслась в сияющие небеса, покидая мрачные шахты подземелья Улхура.

 - Это ты убила госпожу! – Илит, отпуская  остывающую руку Хефнет, обернулась к черной жрице. – Это ты, – еще немного, и разъяренная рабыня бросилась бы на нее.

 Но глухой, властный голос остановил ее, заставив вздрогнуть, как от удара.

 - Не смей.

 Кифрийка подняла заплаканные глаза, встретившись с бездонным взором самого Кхорха.

 - Вон, нечисть. Пусть у ложа умершей останутся только арахниды.

 Присутствующие покорились, трепеща. Те, кто остался, опустились на колени.

 Царь царей взглянул на почившую. И нечто похожее на горечь проскользнуло в его страшных глазах.

 - Хефнет. Хефнет…

 Протяжный стон раздался в спальной. Но, ни единый мускул не дрогнул на лице Кхорха. Голос его шел ото всюду, наполняя собой дрожащее пространство и души людей, находящихся возле тела госпожи Улхура.

 - Хефнет…

 Черная жрица медленно подняла склоненную голову.

 - Ее больше нет, – одними губами произнесла она, встретившись взглядом с властелином Сульфура. – Больше нет…

 - Ты займешь ее место, – ответил Кхорх на немой вопрос, что обжигающими искрами тлел в сердце тщеславной служительницы. – Тебя избрал Арахн.

 - Уходите, - услышали подданные царя царей резкий, хриплый голос. – Я должен побыть с Хефнет один.

 Зала быстро опустела, и тогда Кхорх подошел к постели умершей, и, возложив на грудь ее руку, прислушался.

 - Плохо, – встряхнув окровавленной простынею, он накрыл тело, стремительно вышел из комнаты, и исчез, будто и не было его…

 А по одной из самых красивых галерей Улхура спешила к Нижнему храму Валаис. Она не замечали ничего вокруг; ни великолепных колонн, ни стен с золотой лепниной, ни  светильников, что озаряли алым светом ее мечту. Она, наконец, обрела желанный жезл верховной жрицы! Кхорх, а значит и Арахн, были так благосклонны, возведя к долгожданному могуществу, к сиятельной вершине, где милость богов не имеет границ, где смертные становятся равными богам.

 Оказавшись в храме, Валаис сменила одежды на облачение Хефнет – багряное платье, золотой плащ и алмазный венец. Сама возложив его на голову, взяв в руку жезл, новая верховная жрица величественно прошествовала к Главному алтарю, где на гладком, черном камне горел огонь в золотой чаше, а над ним нависало изваяние Арахна. В распахнутую пасть идола клубами поднимался благовонный дым. Клыки чудовища, размером с руку взрослого мужчины, испачканы были жертвенной кровью. Эту статую бога арахниды создали безглазой, потому как «видел Отец духом, вкушая кровь жертв, не взирая на лица». Грандиозный истукан, установленный на большом помосте, освещали огненные чаши. К нему вели четыре мраморные лестницы, по двадцати шести ступеней каждая. 

 - Услышь меня, Отец мой, – торжественно произнесла Валаис, поднимаясь к по ним к  Алтарю. – Грозный, чей лик, как лик дракона, что пожирает тела человеческие и порождает ужас. Ты – господин пустыни, где страх следует за тобой. Имя тебе: повелитель демонов, населяющих бездну. Услышь свою покорную дочь!

 Огонь в жертвенной чаше взметнулся вверх, опаляя пасть каменного божества.

 - Слова мои пусть будут меж нами. Они – слова клятвы, произносимой у Главного алтаря. Ты вознес меня выше иных служительниц. Поэтому, я буду свято хранить Завет твой. Я буду служить у Алтаря, и охранять дом твой. Я буду слушать глас, и следовать воле твоей. И посвящу жизнь исполнению клятвы, произнесенной возле Алтаря. Услышь слова ее, мой Темный Отец:

 Та, что зовется Немферис, назвала себя любимейшей дочерью твоей, и посмела нанести тебе, Отец, тяжкое оскорбление. Я, верховная жрица двадцать шестой династии, Валаис, клянусь воздать нечистой за осквернение Алтаря. И обязуюсь пролить кровь Немферис, дочери энгабской княжны и проклятого мхара, на жертвенный камень у ног твоего священного изваяния!  

 Вот тебе зарок мой!

 Две служительницы в длинных плащах, ввели в залу юную девушку, глаза которой были завязаны черным платком.

 Нажав рычаг у алтаря, Валаис открыла Колодец, прикрытый плоским камнем, что легко скользнул к лапам идола. В это время арахниды уже сковали жертву цепями, свисавшими с лап изваяния.