Significant Digits - Значащие цифры - Alexander D
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пип быстро представил, на что это было бы похоже, а затем громко прочистил горло.
– Да, что ж, мне пора идти. Вы не могли бы вывесить их сами? – сказал он, ощущая неловкость.
– С превеликим удовольствием, аврор Пип, – ответил Нагрод, широко улыбаясь. Маленькие острые зубы блеснули за узкими губами.
Пип кивнул, решительно и, как он надеялся, профессионально, и удалился. Он уже понял, что это будет длинный день, полный загадочных разговоров.
≡≡≡Ω≡≡≡
7 апреля 1999 года
15:01
Косой переулок, Лондон, Англия
– Три галлеона, молодой человек. Последнее предложение. Это хорошая сделка, такие деньги всего за несколько минут дискомфорта, – сказала Джерина. – Вы даже ничего не почувствуете… Онемеете как камень. Потом быстрый поворот ножа, и всё закончится за мгновенье. А через пару заклинаний вы просто уйдете отсюда, но богаче на несколько монет. Лихо будет присутствовать… Она проследит, чтобы всё было сделано правильно. А этот нож! Он острый как бритва.
– Нет, спасибо, госпожа, – сказал Пип, так вежливо и любезно, как только мог, учитывая обстоятельства. Не стоит шутить с кикиморами, даже если это одна из кикимор Наткомб. Даже если ты аврор и пришёл сюда по официальному делу. Никаких шуток. – Я прошу прощения, но я думаю, что мне будет некомфортно, и я вынужден отказаться.
– Всё впустую, – печально сказала Джерина. – Такой молодой парень, такой спортивный… Такие хорошие икры. Крепкие и мясистые. Четыре галлеона.
– Джерина, – предостерегающе сказала Лихо.
Старейшина стояла рядом, скрестив руки на груди. Полная почти до ожирения, со скрюченной спиной и серой кожей. Со своим племенем Лихо была тверда. Два жёлтых зуба торчали из-под её сурово изогнутых губ.
Джерина скривилась, а на её покрытом бородавками лице отразилось страдание.
Пип однажды видел пьесу про итальянца по имени Уголино. Главный герой рвал на себе одежду, кричал в небо и бил кулаками по земле. Он рыдал, пока были слёзы, он столько кричал от горя, что рот его уже напоминал букву «О». И всё же сейчас на лице Джерины было больше боли, нужды и страдания, когда она умоляла позволить съесть его плоть.
Он почти согласился, только чтобы утешить её.
– Джерина, – повторила Лихо, и младшая кикимора отвернулась, всплеснув руками.
Затем она вышла из фойе и исчезла из поля зрения. Пип не позволил себе вздохнуть или сменить позу, и стоял всё с той же натянутой улыбкой. Из-за неё его щёки уже болели.
Лихо подождала, пока уйдёт Джерина, а затем повернулась к Пипу:
– Прошу прощения, аврор Пиррип. Она молода, и это сложно.
– Я понимаю, госпожа, и принимаю ваши извинения, – сказал он. Это прозвучало фальшиво? Чёрт возьми, Пип… Будь искренним-будь искренним-будь искренним… – Надеюсь, что мисс Джерине скоро станет лучше.
Лихо рассеянно кивнула, вновь обернувшись туда, где исчезла Джерина. Глаза старшей кикиморы были прекрасного золотого цвета и совершенно не соответствовали её физическому безобразию. Пип читал когда-то, что глаза кикиморы всегда кроваво-красные, как у Джерины, и он предположил, что это скорее всего результат отказа Лихо от человеческого мяса. Она была очень сдержана, и поэтому она была главой Общества Наткомб.
– Расскажите мне про Тауэра, аврор Пиррип, – обратилась к нему Лихо. – Расскажите про человека. Я встречала его дважды, но только по поводам официальным. Что он за человек?
На мгновение Пип задумался, очень крепко задумался и ответил:
– Что ж, госпожа, он очень странный… Он постоянно в своих мыслях. Его шутки никто не понимает, например, он называет авроров «краснорубашечниками»[107]. И мне кажется, он немного одинок. Как и многие люди у власти, наверное.
Он задумался на еще одно долгое мгновение. Он не хотел создать плохое впечатление о мистере Поттере. Но также он не собирался лгать или замалчивать. Не здесь. Никаких шуток.
– Я думаю, должно быть, самое главное, что можно сказать про него, это что он не хочет никому навредить.
Лихо кивнула, и у Пипа создалось впечатление, что она больше не слушает. Кикиморы могут видеть вещи, недоступные остальным. На самом деле они видели не совсем будущее… Они лишь могли приходить к странным и непостижимым выводам, часть из которых оказывалась жутко действенными, в то время как другая часть… Ну, например, одна знаменитая кикимора настаивала, что ей суждено выйти замуж за подростка, с которым она только встретилась. Это было в заголовках газет несколько недель.
Сама Онория Наткомб всегда говорила лишь, что они могут «видеть все вещи, которые реальны». Пип не был достаточно эрудирован, чтобы понять, что это означает, поэтому он просто следовал совету мадам Боунс, который та в прошлом году давала Шичинин [108], а Пип случайно услышал: «Когда имеете дело с кикиморой, молодые люди, будьте безупречно вежливыми и крайне краткими».
Эти кикиморы по крайней мере пытаются быть цивилизованными. Он не знал, чем они питаются, когда не могут уговорить кого-нибудь продать кусочек своей плоти, но, похоже, им приходится тяжело. Может, им вообще не нужно есть. Пип не собирался праздно шататься здесь в надежде разузнать больше.
Через некоторое время Лихо снова заговорила. Она спросила:
– А он знает причину сокращения?
У Пипа не было ни малейшего представления, что это означало, поэтому он уклончиво и осторожно ответил:
– Я не знаю, госпожа.
– Очень хорошо. В таком случае, спасибо, аврор Пиррип. Хорошего вечера.
И так весь день, мрачно подумал Пип, легко поклонившись, и покинул Общество Наткомб. Улыбка всё ещё была натянута на его лицо. Он уже побывал в Кёрде, Дублине, Хельговом насесте и Годриковой Лощине, и в каждом месте его спрашивали о вещах, на которые у него совершенно не было ответа, о недавних событиях, или о Тауэре, или об обновлении, о событиях, предсказанных их провидцами, толкователями снов или неладорахт [109].
Возможно, Диггори продолжал давать ему подобные поручения не без причины.
≡≡≡Ω≡≡≡
7 апреля 1999 года
15:04
Салорский побег, Запретный лес, Шотландия
– Нет, сэр, я не знаю, что означает «быть», – терпеливо сказал Пип. – Полагаю, просто обычное значение.
Рунвит издал глубокий рык и ударил копытом по земле.
– То, что обычно для меня, может не быть обычным для тебя, человек. Подчинение строгости определения лёгкому движению в сторону «обычного», под которым вы понимаете «традиционное»; унижение письма перед устной речью, грезящей о своём богатстве; таковы действия, требуемые онтотеологией, определяющей археологический и эсхатологический смысл существования как наличия, как parousia[110], как жизни без изменений: другое имя для
