Седьмая чаша - К. Сэнсом

Сэр Томас Сеймур, лорд Хартфорд и Харснет стояли неподалеку от жарившегося кабанчика. Двое последних были погружены в беседу. Сэр Томас взирал на происходящее усталым взглядом. Увидев меня, он вздернул бровь и толкнул брата локтем.

— А вот и горбун! — сказал он, даже не понизив голоса.

— Мастер Шардлейк, — кивнул мне лорд Хартфорд. — А это, должно быть, Джек Барак?

— Да, милорд, — вежливо поклонился Барак.

— Помнится, мой бедный друг Томас Кромвель очень высоко отзывался о вас, — проговорил Хартфорд с грустной ноткой в голосе.

Поверх пурпурного дублета на лорде был надет темный плащ. Золотая цепь украшала шею. Его брат Томас облачился в желтый дублет с разрезами на рукавах, сквозь которые проглядывала зеленая подкладка. На его черной шапке красовалась большая изумрудная брошь.

— Принесли какие-нибудь новости, Шардлейк? — осведомился Харснет.

Я рассказал ему о беседах с Кантреллом и Локли, добавив, что, по моему мнению, Локли что-то скрывает. Коронер кивнул.

— Побеседуем с ним снова. А также с настоятелем Бенсоном. Похоже на то, что Годдард — именно тот, кто нам нужен. Как по-вашему?

— Думаю, сейчас еще рано что-либо утверждать с определенностью.

— Да, возможно. Мне пока не удалось отыскать никаких следов, которые вели бы к родне Годдарда. Я веду поиски среди членов гильдий и тех, кто владеет землей в окрестностях города.

— Но он на протяжении многих лет был монахом, — вмешался сэр Томас. — Если его родственники обитают где-то поблизости, то их найти легко.

— Многих состоятельных людей тянет сюда как магнитом, особенно если в Лондоне у них уже есть кто-то из близких. Они съезжаются в Лондон, чтобы приумножить свое состояние. Или потерять его. Как ваша рука, мастер Шардлейк? Коронер Харснет сообщил мне, что на вас было совершено нападение.

Он перевел взгляд на Барака.

— И на вашу жену — тоже?

— Да, милорд, — ответил Барак. — Она отделалась синяками, царапинами и сломанным зубом.

Сэр Томас похлопал Барака по плечу.

— Ни за что бы не подумал, что вы женаты. Вы больше похожи на молодого гуляку и бабника.

— Я давно перестал им быть, сэр Томас.

— До чего же не ко времени все эти события! — досадливо воскликнул лорд Хартфорд. — Несчастных мясников до сих пор допрашивают по поводу нарушения ими Великого поста, но они мужественные люди и не выдадут Боннеру никаких имен.

— Я думаю, этот человек одержим, — сказал Харснет.

— Как бы то ни было, его нужно изловить, — ответил Хартфорд.

Возле нас появился слуга, держа в руках тарелки с жареной свининой. Я взглянул на жаровню. Кабанчик был готов, и мальчишки, вытирая пот со лбов, отошли от вертела. Но огонь продолжал весело гореть, выстреливая желтые искры, когда в него падали капли свиного жира. Быстро темнело. Позади домов, к югу, Темза стала белесой, а солнце почти совсем зашло за горизонт.

— Я чувствую запах тухлой рыбы, — заявил Барак.

— Я тоже. Наверное, с реки потянуло.

И впрямь, аромат мяса смешался с неприятным запахом рыбы.

— Где преподобный Ярингтон? — спросил кто-то. — Он уже должен был прийти.

Сэр Томас схватил меня за раненую руку, и я скривился от боли.

— Харснет сказал, что один из экс-монахов, которых вы посетили, живет на Чартерхаус-сквер.

— Да, послушник по имени Локли. Он живет в расположенной там таверне.

Сеймур нахмурился.

— Я знаю все тамошние дома и таверны. В самом большом доме живет леди Кэтрин Парр. Я бывал там у нее.

— Успокойся, Томас, — проговорил его брат. — Теперь ясно, что убийства никак не связаны с ней.

— Я не хочу, чтобы ей хоть что-то угрожало.

Он выглядел обеспокоенным, и я подумал, чем вызвано это беспокойство: тем, что он любит эту даму, или тем, что она является богатой вдовой, которая, возможно, еще отвергнет притязания короля?

— Есть ли какие-нибудь новости относительно возможного брака короля? — тихо спросил я лорда Хартфорда.

В конце концов, это была главная причина, по которой такие высокопоставленные люди ввязались в это дело.

Он отрезал кусок свинины, отправил его в рот, посмотрел на своего брата и только после этого ответил:

— Леди по-прежнему отказывается дать королю окончательный ответ. Говорит, что ей нужно подумать.

Харснет фыркнул.

— Такую же тактику использовали Анна Болейн и Джейн Сеймур. Они дразнили кроля, не говоря ни «да», ни «нет», от чего он только больше распалялся.

— Тут совсем другое, — улыбнулся сэр Томас, и его белые зубы блеснули на фоне темной бороды. — Леди Кэтрин отвечает отказом потому, что она просто не хочет за него замуж. А кто бы захотел?

— Тише! — зашипел на брата Хартфорд. — Томас, ты обещал мне не посещать больше леди Кэтрин. Если король узнает…

— Я у нее и не был, — огрызнулся сэр Томас.

— Мне бы хотелось уйти, — тихо обратился я к Харснету. — Очень болит рука и хочется отдохнуть.

— Конечно, — кивнул он. — А я еще побуду здесь.

Он огляделся вокруг.

— Странно, что преподобного Ярингтона до сих пор нет. Надеюсь, вы скоро поправитесь.

— Мне уже гораздо лучше.

Коронер улыбнулся.

— Вот и славно. Мы с супругой с нетерпением ожидаем вас завтра к ужину. Заодно посмотрите на моих детей.

— Благодарю, сэр. Сколько их у вас?

— Четверо, и все здоровые и послушные. И — замечательная жена. Вам бы тоже следовало жениться, сэр.

— Боюсь, мне предначертан иной жребий.

— Вы хотите сказать, что у вас никого нет?

Я подумал о Дороти и с грустной улыбкой ответил:

— У меня есть надежда.

— Так проявите настойчивость, брат Шардлейк! Не бойтесь связать себя узами брака! Берите пример с молодого Барака.

— Вот-вот, узами, — прошептал Барак.

— Всего доброго, сэр. — Я пожал Харснету руку и повернулся, собираясь уходить.

Барак двинулся за мной. Я бросил на него недовольный взгляд.

— Что за детская выходка! Для чего понадобилось это язвительное замечание по поводу семейных уз?

Внезапно послышался заполошный женский крик:

— Церковь! Церковь горит!

Все мигом перестали жевать и разговаривать. В одном из трех окон церкви, том самом, в котором сохранились витражи, были видны пляшущие языки пламени. Все люди и предметы во дворе теперь отбрасывали причудливые танцующие тени.

Первым к церкви бросился преподобный Мифон. Он вцепился в дверную ручку и принялся дергать ее.

— Дверь заперта! — закричал он. — У кого ключ?

— У преподобного Ярингтона! — крикнул кто-то в ответ. Все стали крутить головами, но седовласого священника по-прежнему не было видно.

— Бегите за ним! — завопил еще кто-то.

— Он не пускает к себе посетителей, — нервно откликнулся церковный староста. — Боится, что кто-нибудь найдет у него книги Лютера и Кальвина.

— Все равно на это нет времени. Нужно проникнуть внутрь и потушить огонь.

— Тогда ломайте дверь!

Сэр Томас посмотрел на тяжелую дубовую дверь и рассмеялся.

— Чтобы сломать эту дверь, понадобится стенобитная машина!

— Есть боковой вход, — вспомнил один из гостей.

Двое мужчин тут же бросились в обход церкви, но через несколько секунд вновь появились с сообщением о том, что другая дверь тоже заперта.

Я посмотрел на окно. Пламя разгоралось все сильнее. Церковный староста Финч шагнул вперед.

— У меня тоже есть ключ, но я оставил его дома!

— Так отправляйтесь домой и принесите его, дурак вы эдакий! — гаркнул Харснет, толкнув стоявшего в нерешительности старосту.

Тот бросил полный отчаяния взгляд на огонь, бушевавший за цветным стеклом, и заторопился к выходу с церковного двора. Кто-то опустился на колени и принялся молиться, прося Всевышнего пощадить церковь и не подвергать ее испытаниям во второй раз.

К нам подошел лорд Хартфорд. Наклонившись к уху Харснета, он зашептал:

— Я должен удалиться. Помочь я ничем не могу, а тут скоро соберется целая толпа. Как-никак пожар в церкви!

Харснет согласно кивнул.

— Да, милорд, так будет лучше.

— А я остаюсь, — решительно заявил сэр Томас. — Хочу поглядеть на все это.

На его лице был написан чуть ли не восторг. Старший брат с возмущением посмотрел на него, передернул плечами и величаво пошел к воротам.

Харснет смотрел на окно.

— Обратите внимание, — тихо сказал он, — по-моему, горит только в одном месте. И я не чувствую запаха дыма.

— А что это за шум? — негромко осведомился Барак.

За голосами молящихся и испуганным шепотом остальной толпы можно было различить странный звук, доносящийся из церкви. Затем послышалось какое-то приглушенное рычание, больше напоминающее звериное, чем человеческое.

— Боже Всемогущий! — воскликнул Харснет. — Да что там происходит?