Новая жизнь и иллюзии - Влада Крапицкая

А сегодня всё встало на свои места. Когда в библиотеку зашёл Тенко и сказал, что мне доставили подарок, я удивилась. Когда я вышла во двор замка и увидела Майбах, на котором мы с Володаром ездили в Екатеринбург, я обалдела. А потом во двор выскочил Макс и стал нести всякую ерунду. Я и не знала, что машина стоит таких бешеных денег, и будь всё по другому, просто попросила бы отправить машину назад или выслать чек клану Зугинов на эту сумму. Но Макс разошелся не на шутку. Конечно, когда он бросил мне открытку я всё поняла. Володар несколько двусмысленно построил некоторые фразы, но я ведь рассказывал Максу, как провела время, пока была в гостях у Захария. А потом до меня дошло — Макс и сам использует любой повод, чтобы развестись со мной. Значит, он наконец-то окончательно определился, что хочет жить с той девушкой. Это был идеальный момент, чтобы освободить его от меня. Во дворе было много обитателей замка, но главное, что там был Дейм. Мне большого труда стоило произнести, что я не люблю Макса и хочу развода, но ради его защиты я была готова на всё. А он так просто согласился со мной, что я лишь в очередной раз поняла, что я поступаю правильно. Хотя по отношению к Володару я поступила подло, втянув его в эту историю и прикрывшись ним. Но я надеялась, что он всё поймёт и прости мне это.

Но я никак не ожидала, что Макс поведёт себя так мелочно, и даже не позволит мне взять вещи первой необходимости. Когда я переехала жить в замок, у меня оставалось четыре счёта в банке, плюс ценные бумаги. На деньги с трёх счетов я купила медицинское оборудование для детских больниц в России, Белоруссии и Украине. Но один счёт оставила себе, сама не понимая почему. Но сейчас поняла, что поступила очень правильно, иначе мне пришлось бы очень туго в ближайшее время. А деньги мне нужны было, чтобы снять или купить дом, как можно дальше от людей. Хотя эта была только часть проблемы. Главное было питаться так, чтобы ни Макс, ни Дейм не знали, где я нахожусь. Поэтому я решила ехала сейчас к Зугинам, надеясь на то, что Захарий согласится сделать мне новый чип-пропуск, на другое имя. Да и машину необходимо было вернуть, потому что я не имела права принимать такие подарки.

Я вздохнула. Всё пошло наперекосяк. У меня был такой хороший план. Я думала, что после развода с Максом останусь в замке, и буду заниматься воспитанием Дениэля и Ванессы. Потом мы сыграем их свадьбы, и я буду ждать внуков, а потом буду заниматься их воспитанием. Я даже смирилась с тем, что Макс привезёт эту девушку и жениться на ней. Но…

Когда Макс сказал, что даст мне развод, тяжелее всего было смотреть на Дейма и детей. За те три недели, когда я всё поняла, я так и не могла себя заставить смириться с тем, чтобы оставить Ванессу и Дениэля, и так подвести Дейма.

Разговор с Деймом дался с большим трудом. Я сказала ему, что разлюбила Макса и люблю другого, и хочу уехать к нему. Дейм пытался сказать мне, что я совершаю ошибку и что у нас с Максом дети, которым мы нужны. И что я могу пожалеть о своём поступке. А мне только это и надо было. Я сказала, что всё понимаю, поэтому собираюсь звонить постоянно детям, если он разрешит. К моей радости, Дейм сразу с этим согласился. А потом спросила, примет ли он меня назад в клан, если я вернусь. И когда он дал положительный ответ, я готова была танцевать от радости. Я надеялась вернуться в клан, когда Макс жениться на этой девушке, и теперь у меня было согласие Дейма на моё возвращение. Осталось только дождаться, пока Макс оформить свои отношения с этой девушкой.

Но с ещё большим трудом мне дался разговор с Ванессой и Дениэлем. Забрав их у Макса, я пошла в их комнату и, усадив их на диван, присела перед ними.

— Мама, ты уезжаешь? — спросила Ванесса.

— Да, это необходимо. Сейчас я не могу вам объяснить причину своего поступка. Но однажды я вернусь и всё вам расскажу.

— Это из-за папы?

— Нет, Ванесса. Не надо обвинять папу, он очень сильно вас любит. Просто так получилось. Над некоторыми вещами мы не властны. Однажды вы всё поймёте. И не надо осуждать папу, если он что-то сделает.

— А что может сделать папа? — спросил Дениэль.

— Ну, например, жениться на другой женщине.

— Что? — с негодованием сказала Ванесса.

— Солнышко, подожди. Ты ведь любишь папу?

— Люблю.

— И ты хочешь, чтобы ему было хорошо?

— Да, — насупившись, ответила Ванесса.

— А теперь подумай, если папа захочет жениться, значит, ему будет хорошо. Думай об этом с такой точки зрения, — они молчали, но мне показалось, что согласились со мной. — И ещё, кто бы и чтобы вам не говорил — помните, я люблю вас больше всего на свете. И не оставила бы вас без уважительной причины.

— Мама, а почему ты не хочешь объяснить нам всё сейчас? — спросила Ванесса.

— Сейчас я не могу это сделать, — слова давались до боли тяжело. — Просто поверьте мне пока на слово. Я хочу, чтобы ваш папа был счастлив.

— А разве сейчас он несчастлив? — Дениэль вопросительно посмотрел на меня.

— Я потом вам всё расскажу, хорошо? Когда вернусь к вам.

— Хорошо, — одновременно произнесли они.

— Чтобы вам не рассказывали или чтобы вы не услышали — не осуждайте меня. Помните, что я люблю вас больше всего на свете, и мне очень тяжело от вас уезжать, но другого выхода нет.

— Мы тебя тоже любим мамочка, — Ванесса обняла меня.

— Ты скоро вернёшься? — спросил Дениэль.

— Я не знаю. Это зависит не от меня. Но я буду с нетерпением ждать возвращения к вам.

— Мы тоже будем ждать, — Дениэль тоже подошёл ко мне и обнял за шею.

Я села на диван и, посадив их себе на колени, прижала к себе. Сердце разрывалось от боли. Хотелось плюнуть на всё, пойти к Максу и сказать ему, что я знаю про его любовницу. И пусть он сам уходит от меня и решает свои проблемы, но я знала, что Дейм не простит ему этого и может сделать страшное с ним, а я этого не хотела, потому что очень сильно его любила.

— Я буду вам звонить, только не говорите об этом папе. Мы с дедушкой договорились, что я буду звонить ему, и он вас будет звать к телефону.

— Хорошо.

— И занимайтесь прилежно, и слушайте папу и дедушку.

— Хорошо.

Я вздохнула и, усадив их на диван, сказала:

— Не провожайте меня. И помните, что я вас люблю и вернусь, как только смогу.

Я вышла из комнаты не оглядываясь. Я боялась, что если оглянусь или они пойдут провожать меня, я никуда не поеду.

Вспоминая всё это, мне хотелось забиться где-нибудь в угол и рыдать, но я даже боялась остановить машину. Я гнала с огромной скоростью, мне надо было как можно быстрее покинуть территорию Европы. И сейчас мне было всё равно, что сейчас день и в это время суток мы стараемся не гонять на машинах с большой скоростью, чтобы не привлекать внимания. «Плевать на это, сейчас меня меньше всего волновало внимание людей», — подумала я, и в горле опять образовался комок. «Ничего, вот решу все вопросы, и тогда у меня будут долгие месяцы, чтобы плакать и рыдать, если получиться, конечно». А плакать, будучи вампиром, очень тяжело, максимум что удаётся — это выдавить из себя одну — две слезы.