Пурпурные грозы (СИ) - Мишарина Галина

— И всё же ты считаешь, что должен править кто-то один.

— Не я так считаю, Мэй. Отец. Я прислушиваюсь к его мнению. Ты знаешь, что Солнечные главенствовали несколько лет до нас? Зимы были короткими, выпало мало снега, земля не напиталась как следует и плохо родила. Звери ушли в горы, потому что большая часть растений засохла. Даже полевые травы не проснулись к осени. Впрочем, и от постоянных дождей проку нет… Поэтому я люблю зиму — она усмиряет и нас, и их. Если бы это было возможно… — он вздохнул. — Не думаю, что мы радуем стихии этим противоборством, но пока что никто не сделал шаг навстречу примирению… Ещё нужно обязательно проведать деревни — Горную и Прибрежную.

— Мне можно будет поехать с тобой? — спросила я.

— Думаю, да, если не будет бурана. И со Свартом надо будет вести себя осторожней.

Настал мой черед вздыхать.

— Почему Марк не одобряет наш брак? Просто не хочет видеть тебя счастливым?

— Наверное, и это тоже. Но он увидел в тебе свет, которым хотел обладать.

— Что это значит? — нахмурилась я. — Неужели ты думаешь, что он собирался жениться на мне?

— Вроде того. Для укрепления своего влияния. Ни чувств, ни настоящей близости душ.

— Это жестоко! — воскликнула я.

— Ага, — отозвался Дэр, сжимая мою руку, — вот только ты на него не обратила внимания на балу, что Солнечного сильно рассердило.

— А ты знал о моем свете, Дэр? — тихо спросила я.

— При первой встрече — нет. Понял всё, когда Сварт начал орать на меня в доме у Тарта.

— В зимнем саду… Значит, вот о чем вы тогда спорили. Марк считал твой выбор неверным.

— Решил, что грозам не нужен свет, подобный твоему. Болван! Он не понимает, что молнии тоже освещают путь, просто чтобы в их вспышке что-то различить, нужно обладать быстрым и цепким взглядом. Для меня твое золото — свет молнии на темном небе. В ближайшие дни решим, как лучше себя вести, а пока что ешь. Я же вижу, что размышления зажгли в твоих глазах голодные огоньки…

Так настала зима, и вместе с ней вернулся в дом Колэй. За подобные мысли не стоило хвататься, но мне хотелось, чтобы старший Магици остался в башне и так там и жил всё время, изредка появляясь во время ужинов.

С ним было невозможно поладить — он постоянно спрашивал меня о семье, вынуждая рассказывать о детстве и юности в подробностях, напоминал о моем даре, настаивал, чтобы я развивала его через силу, просил чаще упражняться с луком, даже когда мне было совсем не до этого. Я стеснялась попросить Дэра поговорить с отцом, тем более что вскоре предстояло ехать на встречу со Свартом, и это целиком занимало его мысли. Мне не хотелось поссорить отца и сына, но терпеть выходки Колэя становилось всё труднее. Дэр много времени проводил с воинами, и однажды утром я снова проснулась одна.

На кухне была Ирина — всегда поддерживающая меня и непременно добрая. Она не вставала ни на чью сторону, и я никак не могла понять, как женщина умудряется болтаться меж нескольких огней, питая разноцветные костры нужными оттенками. Тот же Бирн порой доканывал всех своей рассеянностью и безразличием, но только не тетю. Он мог сжечь еду, оставив её на плите, дни напролет читал у себя в комнате или ночами наблюдал звезды, чтобы днем отсыпаться, в то время как другие занимались делами. Странный, нетипичный Магици. В нем не было ни страсти, ни стремительности. Порой он казался мне духом — бредет по коридору с какой-нибудь рукописью, натыкается на стены, а глаза подернулись пеленой тайных мыслей. Он мог врезаться в человека и не понять этого…

— Привет, Мэй, — улыбнулась женщина. Она прекрасно выглядела в свои сорок пять — ни седины, ни глубоких морщин. И глаза — темно-карие, как и у Колэя — ярко блестят. — Сегодня завтракаем маленькой компанией, ребята наши поехали в деревню.

— Как это? Уже? Когда?

— Рано утром выехали. В горной деревне какие-то проблемы. Братья вместе и поскакали. Дэр просил передать, чтобы ты не расстраивалась — дорога трудная, им не до остановок.

Я расстроилась, но не обиделась.

— Он прав. Я не привыкла столько времени проводить в седле на морозе. Когда они вернутся?

— Не знаю. Завтра, должно быть. Хочешь, прогуляемся после завтрака? Мне, правда, ещё посуду мыть.

— Я помогу, Ирин. Если ещё что-то надо сделать — скажи.

— Спасибо, милая моя. Я справлюсь, — и она погладила мое плечо. — Гляжу на тебя и благодарю Цахтала за такое счастье. Вам с Дэром повезло обрести друг друга. Вот бы ещё моей Габриэль улыбнулись облака с хорошим супругом.

В кухню зашел Колэй, и мне стало неуютно.

— Доброе утро, — дружелюбно сказал он. — Мэй, ты уже знаешь, что Дэр уехал?

— Ирина сказала, — кивнула я, стараясь не показать свою неприязнь. — Я, наверное, схожу к озеру…

— Если ты не против, я бы предложил поехать на охоту, — мягко, но решительно перебил он.

— Мне бы не хотелось, — честно ответила я.

— Вчера Дэр подобрал для тебя новый лук. Просил, чтобы я отдал. Но его нужно проверить. Охота — лучший способ.

Магици не врал, но мне не хотелось ехать с ним.

— Как хорошо — по лесу прогуляетесь! — улыбнулась Ирина. — Так и время пройдет быстрее, — и подмигнула мне.

Ей были ведомы все мои желания. Наверняка и остальным тоже. Впрочем, стесняться тут было нечего, я просто любила мужа и хотела видеть его рядом.

— Ну, хорошо, — согласилась я. — Сейчас позавтракаем и можно ехать.

Колэй кивнул. По его лицу нельзя было что-то прочитать. Тем не менее, я ждала подвоха и опасалась не выдержать очередного глупого испытания. Он уже заставлял меня жестко приказывать Топтыге и рысям, а также управлять волчьей стаей. Колэй не хотел понять, что помимо твердости и непреклонности, свойственной многим Магици, существует другая сторона — нежная, женская, основанная на внимательном, добром отношении как к человеку, так и к зверю. Я заметила, что волки слушаются меня не только когда я холодна и непреклонна. Им нравилась ласка, игры и забавы, но при этом они продолжали считать меня «вожаком». Почему Колэй не замечал этого? Возможно, я первая должна была заметить его мир и принять это чуждое восприятие? Как-то раз, пока Дэр тренировал воинов, старший Магици послал меня в библиотеку искать старый том, как будто я была псиной, могущей приносить тапки… а потом выяснилось, что книга ему была не нужна.

Конечно, Дэр ничего об этом не знал, но именно сейчас я поняла — лучше не тянуть. Нужно рассказать супругу обо всем. А пока что у меня был шанс лучше узнать свекра.

С виду это была обычная прогулка. Мы как всегда пресекли мелководную речку и углубились в чащу. Молчание горчило, и мне было неуютно. Новый лук оказался прекрасен, но без Дэра я не ощущала желания им пользоваться. И была неприятно удивлена, увидев олениху с олененком, потому как именно они оказались выбранной Колэем жертвой.

К тому времени я стреляла сносно, но занималась только с Дэром, отвергая попытки отца помочь нам обоим. Настойчивость Колэя раздражала, но я не могла взять в толк, зачем он принуждал меня поступить жестоко.

— Стреляй, — просто сказал он, и я тотчас опустила лук.

— В мать или её ребенка? Не буду.

Показалось, что его цвет, имеющий темный фиолетовый оттенок, стал чернее.

— Мэй, стреляй, — холодно приказал он, и я, развернув Молнию, поехала прочь.

Колэй нагнал меня быстро — у него был вороной Арат по кличке Озёрный, которого остальные лошади боялись.

— Атра не приемлет робости, — сказал он, хватая Молнию под уздцы. — Вернись и заверши охоту. Мы час ездили, ища добычу, и теперь ты убегаешь от ответственности.

— Я ни от чего не бегу, Колэй. Я делаю выбор. Это — мое решение. Оно вам не нравится? Простите. Ничего не могу поделать.

И, надеясь на скорость, погнала лошадь галопом. Хорошо, что Озерный отстал, а то мало ли чем бы это закончилось? Напуганная, с сердцем, больно стучащим в груди, я спряталась в комнате, ожидая Дэра. О, предки, только бы он вернулся поскорее! Я не спустилась на ужин и ответила пришедшей узнать в чем дело Габи, что у меня болит голова. Виски и правда распирало, а любимого все не было. Я ходила по комнате, держа в руках книгу, но не смогла прочесть ни строчки.