Хаос и Амбер - Роджер Желязны

Я хмыкнул, натянул правый сапог, надел рубаху и зашнуровал ворот. Я бы так и так взял с собой меч, независимо от пожеланий отца. Но раз он все же порекомендовал мне взять оружие, значит, предстояла драка.

Наконец я встал, выпрямился и, застегнув перевязь с мечом, проверил, легко ли вынимается меч из ножен.

— Готов, — оповестил я отца.

— Этот меч… Я все хотел спросить, откуда он у тебя.

— Эйбер позаимствовал его для меня. Мне понадобился этот клинок для вечеринки в честь моей помолвки. Через год мне предстоит жениться на моей кузине Браксаре.

Дворкин уставился на меня и покачал головой.

— Оберон… Как только ты ухитряешься вляпываться в подобные истории? Я поговорю с ее родителями. Она тебе не пара.

— Можешь особо не переживать. Вряд ли они пожелают отдать свою обожаемую дочурку за сына изменника.

Отец изумленно посмотрел на меня.

— Не изменника… а основателя новой династии!

— Я был бы очень рад, если бы мне удалось выйти из всех этих передряг живым, — со вздохом выговорил я.

Дворкин покачал головой и извлек из потайного кармана Карту, которой я никогда прежде не видел. Она была прорисована самым старательным образом — не то, что те поспешные неаккуратные наброски, которые он делал в Джунипере. Кроме того, Карта казалась старой. Я так понял, что на ней было изображено некое излюбленное местечко, где отец бывал не раз.

А изображена на этой Карте была старая-престарая харчевня со стенами, поросшими плющом, зарешеченными окошками, за которыми горел теплый свет, и парой высоченных кирпичных печных труб, из которых валил дым. Над дверью болталась вывеска с прикрепленной к ней головой вепря.

— Ты решил сводить меня выпить? — осведомился я, не скрывая надежды на положительный ответ.

— Мне нужно, чтобы ты мне помог, — сказал Дворкин, — исправить большую ошибку, которую я совершил много лет назад. Вот отсюда мы и начнем.

— Ага, — понимающе кивнул я. — Речь, насколько я смею догадываться, идет о Судном Камне?

— Что тебе об этом известно? — требовательно вопросил Дворкин, опасливо глядя на меня, и машинально дотронулся рукой до груди… примерно до того самого места, где мог бы висеть амулет. Или Судный Камень — если отец носил его на шейной цепочке. Я не спускал с него глаз.

— Во Владениях Хаоса только об этом все и говорят. А у меня выспрашивают, где ты его припрятал.

Отец покачал головой и неискренне рассмеялся.

— Когда кто-нибудь спросит тебя об этом в следующий раз, ты скажи, что у меня его и не было никогда.

— Ладно, — согласился я, решив, что с меня и этого пока хватит. — Я хотел тебя спросить насчет этой забегаловки…

Дворкин радостно улыбнулся.

— Хозяин этого заведения — мой приятель, — сказал он. — Пошли. Мне срочно надо выпить!

Взяв меня под локоть, он поднес Карту поближе к глазам и пристально воззрился на изображение на ней. Картинка начала оживать на глазах. Она словно бы надвигалась на нас, раскрывалась перед нами. Все ближе и ближе становилась приземистая каменная постройка с затянутыми плетями плюща стенами, со множеством распахнутых окон с колышущимися на ветру занавесками. Легкий, еле заметный ветерок, касавшийся моих щек, доносил голоса, распевающие веселую хмельную песню, запахи свежевыпеченного хлеба и жареного мяса.

Дворкин шагнул вперед и повел меня за собой. Я оттолкнулся от дощатого пола и ступил на хорошо утоптанную землю.

Только-только начало вечереть. Мы стояли перед дверью харчевни. Дул теплый ветер, пропитанный запахами листвы, трав и лета. Пели птицы, стрекотали букашки.

Из открытой двери харчевни до нас долетал голос менестреля и звон лютни. Вдруг к его одинокому голосу присоединились еще голосов десять, и зазвучал дружный хор.

Я улыбнулся. Это местечко было мне по нраву. Стоило мне покинуть Хаос — и у меня словно тяжкая ноша с плеч свалилась. Я решил, что просто так ни за что не вернусь в эти кошмарные края.

Отец зашагал к харчевне, я догнал его и пошел рядом с ним., не снимая руки с рукояти меча. Кто знает — а вдруг это самым старательным образом расставленная ловушка? Если нашим врагам было известно о том, что Дворкин часто посещал это заведение, разве могли они придумать лучшее место для засады?

К счастью, в харчевне никаких адских тварей не оказалось, а оказались десяток мужчин. По всей вероятности, то были местные завсегдатаи, пришедшие скоротать вечерок за карточной игрой и сплетнями. Двое подавальщиц расхаживали между столами, за стойкой расположился добродушный толстяк. Как только он заметил моего отца, глаза у него сразу же зажглись искренней радостью.

— Дворкин, старый дружище! — воскликнул толстяк и вышел из-за стойки, чтобы поприветствовать нас. — Давненько же ты не объявлялся!

Смеясь, они обнялись и принялись одаривать друг друга увесистыми хлопками по спине — ни дать ни взять, двое закадычных собутыльников.

— Это мой сын, его зовут Оберон, — сказал Дворкин, кивком указав на меня. — Оберон, это Бен Бэйль. Он не просто хороший друг, он еще один из самых лучших виноделов, каких я только встречал в жизни.

— Один из лучших? — с укором переспросил Бэйль.

— Ладно, ладно! — рассмеялся Дворкин. — Самый лучший на свете!

— Вот это будет правильно!

— Хозяин харчевни, который сам делает вино? — проговорил я недоуменно и вздернул брови.

— А кто же еще лучше вино изготовит? — с веселой усмешкой отозвался Бэйль. — Ты всенепременно должен отведать прошлогоднего красного, — сказал он Дворкину. — Год выдался на редкость засушливый, и вино приобрело особую пикантность. Думаю, теперь это одно из наших самых лучших вин, в паре с красным сорок восьмого.

— Даже так? — восхитился мой отец. — Обязательно испробуем. — Он обвел взглядом зал харчевни. Никто из присутствующих не обращал на нас никакого внимания. Все были заняты потреблением спиртного и болтовней. За двумя столиками увлеченно играли в карты.

— Сядем в углу, — сказал мне Дворкин и резким кивком указал мне на выбранный им стол. Я направился туда и уселся спиной к стене, а меч положил на стул рядом с собой. Дворкин сел спиной к другой стене. Отсюда и мне, и ему была хорошо видна входная дверь.

— Тебе тут должно понравиться, — сказал мне отец. — В твоем возрасте я тут столько времени проводил…

— Вот не думал, что Тени — такие древние. Сколько тебе было лет, когда ты их сотворил?

— Ты нагло выпытываешь секретные сведения, — заметил Дворкин.

— Уж лучше я эти сведения получу от тебя, — парировал я. — Если, конечно, ты мне скажешь правду.