Мороз по коже - Михаил Март

От группы охранников отделился уже немолодой, но поджарый мужичок в черной униформе с пистолетом «стечкина» в руке.

– Я начальник охраны.

– Командир отряда специального назначения Управления внутренних дел капитан Горохов. Только что на территории вашего завода силами милиции была задержана банда опасных преступников. Накладные на получение оружия фальшивые.

– По фальшивкам на завод проникнуть невозможно.

– Требую независимой экспертизы документов и накладных на территории завода.

– Это решит директор, а пока ваши люди останутся под прицелом. Вы незаконно проникли на территорию военного объекта с оружием в руках и провели самостоятельную незаконную акцию без согласования с охраной объекта.

– Вы сказали, что на завод проникнуть невозможно? Где логика? Ладно, пошли к директору.

– Сдайте оружие.

Капитан согласился. Дым тем временем начал рассеиваться. Секунды казались часами. Командиры поднимались по лестнице, а Горелов не отрывал взгляда от факса. Наконец огонек загорелся, и бумажка медленно начала выползать из черной щели. Мухотин подошел к аппарату и оборвал первый лист. Сначала он прочел бумагу про себя и улыбнулся. Горелов вздохнул.

– Читаю:

«Директору завода Корноухову С.А. от Генерального прокурора Российской Федерации. В связи с антитеррористической операцией „Вихрь“ прошу Вас лично и весь коллектив завода оказать помощь оперуполномоченному старшему лейтенанту Горелову и отряду спецназа МВД под командованием капитана Горохова по захвату особо опасных преступников, незаконным путем проникших на территорию завода с целью получения оружия по фальшивым документам. Арестованных предписываю доставить в Москву в сопровождении вышеназванного спецназа, а также переправить с курьерской службой всю документацию, связанную с данным заказом, в подлиннике».

– Далее подпись Генерального прокурора и печать. – Мухотин вырвал следующий лист из аппарата. – А это санкция на проведение операции. Теперь, Сергей Саныч, вы больше не считаете нас сумасшедшими?

Он подошел к столу и положил бумаги перед побледневшим директором.

– Это ты – Горелов? – спросил он хрипло.

– Он, – Мухотин кивнул на Палыча.

– И что, у Генерального прокурора не нашлось людей посолиднев? Ты, поди, сынок, еще не бреешься? А?

– Важно, что он операции проводит безукоризненно, причем любой сложности!

– усмехнулся Мухотин. В кабинет вошли начальник охраны и капитан.

– Уводи людей в стойло, Трофим, – буркнул директор, – и обеспечь машинам спецназа беспрепятственный выезд.

Через десять минут вся команда была за воротами. Горелов выслушал капитана.

– Мы сейчас сдадим машины, а бандюков перетащим в свой автобус, и айда в Москву.

– Сдай их майору Марецкому или рассуйте по камерам. Марецкий сам сейчас в запарке. На Петровке разберутся, что к чему.

– А ты, Палыч, в Москву не поедешь?

– Тут еще дела остались.

– Как знаешь.

Горелов подошел к стоявшим в стороне Мухотину и Метелкину.

– Вот уж не думал, что пронесет! – вздохнул он.

– Послушай, Палыч, Пал Николаич нам машину свою дает. Упустим гадов! – с горящим взглядом произнес Метелкин.

– Ты о чем?

– В монастырь гнать надо! У них рация в машине была. Ошиблись мы с сотовыми телефонами. Они хитрее оказались.

– Вдвоем против монастыря?

– Но ты же мужик головастый, за час пути придумаешь новый план! А, Палыч?

Горелов кивнул, он едва держался на ногах.

Дверь приемной открылась, и на пороге вырос интересный блондин в голубом комбинезоне с чемоданчиком; в руках. Строгая секретарша, замученная двумя высшими образованиями и бесконечной борьбой за трезвый образ жизни своего мужа, впервые за последние месяцы улыбнулась. Молодой человек излучал какую-то необъяснимую жизнерадостность и легкую беззаботность.

– Доброе утро. Я вам вчера звонил по поводу кондиционеров.

– Да-да, я помню. – Она глянула на часы. – Какая жалость, минут через десять придет шеф. Вы же не успеете.

– Моя работа тихая, как у мышки. Он даже меня не заметит. Давайте начнем с его кабинета, а потом я займусь вашей приемной. Воспользуемся его временным отсутствием.

– Вы правы.

Женщина достала из стола ключи и открыла дверь кабинета. Журавлев вошел и осмотрелся. Кондиционер висел высоко между двумя окнами, остальные стены были заставлены шкафами с книгами.

– Изумительная мебель, прямо как в Эрмитаже, а я без стремянки. Нам придется найти обычный стул и постелить сверху газетку, иначе я не дотянусь.

– Стул можно взять в коридоре.

– Не беспокойтесь, я схожу.

Журавлев принес стул, постелил на него газету, достал из чемоданчика отвертку и принялся за работу. Женщину хватило на три минуты наблюдений, и ее призвал к обязанностям зазвонивший в приемной телефон. Вадим точно знал, что у него есть полторы минуты на свободу действия, так они договорились с Настей, которая звонила с первого этажа и имела задание заговорить зубы конторской крысе как минимум на полторы минуты.

Журавлев спрыгнул со стула, подошел к письменному столу хозяина и за несколько мгновений открыл три верхних ящика стола. Пистолет лежал в левом.

Значит, Гельфанд левша. Он вынул из него обойму и выкинул патроны из ствола.

Положив его на место, Вадим запер все ящики и вернулся на свое место.

Не прошло и десяти минут, как в дверях появился хозяин в сопровождении очаровательной длинноногой женщины. Увидев постороннего в кабинете, он замер.

Секретарша тут же пояснила, что молодой человек уйдет с минуты на минуту, как только заменит фильтр. Недовольный начальник прошел к столу и сел на свое место. Девушка, не дожидаясь приглашения, устроилась в кресле напротив.

– Извините, я не совсем понял, о защите каких свидетелей идет речь? – переспросил адвокат. – Если можно, уточните.

Девушка улыбнулась.

– Как тяжело разговаривать с юристами! Они тут же подо все пытаются подобрать статью. В нашем законодательстве нет статей по защите свидетелей, вот поэтому их и убирают. Самый надежный способ завести следствие в тупик. Меня тоже хотели в свое время убрать. Я видела бритоголовых убийц, а потом узнала их по телевизору в облике монахов. Преступники меня упустили, и им ничего не оставалось делать, как убрать своих же. Их расстреляли в лесу напротив Кинского монастыря и там же закопали. Сейчас ведется следствие. Впрочем, оно уже заканчивается. Вы можете себе представить рассадник преступности в монастыре?!

Уму непостижимо! А все из-за того, что они устроили там склад оружия, которым можно обеспечить целую дивизию бандитов.

Гельфанд слушал и постоянно бросал взгляды на мастера, который что-то делал с кондиционером и все время насвистывал похоронный марш.

– Вы меня извините, сударыня, но что вы от меня хотите? Я не могу понять, в чем суть вашего визита?

– Так вы не читали статьи Аркадия Еремина? Там же все написано!

– А вы где ее читали?

– Она завтра выходит в одной очень популярной газете, а я там работаю и читала ее в гранках. Суть в том, что бандитский клан засыпался из-за того, что слишком много внимания уделял свидетелям. Я пришла к вам взять интервью перед тем, как вас посадят за решетку. Вы один из немногих, кто еще остался на свободе.

– Меня? За решетку?

Гельфанд рассмеялся.

– Бог мой, какой у вас нездоровый смех, словно на осла напала икота.

– Вы душевнобольная!

– А я думаю, что вы болван. Ну разве здоровый человек станет через свой банк перечислять деньги на оружейный завод за фальшивый заказ, сделанный из Министерства обороны?! Головой-то думали?

Лицо Гельфанда превратилось в глыбу льда, и он в действительности икнул.

Теперь ему было не до мастера, и он его не замечал.

– Вы кто? – спросил он простуженным голосом.

– Ваш юрист-консультант. Без меня вам не обойтись.

– Ах так?! Принимаю игру. Поехали дальше. И что мне делать, консультируйте.

– Для начала облегчить свою участь, пока вам руки не заломили за спину.

Начинаем с этой минуты делать только добро. Вряд ли эта чаша перевесит сотворенное вами зло, но немного сравняет позиции. Один благородный шаг в обмен на год заключения. Ну скажем, к чему вам добавлять к своим грехам статью о похищении людей? Совершенно ненужная статья с лишними накрутками лет на пять.

– О каком похищении идет речь?

– Похищение девушки. Зовут ее Виктория Сташевская, которую ваши костоломы сцапали возле ее дома на улице Жуковского. Есть свидетели и запись вашего с ней разговора по телефону. У нее в это время был включен автоответчик, и разговор записался, но вы об этом ничего не знали и даже обыск в ее квартире не произвели. И ради чего? Чтобы получить желаемую копию статьи! Глупо! Она уже отдала дискету в прокуратуру и милицию, а еще одна у меня. Не тяните время, звоните своим придуркам и прикажите ее тут же отпустить. Как только она выйдет на свободу, пусть перезвонит в этот кабинет, и я послушаю ее голос, а потом попрошу не писать заявление. Мы с ней договоримся, а вы нет.