Антарктида ONLINE - Владимир Васильев

– Тогда она живо перестанет быть кухаркой! Не вешай мне лапшу на уши! Нормальный парламент нам нужен. И нормальное правительство, как у всех…

– У всех есть, и у нас будет, – соглашаюсь я. – Свалимся в ту же канаву, что и все. К сожалению.

– К счастью! А когда будет-то?

– Раньше, чем хотелось бы. Ты, Игорь, глаза-то разуй… Как ты думаешь, почему Шимашевич дает нам все, что ни попросим? А ведь мы поначалу думали, что ему наша непосредственная демократия – нож острый. Не напрягайся, я тебе сам отвечу: он знает, что это ненадолго.

– Открыл Америку! И я знаю, что он знает…

– Знаешь, так молчи.

Дальнейшая плодотворная беседа депутата Конгресса с мэром прояснила, что Игорю, как и мне, было ясно, для чего Шимашевич погнал катер в Новую Каледонию. Полторы тысячи щитовых домиков – это для нас, несомненно, большое благо и даже богатство. И это несколько тысяч переселенцев в недалекой перспективе. Вы слыхали когда-нибудь о дееспособном парламенте численностью в дивизию? Я не слыхал, «потому что этого не может быть никогда». Было яснее ясного: либо нашу непосредственную демократию придется вскоре деформировать в «посредственную», либо необходимо вводить ценз оседлости – продолжительностью хотя бы в год. Но тогда придется исключить из числа полноправных антарктов не только Шимашевича с его яхтсменами, но и всех без исключения полярников-первогодков, а то и формировать какой-нибудь «совет старейшин», как в дикарском племени или Франции времен Директории…

Как бы то ни было, на данном фронте я надеялся тянуть время столько, сколько возможно. Авось каждый успеет почувствовать тяжесть совершенных при его участии ошибок, а заодно понять, что антаркт – это звучит гордо, что никакой он не подданный, а если все-таки гражданин, то только сорта «экстра». Авось наша непосредственная демократия позволит со временем выявить настоящих лидеров, а не назначенных начальников. Авось до той поры Шимашевич не приберет нас к рукам со всеми нашими потрохами…

На первых порах население Свободной Антарктиды отнюдь не увеличивалось. Более того: оно таяло. Уезжали те, кто не желал примкнуть к отцам-основателям новой нации и вообще не видел в нашей затее никакой перспективы. Убыл из Мак-Мёрдо на военном эсминце начальник антарктической экспедиции США адмирал Пайк с целой группой подчиненных и беспрепятственно – с эсминцем не очень-то поспоришь – вывез часть техники и аппаратуры. Само собой, мы заявили США решительный протест – не по поводу грабежа, нет, а по поводу вторжения военного корабля в наши воды.

Ответа на наш протест, естественно, не последовало, да мы и не очень надеялись. Если бы эсминец произвел хоть один выстрел, мы могли бы кричать на весь мир о вопиющем нарушении Вашингтонского договора. А так – ну зашел военный корабль, ну постоял на рейде, но ведь не навек же остался, ушел. В конце концов, наши антарктические станции тоже отчасти строились служивыми из строительных войск, и ни одна сволочь во всем мире не назвала это оккупацией и нарушением международного права.

Ясно было, что наши американские соотечественники сплоховали, – надо было им спровоцировать хоть один выстрел, пусть даже холостой.

В таком духе Конгресс и разослал ц.у. по всем станциям.

Всего мы потеряли процентов пятнадцать населения и процентов пятьдесят бывшего антарктического начальства. Наш Троеглазов, нисколько не веря в светлое будущее Свободной Антарктиды, высказал несколько мрачных прогнозов и остался – из чувства ответственности перед идиотами-подчиненными, как он выразился. Честное слово, я его зауважал. Правда, руководил он теперь только станцией Новолазаревская в выборной должности мэра.

Черта с два он руководил. Едва раскланявшись с избирателями, он скинул дела на зама и на следующий день отбыл на борту старичка «Ил-14» в Амундсен-Скотт в качестве главы делегации от Новолазаревской – чтобы, как он выразился, на Конгрессе «русским духом пахло». Насчет удара по обонянию не знаю, но Ерепеев вздохнул свободнее.

Чилийцы все же вывезли с острова Ватерлоо Типунова, пристава и тех наших «отказников», кто решил добираться домой через эту страну, похожую очертаниями не на страну вовсе, а на дождевого червя, вытянувшегося в предсмертной судороге. Вывезли они бывших «наших», между прочим, не на чем-нибудь, а на военном корвете, который пришел в Антарктиду не пингвинов считать, а привез крохотный гарнизон на станцию Родольфо Марш, автоматически превратившуюся в военный форпост. В тот же день примчался аргентинский транспортный самолет, чудом сел на раскисшую полосу близ станции Жубани и высадил – догадайтесь с трех раз – военный гарнизон в составе примерно взвода. Вскоре стало известно, что и чилийский корвет, и аргентинский транспортник, покинув Ватерлоо, нанесли визит на материк, высадив гарнизоны соответственно на станциях Бернардо О'Хиггинс и Эсперанса, прилепившихся к хвостику Антарктического полуострова.

Тут уже наше возмущение было услышано – не чилийцами и аргентинцами, а так называемым мировым сообществом. Ноты протеста посыпались как из рога изобилия. Представители России и Китая предложили ООН принять резолюцию, осуждающую агрессию, и применить к агрессорам международные санкции. Аргентина и Чили заявили о своем праве занимать ничейные территории. Мы зловеще предостерегали: будем защищаться.

Как? Чем? Об этом мы предполагали подумать когда-нибудь потом. В общем и целом, инцидент играл нам на руку. О Вашингтонском договоре теперь вспомнили многие. Вспоминали и о британо-аргентинских антарктических драчках полувековой давности с обстрелами и захватами баз. Кое-кто из американских сенаторов заявлял, что Соединенные Штаты должны выступить гарантом соблюдения договора, но на уровне официальной политики эти пугающие слова пока не звучали. Лишь две авианосные группы ВМФ продолжали настойчиво кружить возле наших берегов…

А мы выматывались, как каторжные, атакуя непровороченную громаду дел. Иногда казалось – все без толку. Но проходила неделя, другая, а там оглянешься – у-у, куда мы отшагали с тех пор! Честное слово, были моменты, когда я уважал себя. Раза два.

Едва оправившись после грабежа, американцы с Мак-Мёрдо первым делом выставили из Антарктиды группу, финансируемую НАСА и занятую поисками метеоритов, некогда упавших на купол.

Тут нужно сделать маленькое пояснение. Метеориты находят повсюду, и вообще в мире сейчас царит настоящий «метеоритный бум» – счет одним коллекционерам, не говоря уже о серьезных дядях, идет на тысячи. Устраивают ежегодные ярмарки – продают, покупают, меняются. Так вот, на антарктическом побережье есть три-четыре места, где ползущий к океану ледник натыкается на скалы, ну и вздымается кверху, ломаясь. Под солнечными лучами выпертые наверх обломки понемногу испаряются, так что содержащиеся в них камни (а какие камни, кроме метеоритов, могут оказаться в толще льда?) выступают на поверхность и накапливаются в узкой полосе возле скал. Там самые настоящие метеоритные ловушки, и одна из них недалеко от Мак-Мёрдо.