Хроники Нарнии - Клайв Льюис

— Не приставай ко мне, — отвечал обычно конь, когда мальчик особенно допекал его своими просьбами. — То были войны тисрока, и я сражался в них как бессловесный раб. Другое дело — войны в Нарнии, там я буду биться вольным конем и среди своего народа! Вот об этих войнах можно рассказывать сколь угодно долго. На север, в Нарнию! Иго-го! Иго-го-го!

Шаста быстро усвоил, что после этого клича Бри пускается вскачь.

Путешествие продолжалось уже которую неделю. Бухта за бухтой, долина за долиной, река за рекой, деревня за деревней оставались позади, и сколько их было, Шаста просто не помнил. Зато он крепко-накрепко запомнил ту ночь… День напролет спали, выехали вечером. Холмы остались за спиной, впереди лежала равнина, освещенная луной, в полумиле слева виднелся лес. Море пряталось за песчаными дюнами справа. Бри то шел рысью, то переходил на шаг. Внезапно конь замер.

— Что такое? — спросил Шаста.

— Тсс! — прошипел Бри, выгибая шею и прижимая уши. — Ты ничего не слышишь?

Мальчик прислушался.

— Ба! Другая лошадь, между нами и лесом! — воскликнул он.

— Вот именно, — подтвердил Бри. — И мне это не нравится.

— Верно, крестьянин какой-нибудь домой едет, — Шаста зевнул.

— Не глупи! — одернул мальчика Бри, — А то я не отличу крестьянскую клячу от настоящего коня! Уж мне ли не отличить?! Это настоящий конь, и скачет на нем настоящий всадник! Вот что я тебе скажу, Шаста: там, на опушке, таркаан. И под ним, конечно, не боевой конь — слишком легкая поступь для такого, как я, — но резвая кобылка самых чистых кровей.

— IIo-моему, они остановились, — сказал Шаста.

— Ты прав. Скажи на милость, почему он остановился, когда мы стали? Эх, Шаста, похоже, нас преследуют.

— Что же нам делать? — прошептал Шаста. — Думаешь, он нас видит?

— Вряд ли, — ответил Бри. — Но наверняка увидит, когда мы поскачем дальше. Эй, гляди-ка — к луне ползет облако! Сделаем так: едва оно закроет луну, мы с тобой двинемся к берегу. В случае чего, если уж совсем деваться некуда будет, спрячемся в дюнах.

Как только облако, о котором говорил Бри, подползло к луне, конь крадучись направился к берегу. Шаста застыл в седле, боясь шелохнуться.

Вскоре луна исчезла, словно проглоченная зловещим облаком, и пала непроглядная тьма. Шаста тщетно вглядывался во мрак — разглядеть хоть что-нибудь было попросту невозможно. «Надеюсь, мы уже в дюнах», — пробормотал он, и в этот самый миг раздался звук, от которого сердце мальчика ушло в пятки: из темноты донесся протяжный, скорбный и дикий рык. Бри шарахнулся в сторону и во весь опор помчался прочь от моря.

— Что это было? — крикнул Шаста.

— Лев! — И Бри понесся резвее прежнего, будто у него выросли крылья.

Сколько продолжалась эта бешеная скачка, Шаста не знал. Вряд ли долго. Наконец Бри пересек вброд широкую, но мелкую реку и остановился на дальнем берегу. Он был весь в мыле и дрожал с головы до ног.

— Вода должна сбить его с нашего следа, — выговорил конь, тяжело дыша. — Дальше пойдем шагом, — помолчав, он прибавил: — Шаста, мне очень стыдно. Я испугался, испугался до полусмерти, словно бестолковая калорменская коняга! Ужасно, правда? Я не боюсь мечей, пик и стрел, но эти зверюги, они… Пожалуй, перейду-ка я на рысь.

А минуту-другую спустя Бри снова ударился в галоп — и не удивительно, ибо львиный рык повторился. На сей раз он донесся слева, от леса.

— Их двое! — простонал конь.

Бри уносил Шасту все дальше от моря. А мальчик напряженно прислушивался.

— Эй, Бри! — позвал он чуть погодя. — Другая лошадь совсем рядом. Как говорится, камнем докинешь.

— Спасены! — выдохнул Бри. — У таркаана есть меч. Он нас защитит…

— Бри! — вскричал Шаста. — Уж по мне, так пускай меня Лев сожрет! Тебе-то что, тебя в конюшню вернут, и все дела. А меня повесят за конокрадство! — Разумеется, мальчик тоже испугался львов, но не так сильно, как Бри: в отличие от коня, он со львами до сих пор не встречался.

Бри фыркнул в ответ, однако взял правее. Как ни странно, другая лошадь отвернула влево, так что очень скоро Шаста оказался далеко от таркаана. И вдруг львы зарычали снова, один за другим, справа и слева, и лошади вновь стали сближаться. А львы, невидимые в темноте, — страшно даже подумать — преследовали их по пятам! Рычание раздавалось все ближе, как будто хищники нагоняли своих жертв.

И тут из-за облака вынырнула ослепительно яркая луна, и стало светло как днем. Лошади мчались голова к голове, копыта высекали искры, всадники почти соприкасались коленями. Лучшей скачки в Калормене не видывали ни до, ни после, — так потом утверждал Бри.

Шаста мысленно попрощался с жизнью. Интересно, мелькнуло вдруг у него в голове, а львы как — убивают сразу или играют с добычей, как кошка с мышью? Наверное, будет больно… И в то же время — как нередко случается в такие моменты — мальчик с любопытством глядел на другого всадника. Тот был невысок, но строен, без бороды, зато в кольчуге, сверкавшей в лунном свете; в седле он держался весьма уверенно.

Внезапно перед Шастой распростерлось нечто плоское и блестящее. Не успел он задуматься, что же это такое может быть, как раздался громкий всплеск, и мальчик почувствовал во рту привкус соленой воды. На полном скаку кони влетели в бухту, глубоко вдававшуюся в сушу! Животные поплыли; вода доходила Шасте до колен. Сзади донеслось гневное рычание; обернувшись, Шаста различил у кромки воды огромную косматую фигуру. Как ни странно, Лев был всего один; должно быть, второй отстал или нашел другую добычу.

Судя по всему, в воду Лев прыгать не собирался. Он стоял на берегу, глядел вслед лошадям, достигшим уже середины бухты, и грозно рычал. Мальчик поежился и посмотрел на своего нежданного спутника. Тот хранил угрюмое молчание. «Наверно, ждет, пока мы выберемся на сушу, — подумалось Шасте. — А там как накинется на меня! И что я ему отвечу? Надо что-нибудь сочинить…»

Тут кто-то рядом с ним воскликнул:

— Как я устала!

— Придержи язык, Хвин, и не будь дурой, — ответил другой голос.

«Снится мне, что ли? — подумал Шаста, — Готов поклясться, это вторая лошадь говорила!»

Вот ноги лошадей коснулись дна, вот захрустела под копытами галька, и мокрые, лоснящиеся животные выбрались на берег. К великому изумлению Шасты, таркаан не спешил задавать вопросы, на которые у мальчика по-прежнему не было ответов. Он даже не смотрел на Шасту; более того, ему как будто не терпелось ускакать прочь. Он бы и ускакал, когда бы не Бри, заступивший дорогу второй лошади.

— Бру-ху-ха! — фыркнул он. — Тпру, лошадка! Я все слышал, госпожа моя, так что больше можете не притворяться. Вы — говорящая лошадь из Нарнии. Между прочим, ваш покорный слуга тоже родом оттуда.