В поисках камня - Дэвид Эддингс

— Такой большой отряд трудно заслонить, отец, — заметила тетя Пол. — Да еще лошади.

— Я думаю, ты управишься, Пол. У тебя это всегда отлично получалось.

— Я смогу держать свою сторону, если ты будешь держать свою, Старый Волк.

— Боюсь, Пол, что не смогу тебе помочь. Сам Ктачик нас ищет. Я уже несколько раз его чувствовал и должен буду сосредоточиться на нем. Если он решит ударить по нам, то будет действовать молниеносно. Я должен быть наготове и не могу отвлекаться на заслон.

— Одной мне с этим не справиться, отец — возразила она. — Никто не может в одиночку охватить столько людей и лошадей.

— Гарион тебе поможет.

— Кто, я? — Гарион оторвал взгляд от зловещего облака и уставился на деда.

— Он никогда этого прежде не делал, отец, — заметила тетя Пол.

— Все равно ему когда-то придется учиться.

— Сейчас едва ли подходящее время для экспериментов.

— Он отлично справится. Потренируй его немного, чтобы он сообразил, что к чему.

— Что именно мне нужно делать? — спросил Гарион с опаской.

Тетя Пол сурово взглянула на Белгарата, потом повернулась к Гариону.

— Я объясню тебе, милый, — сказала она. — Прежде всего ты должен оставаться спокойным. Это вовсе не так и сложно.

— Но ты только что говорила…

— Неважно, что я говорила, милый. Главное, слушай внимательно.

— Что именно я должен делать? — повторил он с сомнением.

— Прежде всего расслабься, — ответила она, — и думай о песке и камнях.

— И все?

— Пока все. Сосредоточься. Он подумал о песке и о камнях.

— Нет, Гарион, не о белом песке. О черном, который вокруг нас.

— Ты этого не говорила.

— Я думала, это не обязательно. Белгарат рассмеялся.

— Может быть, ты хочешь это сделать, отец? — спросила она сердито. Потом опять повернулась к Гариону. — Давай снова, милый. Постарайся на этот раз сделать правильно.

Он сосредоточился.

— Уже лучше, — сказала она. — Теперь, когда образ песка и камней в твоей голове окрепнет, как бы вытолкни этот образ внутрь полукруга, который охватывает часть пространства справа от тебя. Левую сторону я возьму на себя.

Он напрягся. Это было самое трудное из того, что ему когда-нибудь приходилось делать.

— Не толкай так сильно, Гарион. Образ идет складками, и мне трудно с тобой соединиться. Держи его ровным и гладким.

— Извини. — Он разгладил.

— Как, на твой взгляд, отец? — спросила она старика. Гарион почувствовал чуткое прикосновение к образу, который держал в голове.

— Неплохо, Пол, — сказал Белгарат. — Совсем неплохо. У мальчика талант.

— Что именно мы делаем? — спросил Гарион. Несмотря на холод, лоб его покрылся испариной.

— Вы делаете заслон, — сказал ему Белгарат. — Вы окружаете себя образом песка и камней, а он сливается с настоящими камнями и песком вокруг нас. Когда гролимы мысленно нас выслеживают, они ищут людей и лошадей. Они не замечают нас, потому что видят только песок и камни.

— Это все, что от нас требуется? — Гариону понравилось, что все так просто.

— Не совсем, — сказала тетя Пол. — Придется еще растягивать заслон, чтобы он охватил всех нас. Давай потихоньку, фут за футом.

Это оказалось сложнее. Ткань образа несколько раз рвалась, пока Гариону удалось растянуть её настолько, чтобы удовлетворить тетю Пол. Он чувствовал, что там, где их воображаемые картинки соединяются, почему-то сливаются и их сознания.

— По-моему, теперь у нас получилось, отец, — сказала тетя Пол.

— Я говорил тебе, он сумеет, Пол. Багряно черное облако зловеще катилось к ним по небу, из-под него доносилось глухое ворчание громовых раскатов.

— Если пепел будет такой же, как в Найссе, нам придется ехать вслепую, Белгарат, — сказал Бэйрек.

— Не тревожься, — откликнулся чародей. — Я обнаружил Рэк Ктол. Не одни гролимы могут определять направление таким образом. Едем дальше.

Они опять поехали вдоль гребня. Облако скрыло уже полнеба. Гром гремел беспрерывно, в кипящих черных клубах вспыхивали молнии. Они были сухие, трескучие. Это миллионы крохотных частиц терлись друг о друга, вызывая чудовищный статический разряд. Когда в холодном воздухе начали оседать первые черные пылинки, отряд вслед за Белгаратом спустился с гребня на песок.

К концу первого часа Гарион обнаружил, что держать мысленный образ стало гораздо легче. Теперь ему уже не требовалось напрягать все свое внимание, как поначалу. К концу второго часа это было уже не более чем нудно. Чтобы развеять скуку, Гарион подумал об огромном скелете, который они видели, съезжая в низину. Скрупулезно он воссоздал его и поместил в то изображение, которое держал в голове. В целом скелет выглядел неплохо, и это было хоть какое то занятие.

— Гарион, — сказала тетя Пол сердито, — брось заниматься творчеством.

— А что?

— Думай о песке. Скелет по-своему мил, но с одной стороной выглядит несколько странновато.

— Одной стороной?

— С моей стороны изображения нет никакого скелета — только с твоей. Давай попроще, Гарион. Не перебарщивай.

Они ехали, закутав лица, чтобы едкий пепел не забивался в нос и в рот. Гарион почувствовал испытующее прикосновение к образу, который держал в голове, словно что-то легонько колотилось в его мозг. На ощупь оно было как извивающийся головастик, один из тех, которых он ловил когда то на Фолдоровой ферме.

— Держи крепче, Гарион, — сказала тетя Пол. — Это гролим.

— Он нас видит?

— Нет. Вот он прошел мимо. — И пульсирующее прикосновение исчезло.

Ночь они провели за еще одной кучей камней, которые во множестве были рассеяны по пустыне. Дерник снова соорудил из камней и полога укрытие. Они поужинали хлебом и вяленым мясом. Огня не разводили. Тетя Пол и Гарион поочередно держали над ними изображение голого песка, как зонтик. Гарион обнаружил, что, когда не двигаешься, это гораздо легче.

На следующий день пепел еще падал, но небо уже не было таким непроглядно черным, как вчера.

— По-моему, проясняется, Белгарат, — сказал Силк, когда они седлали коней. — Если тучу пронесет, мы снова будем натыкаться на патрули.

Старик кивнул.

— Нам стоит поторопиться, — согласился он. — Я знаю место, где мы сможем спрятаться, — лигах в пяти севернее города. Я хочу добраться туда раньше, чем пепел осядет. Со стен Рэк Ктола видно на десять лиг во все стороны.

— Ужели стены те столь высоки? — спросил Мендореллен.

— Выше, чем ты можешь себе вообразить.

— Выше стен Во Мимбра?

— В десять раз выше. В пятьдесят раз выше. Ты не поймешь, пока не увидишь.