Злой умысел - Робин Кук

Джеффри почувствовал, что сейчас взорвется от злости на этого слюнявого начальника отделения и Кэрол. Стоило ему только добиться какого-то прогресса в расследовании, как на голову сваливается все это.

— В полицию вы уже сообщили? — спросил Джеффри. Он хотел приготовиться к самому худшему.

— Нет, конечно, нет, — быстро ответил Бодански, подходя к дверям.

Джеффри последовал за ним, не зная, сможет ли пережить эту катастрофу. Бодански открыл двери и отошел в сторону, как бы пропуская вперед Джеффри. На лице у него появилась одна из тех отечески-снисходительных улыбок, которые Джеффри ненавидел больше всего. Он перешагнул через порог и оказался в полутемном конференц-зале. В центре его стоял длинный стол с академическими стульями.

Краем глаза Джеффри успел заметить двигавшуюся к нему фигуру. Она очень полная, успел подумать он, это ловушка! Это не Кэрол, а Дэвлин! Но стремившаяся навстречу фигура оказалась женской. Женщина заключила его в крепкие объятия, спрятав голову на груди. При этом она не переставала всхлипывать.

Джеффри беспомощно посмотрел на Бодански. Это не Кэрол. Она тяжелее ее раза в три. И волосы у нее крашеные, торчат во все стороны, как солома.

Всхлипывания стали реже. Женщина одной рукой отстранилась от Джеффри и, спрятав нос в платке, громко высморкалась. После этого она подняла на него глаза.

Глядя в ее широкое лицо, Джеффри видел, как глаза, в которых светился огонек радости, вдруг вспыхнули гневом. Слезы в них остановились так же внезапно, как и возникли…

— Вы не мой муж, — оскорбленно произнесла женщина и оттолкнула от себя Джеффри.

— Не муж? — переспросил ее Джеффри, пытаясь понять, в чем же здесь дело.

— Нет! — выкрикнула женщина, снова разрыдавшись от переполнивших ее эмоций. Она двинулась на Джеффри со сжатыми кулаками. По щекам у нее опять текли слезы, но уже разочарования и обиды. Джеффри стал отступать к столу, в то время как опешивший начальник отделения поспешил к нему на помощь.

Тогда женщина повернулась к Бодански и перенесла весь свой гнев на него. Она кричала, что он воспользовался ее слабостью и обманул. Но уже через минуту силы ее покинули и она упала ему на руки. Такой вес Карл Бодански выдержать не мог, хотя он и приложил геркулесовые усилия, чтобы довести эту горестную громадину до ближайшего кресла, где она снова разразилась громкими рыданиями.

Все еще в состоянии шока, Бодански достал из нагрудного кармана белоснежный платок и вытер им губы. Именно туда и угодил кулак обиженной женщины. На белоснежной ткани остался алый след.

— Не следовало мне даже надеяться, — стенала женщина. — Я должна была сразу догадаться, что Франк никогда не пойдет уборщиком в больницу.

И тут наконец до Джеффри дошло, в чем дело. Это была миссис Амендола, супруга мужчины в порванном костюме. Теперь, когда все стало на свои места, он удивился тому, сколько ему потребовалось времени, чтобы понять это. Джеффри осознал, что скоро это поймет и Бодански. А когда поймет, то может позвонить в полицию. И Джеффри придется изрядно попотеть, чтобы объяснить, как все произошло.

Пока начальник отделения пытался успокоить миссис Амендолу, Джеффри начал пятиться к дверям. Бодански позвал его и попросил подождать немного, но Джеффри проигнорировал его просьбу. Покинув отделение, он пустился бежать к главному выходу, надеясь, что Бодански из чувства долга останется с миссис Амендолой.

Очутившись за дверями больницы, Джеффри замедлил шаг. Он не хотел привлекать внимание полиции.

Деловой походкой приблизившись к остановке такси, он сел в первую же свободную машину, попросив водителя ехать в Бруклин. Только после того как такси начало разворачиваться, Джеффри осмелился оглянуться. Внешне все выглядело спокойно. Утреннее нашествие больных еще не началось, Бодански тоже нигде не было видно.

— Скажите поточнее, куда ехать, Бруклин довольно большой, — посмотрел на Джеффри таксист в зеркало заднего вида.

Джеффри назвал водителю улицу, о которой ему сказала Келли, и добавил, что не помнит номер дома, но узнает его, когда они подъедут поближе.

Еще не успев отойти от вчерашнего визита Дэвлина и опасаясь его присутствия где-нибудь поблизости, Джеффри не мог успокоиться, чтобы обдумать то, что произошло сейчас в отделении у Бодански. Он и миссис Амендола… В животе Джеффри словно кто-то завязал тугой узел. Чувствовал он себя ужасно. Интересно, сколько может измученное его тело выдерживать колоссальное напряжение, в котором он жил уже четыре или пять дней? В анестезиологии у него были свои кризисные моменты и переживания, но все они были кратковременными. Джеффри просто не привык к такой длительной нервотрепке. И помимо всего прочего, он сильно устал от работы.

Объясняя водителю, что сам он не отсюда и живет за городом, был в этом районе всего лишь раз в жизни, Джеффри заставил его поколесить вокруг дома Келли, пока не убедился, что вокруг все спокойно. Во время всей поездки он так вдавился в угол заднего сиденья, что его с трудом можно было разглядеть даже в кабине. Дэвлина нигде не было. Люди, которых он здесь видел, возвращались к себе с работы, возле дома Келли не оказалось никаких машин. Дом выглядел тихим и спокойным.

В конце концов Джеффри попросил водителя высадить его у дома, стоящего за домом Келли. Когда такси скрылось за поворотом, Джеффри его обогнул, растворился в небольшой посадке, разделявшей этот дом с домом Келли. Из своего укрытия он некоторое время внимательно осматривался вокруг, только после этого пересек задний дворик с тыльной стороны участка и проскользнул в незапертые двери.

Несколько секунд Джеффри прислушивался к тому, что происходит внутри. Потом тихо выдохнул и закрыл дверь на замок.

В надежде как-то усмирить скрученный желудок, Джеффри достал молоко и кашу. Поставив их на стол в зале, он принес распечатки списков работников обеих больниц — Бостонской Мемориальной и Святого Жозефа.

Не отрываясь от еды, он начал просматривать и сравнивать оба списка. Ему было интересно, кто там из врачей пользовался такими привилегиями. На отдельном листке бумаги выстроился у него такой внушительный список фамилий врачей, которые встречались и здесь и там, что ему стало не по себе. В нем оказалось более тридцати врачей. Тридцать четыре — это слишком много, чтобы провести серьезное расследование, тем более в его нынешнем положении. Надо как-то уменьшить список подозреваемых. Но как? Один из вариантов — достать списки из других больниц. Подойдя к телефону, Джеффри набрал номер Святого Жозефа и попросил к телефону Келли.

— Я рада, что ты позвонил, — прощебетала она. — Никак не можешь войти в дом?

— Нет, с этим нет проблем, — ответил Джеффри. — Я звоню, чтобы напомнить тебе о больнице Вэллей.

— Я уже позвонила, — остановила его Келли. — Сначала я даже не знала, к кому обратиться, поэтому позвонила сразу нескольким знакомым, включая Харта. Он такой хороший.

Джеффри рассказал ей о проблеме со списком из тридцати четырех врачей, который получился у него в результате сопоставления распечаток из двух больниц.

— Надеюсь, они позвонят мне сегодня во второй половине дня, — добавила Келли. — Это должно уменьшить твой список. Людей, которые пользуются такими привилегиями в больнице Святого Жозефа, Бостонском Мемориале и Вэллее, должно быть намного меньше.

Джеффри уже собирался повесить трубку, когда вдруг вспомнил, что забыл имя подруги Келли, которая умерла накануне.

— Ее звали Гэйл Шаффер. А почему ты спрашиваешь?

— Как раз сегодня я хочу съездить в морг, где проводится независимая экспертиза, чтобы проверить кое-что насчет Карен Ходжес. Заодно узнаю, можно ли получить какую-нибудь информацию и по Гэйл Шаффер.

— Ты снова меня пугаешь.

— Я сам боюсь не меньше.

Повесив трубку, Джеффри вернулся к остаткам каши. Доев их, он отнес тарелку в раковину и снова вернулся к прерванному занятию. Теперь это были списки медицинского персонала, следовало сравнить их тоже. Задача оказалась даже труднее предыдущей, поскольку список медперсонала был составлен не по алфавиту, как список врачей. В каждой больнице его делали по-своему. В больнице Святого Жозефа он составлялся по отделениям, а в Бостонской Мемориальной — исходя из величины зарплаты, может быть, в связи с тем, что так было удобнее собирать пожертвования в фонд.

Чтобы избежать ошибки, Джеффри пришлось составить оба списка заново, но уже в алфавитном порядке. Дойдя до буквы «Е», он почувствовал, что больше не может. Веки слипались, и пальцы не держали карандаш. Однако первая находка сразу же привела его в чувство. Он обнаружил, что некая Морин Гэллоп значится у него в обоих списках.

Джеффри посмотрел в список больницы Святого Жозефа и узнал, что сейчас она работает в этой больнице уборщицей.