Правдивая история короля Якова - Анфиса Каховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дорогу обратно она не помнила совсем. Пыталась потом вспомнить, но так и не смогла. Пришла в себя уже в покоях Королевского Дворца. В окна несмело пробивался свет зарождающегося утра, и Дарина вдруг сообразила, что собиралась с похорон ехать домой. И она уже хотела позвать слуг, чтобы сообщить о своём уходе, но в этот самый момент вошёл Глен. По его лицу было видно, что у него есть что сообщить ей. Он вежливо поинтересовался, как она себя чувствует, а потом сообщил, что выполнил её просьбу, и она может хоть сегодня навестить своего «знакомого». Только, конечно, не прямо сейчас. Это он добавил, заметив её непроизвольное движение к двери.
Скрепя сердце Дарина осталась. Она старалась утешиться тем, что не вернется во Дворец после того, как навестит Илария. Странно, но, оказавшись во Дворце, вдали от того страшного места, она почувствовала небольшое облегчение, будто всё случившееся в эту ночь было просто кошмарным сном. Её память словно отодвинула твердой рукой в сторону всё пережитое, и казалось, что ничего и не было.
Дарина поела и прилегла. Она была уверена, что не заснёт, но незаметно погрузилась в сон и проспала несколько часов.
Когда она проснулась, в окно светило яркое весеннее солнце. Настоящее. Не идеальное, созданное ворожбой специально для неё, а обычное, всем принадлежащее, солнце. И Дарина поймала себя на мысли, что, может быть, жить такой жизнью, как у всех, не так уж и плохо.
Слуги, не беспокоившие её до этой минуты, бесшумно появились в дверях. Моментально была готова ванна. Дарине даже предложили на выбор несколько красивых платьев. От платьев она отказалась, а принять ванну согласилась с радостью. Терять время ей не хотелось, но всё же она не могла отказать себе в удовольствии немного понежиться в тёплой воде. Но потом она быстро оделась, выпила кружку молока с яблочным пирожком и готова была позвать Глена, чтобы он отвёз её к Иларию, как в её покоях неожиданно появился сам Король.
Он выглядел странно. Еще более странно, чем вчера. Он был при параде: в новом мундире и в шляпе с перьями, будто собрался на торжество. Лицо его светилось радостной решимостью, но одновременно с этим чувствовалось, что он очень взволнован.
Дарина не на шутку перепугалась, не зная, что всё это значит. Но Король не заметил её испуга: он был весь сосредоточен на себе – предвкушение чего-то грандиозного было написано на его лице. Он не стал тратить время на долгое предисловие и сразу с порога выпалил:
– Дарина, будьте моей женой!
Трудно сказать, кто был потрясён больше: Дарина, ничего подобного не ожидавшая, или сам Король, не веривший до конца, что отважится это произнести.
Услышав сорвавшиеся со своих губ слова, Яков побледнел – трубы в его голове уже играли отступление.
– Я… Простите, – проблеял он и как-то весь завял, даже перья на шляпе поникли, как цветы без воды. – Вы сейчас можете не отвечать. Я подожду, сколько нужно. Я вас не тороплю. Только, прошу, не спешите с ответом.
Когда он, запинаясь, справился наконец с последним словом, лицо его напоминало помидор. Красный, потный, с дрожащими губами Король стал пятиться и быстро выкатился из комнаты, словно напроказивший школяр, боящийся неминуемого наказания, оставив Дарину застывшей в немом испуге.
ИНТЕРЛОГ
Действительная история Кадрии.
«Всё началось в тот день, когда Кадрия познакомилась с молодым принцем, будущим Королем Яковом Восемнадцатым. Время, предшествовавшее этой встрече, было для Кадрии очень тяжёлым. Арн, единственный человек, который её понимал, находился далеко, и неизвестно было, как скоро он вернётся, односельчане относились к их семье враждебно, а мать постоянно донимала её разговорами о поисках богатого жениха. И в то же время Кадрии приходилось тяжко работать, чтобы обеспечить своей семье скудное пропитание, так как мечты матери о богатстве оставались лишь мечтами. Последние силы отнимала болезнь, приступы которой после отъезда Арна повторялись с неизменным постоянством, так как только он умел облегчать её страдания.
И вот в такое время судьба (или рок?) послала ей встречу с Яковом. Надо сказать, что все действия матери, касаемые поисков богатого жениха, были Кадрии глубоко противны, тем более что она обещала дождаться Арна и надеялась сдержать своё обещание. Поэтому, когда мать стала настаивать, чтобы она познакомилась с прибывшим в соседний замок молодым принцем, противилась этому, как могла. Но, естественно, мать оказалась сильнее. Её напор не смог выдержать даже сам принц, что уж говорить о замученной, забитой, больной девушке. Но, как ни странно, Яков оказался гораздо приятнее, чем она ожидала. Его нельзя было назвать красавцем, но у него были удивительно добрые глаза. Кроме того, он был интересным собеседником и галантным кавалером. Но больше всего Кадрию привлёк его характер. Яков, в отличие от Арна, был очень мягким и деликатным человеком. Он никогда на неё не давил и не навязывал своего мнения, и Кадрия, привыкшая к тому, что ею постоянно жёстко руководили, подсознательно потянулась к нему и сама не заметила, как влюбилась.
Поняв это, она пришла в ужас. Она помнила своё обещание, данное Арну, не забывала, что он ради неё терпит ужасные лишения. Но обстоятельства были сильнее её – мать уже вовсю планировала свадьбу, да и принц, как ей казалось, тоже влюбился не на шутку. И что ужаснее всего, она сама начала мечтать о том, как выйдет за Якова замуж, и хоть при этом она испытывала угрызения совести, но ничего не могла с собой поделать.
А тем временем, день, назначенный для свадьбы, приближался, и все вокруг, включая саму Кадрию, поверили, что это не мечта, а реальность.
И тут появился Арн.
Кадрия страшилась этой встречи. И не предполагала, что она произойдет так скоро. Что она скажет ему? Зная характер Арна, она понимала, что лёгким это объяснение не будет. Но вышло всё совсем не так, как она представляла. Арн, которого она помнила сильным и мужественным, предстал перед ней совсем другим: он исхудал до того, что его трудно было узнать, на нём были какие-то жалкие лохмотья, он тяжело дышал, шатался от усталости и, зайдя во двор, придерживался за забор, чтобы не упасть. Увидев Кадрию, он слабо улыбнулся, сделал несколько неверных шагов
