Одержимый сводный брат (СИ) - Ирсс Ирина

Я не помню того дня, когда именно поняла, что по уши влюблена в своего сводного брата. Что исподтишка наблюдаю за ним, жду его прихода домой. Радуюсь, когда сидим за одним столом. Потребовалось время, чтобы осознать, что без него дни дома скучные, нежеланные, невыносимые…

Но я точно помню день, когда четко осознала, что хочу, чтобы Егор поцеловал меня. Что хочу его внимания. Всего его.

У меня никогда не было такого, что я получала что-то долгожданное. Хотя я даже внимания мамы никогда не жаждала так, как хотела Егора. Но в тот вечер я узнала, что такое желание жить. В тот момент, когда губы Егора коснулись моих… у меня до сих пор захватывает дыхание и всё сжимается под ложечкой от воспоминаний того ощущения. Оно как катапульта, резкий взлёт в небо, к самим звёздам.

Не стоит труда догадаться, что я испытала на утро. Как ещё долгое время не могла прийти в себя и поверить, что это был одноразовый пропуск в счастливую жизнь. Секунда в раю, чтобы потом тебя низвергли в ад с осознанием, что здесь тебе предстоит провести вечность.

Но в этот раз я не ощутила ничего подобного. Страх, волнение, всё время понимание, что это единственная секунда. До вчерашнего дня. До слов Егора «Я здесь, я с тобой». Даже слова «Я люблю тебя» не звучали для меня так сильно, как то, что я видела в его глазах вчера.

Поверила ли я ему? Я не знаю. Знаю лишь то, что я испугалась, когда он сказал, что отпустит меня. И что может быть такое, что он никогда не найдет меня. Внезапно я осознала, что у меня действительно есть выбор. Вот только это не принесло тех самых ощущений взлёта, как то долгожданное всего одно касание губ.

Когда я открываю дверь своей комнаты и вижу Егора, мне кажется, что сердце сжимается до уровня мизерной точки. Я видела его сегодня. Мимолётные фразы за завтраком, короткие взгляды и долгие, сарказм Егора в сторону отца и то, как он напрочь отказывался смотреть в сторону Олеси, будто отрицал её существование в доме. Точно обычный ничем непримечательный день. Вот только мы с Егором знали, что он для нас значит. И мне нравилось, что это ощущение маленькой тайны.

Хотя он и уезжал из дома два раза, пока я сидела в комнате и ждала вечера. Даже выходить не хотела, чтобы понаблюдать, как украшают дом, как прибывает обслуживающий персонал, что делает Эдуард или как нервничает Олеся. Ждала вечера, как того самого первого поцелуя, потому что с этого момента должно было начаться что-то абсолютно новое в моей жизни. И на этот раз я уже знала, что оно точно никуда не денется от меня.

И всё равно волнуюсь так, что руки подрагивают, жар волной накатывает и воздух в лёгких спирает.

Последние секунды до взлёта. Обратный отсчёт.

Егор в чёрном, невероятно мягком на вид костюме, вот только выглядит он всё равно по хулигански: рубашка расстегнута, руки в карманах, плечо у косяка двери, и взгляд, проходящийся от моих ног до глаз — как жаркий, греховный поцелуй, не смотрит, буквально ласкает. До момента, когда наши взгляды встречаются.

Мне хочется снова прокричать: Егор Кайманов сомневается!

И нервничает, чертовски сильно нервничает, хоть вида и не подаёт. Он как стальной, порочный принц из самой смелой и дерзкой мечты.

Мы ничего друг другу не говорим, оба молчим, утопая в этом моменте под лёгкую, ненавязчивую музыку, пока Егор не отталкивается, чуть отступая назад. Мягкая, будто предлагающая согрешить улыбка тянет уголок его губ вверх, когда он выставляет локоть, предлагая идти.

Да, черт возьми, да…

Я соглашаюсь, ощущая себя в этот момент едва ли не как в сказке. Улыбаюсь в ответ, беря его под локоть, и в этом же момент Егор буквально сгребает меня обеими руками в свои объятия. Запускает ладонь в мои волосы и прижимается губами к моему виску. Под моими ладонями его сердце бьётся так же быстро, как и моё.

— Черт бы его побрал, Эвелина, — выдыхает Егор около моего уха, и я прикрываю глаза, вдыхая его опьянительный запах парфюма. На ощупь ткань его пиджака ещё мягче, чем выглядит. — Ты просто охренительно божественна.

Ничего не могу с собой поделать и улыбаюсь ещё шире, мне безумно нравится его способность говорить комплименты бранными словами.

— Хотя, есть один минус, — я сама не замечаю, когда его ладонь соскальзывает с поясницы и оказывается на моей попе, а пальцы цепляют край шорт комбинезона, добираясь до кожи. — Их не задрать, чтобы взять тебя прямо так.

Егор легонько кусает мою шею прямо там, где на максимальных скоростях стучит пульс, и я начинаю понимать, что мой разум медленно, но верно уплывает из реальности. Мне нравится, какой эффект производит на него мой наряд, который ещё месяц назад не решилась бы надеть, хотя этот чёрный, шёлковый комбинезон куплен ещё моей мамой год назад. Элегантный и смелый, с глубоким вырезом на груди, максимально коротенькими шортиками, и длинными рукавами. Свободный, но в тот же момент делающий акцент на самых нужных местах. Он как тонкая вуаль, буквально льётся по коже.

Ныряю ладонями под пиджак и прихожусь по его торсу. Смесь гладкой ткани и твёрдых мышц окончательно отключают способность мыслить. Иначе следующего я бы никогда не осмелилась произнести вслух.

— Ночью я разрешу тебе его разорвать, — приподнимаясь на носочки, шепчу ему в ухо, и Егор вымученно рычит мне в плечо.

— К черту ночь. К тебе или ко мне?

Я улыбаюсь, бросая украдкой взгляд на первый этаж. Нас оттуда не видно, но если хоть кто-то поднимется хотя бы до середины, мы станем главной темой сегодняшнего вечера.

— В гостиную, Егор.

Отступаю назад и тяну его сразу за собой. Хотя выражение лица Кайманова вполне красноречиво выдаёт, насколько ему не нравится мой ответ. Однако всего после одного короткого вздоха, он всё же уступает и ровняется со мной, на ходу выставляя локоть, за который берусь.

— Мы будем скандалом, — с волнением констатирую, когда нас одаривает первый же взгляд.

И это ещё нас не видел вместе Эдуард и те, кто нас действительно знает.

Егор прислоняется губами к моему виску:

— Да хоть самой войной, птичка. Зато сразу видно, что место под солнцем намертво занято.

И он тут же это доказывает, влажно целуя меня в место под ушком. Я же едва землю из под ног не теряю, на миг закрывая глаза и пытаясь справиться с дрожью. А после я просто понимаю, что на окружающих лучше не смотреть, чтобы не покраснеть после такого.

Народ уже потихоньку собирается, пока что в районе гостиной и холла. Олеся похоже решила послушаться отчима и не ограничиваться одним баром. Везде расставлены круглые столики с разноцветными, подсвеченными неоновым светом горки из бокалов с шампанским. Самих виновников торжества пока что не видно, но спустя минут пятнадцать, нахожу их взглядом на улице. Они рядом, и я даже морщусь, когда вижу, как трепетно Эдуард касается всё время плеча, локтя и поясницы девушки, разговаривая с кем-то из гостей. Он конечно тоже в костюме, в чёрном, и как и Егор отказывается придерживаться строгости, не надев ни галстук, ни бабочку. А Олеся… ох, это действительно несправедливо, что она может так восхитительно выглядеть. Она в тонком, облегающем платье цвета ванильного молочного коктейля, чуть ниже колен и с невероятно лёгким плащом-шлейфом, состоящего будто из одних мелких блёсток. Волнистые волосы собраны в высокий хвост. Она постоянно улыбается и смеётся, а у меня едва ли не желчь в горле стоит от вида счастливой парочки. Я даже не сразу осознаю, что руки Егора на моей талии и он обнимает меня, притягивая спиной к своей груди. Мы стоим поодаль ото всех, почти на углу дома, рядом на каменном заборчике стоят два бокала шампанского, но ни он, ни я не пьём.

— Хреновое зрелище? — спрашивает Егор, замечая, на кого я уставилась.

Очевидно, моё лицо выражает желание оказаться сейчас посреди ночного, жуткого кладбище, нежели здесь.

— Я не знаю, — пытаюсь ответить деликатнее.

Все же Эдуард его отец, и он проходит это уже во второй раз. При том намного спокойнее. Пожалуй, за весь вечер это первый раз, когда он не отказывается принимать существование новой мачехи. Я не должна выглядеть более задетой, чем Егор, однако, лгать тоже не хочу.