Обитель снов - Андрей Гребенщиков

– Геннадий…

– Ох и настырный ты, друг Володя! – Главыч понял, чего хочет Арех, с полуслова. – Проводники попытаются провести ваш броневик. Кое-какие мероприятия для этого мы уже подготовили, но обещать ничего не буду – на месте все станет ясно. Доволен?

– Вполне. Спасибо!

Вот теперь можно было раскланиваться.

Глава 23

Топь

Увеличившаяся за счет проводников команда заняла свои посадочные места: Володя, само собой, за руль, тощий Марча Борода – пассажиром. Ник и Евпатий, предпочитавший не вполне очевидное сокращение Иф, в десантном отделении, или, попросту, кузове. Долго не отъезжали, ждали еще кого-то.

«Еще кем-то» оказался Толямба. Рыжий волок по земле что-то объемное и… упирающееся! Живое!

– Мужики, подсобите! Борька, сука такая, упирается! Один не сдюжу.

На выручку непутевому Толику немедленно отправился Иф. Выскочив из машины, он, не особо церемонясь, оттолкнул слабосильного Толямбу в сторону и подхватил упирающегося Борьку на свои могучие ручищи. Так и занес в кузов.

– Толямба, дверки захлопни!

– Щас сделаю, – прикрывая створки, рыжий комично замахал двумя руками на прощание: – Ни пуха, ни пера, народ!

– К черту! Скоро жди обратно.

– Суетной мужик Толямбыч, но душевный, – непонятно зачем пояснил Иф, когда машина тронулась. Нечто, прозываемое Борькой, он из своих конечностей так и не выпустил.

– Иф, а что там? – Никита осторожно ткнул пальцем в неопознанный объект. Что-то явно живое было прикрыто большим куском грязной, истертой во многих местах материи.

– Эт, вашими стараниями, будущая жертва, – в голосе здоровяка послышалось неодобрение. – Наш общинный кабанчик Борис. Герой осеменительного труда, списанный по выслуге лет и за старческую немощь на почетную пенсию. Но теперича не погулять Бориске на заслуженном отдыхе…

– Евпатий, я что-то с жертвой не догнал… зачем нам свинтус в Топях?

– Есть легенда, или примета, а может, и суеверие – но, как ни назови, смысл с того не изменится… Никитка, ты про Хозяина Болот когда-нибудь слышал?

Ник отрицательно мотнул головой.

– А что в Метро вообще про Топь говорят?

– Ничего конкретного. Дурное место, непроходимое, гиблое, и тому подобное. Если честно, я мифологией отдаленных мест и не интересовался толком. Что далеко, то такими враками обрастает… Про Топь узнал совсем недавно, и то с подачи Володи.

В отличие от Ника, проводник пренебрег даже респиратором, потому эмоции на его лице читались вполне отчетливо: Иф словам Никиты очень сильно удивился:

– Для жителя Кольца странно подобное неведение… Для нас Топь проклятие, но она же и кормилица. Непростые у нас отношения с этой беспокойной соседкой, многие жители общины не вернулись с Болота… Но, не будь ее, давно не было бы и общины. Мы охотимся там, собираем самые разные плоды – Топь богата на чудеса. Что-то едим, из чего-то варим целебные настои, многое перерабатываем и продаем. Так и живем… Хуже всего было поначалу… Не с самого начала, а с того момента, как мы были вынуждены покинуть первое прибежище – подвалы испытательных лабораторий в НИИ. Сразу после Апокалипсиса мы там неплохо устроились, можно сказать, с комфортом. Прожили больше десятка лет и протянули бы еще столько же, запасы позволяли, но кто-то или что-то облюбовало наше жилище… Люди стали сходить с ума, без видимых причин. Некоторые умирали во сне – ложились спать и больше не просыпались, другие, доведенные до физического и нервного истощения, кончали с собой…

– Я не совсем понимаю, – Ник энергично мотнул головой. – Как вдруг ни с того ни с сего люди начали сходить с ума?! Ведь должна быть причина, какое-то объяснение…

– Некоторые из наших считают, все случилось из-за одного пропавшего при вылазке в Топь охотника, которого, спустя несколько недель после исчезновения, нашли рядом с Общиной. У него не было видимых ранений или повреждений на теле, но, как мы ни старались, вернуть беднягу в сознание так и не смогли. Впал в кому, уснул беспробудным сном.

Странности начались не сразу: кто-то жаловался на кошмары, другие просто на слишком ненормальные сны, третьи отмалчивались, но тоже явно испытывали волнение. Люди, конечно, нервничали, но без истерик и всякой такой дичи – до настоящей беды прошло несколько дней.

– И что произошло через эти несколько дней?

– Сомнамбулы… Двое наших пошли во сне. Первого поймали, когда он с закрытыми глазами бился головой об стену, изо всех сил стараясь вышибить себе мозги, второго тоже отловили прямо на месте преступления: не приходя в сознание, он тихо и спокойно вырезал всю свою семью. Так и стоял над трупами с ножом, тупо пялясь в никуда. С той самой ночи пошел отсчет мертвецов – безобидные кошмары сменились настоящими ужасами: каждый видел свое, но – нацеленное исключительно на его самые потаенные, загнанные глубоко внутрь страхи. Любимые и родные люди, восстав во сне, могли превратиться в кровожадных монстров… Я помню, как двухлетний малыш… – Иф запнулся на полуслове: – Никита, не хочу… Мы, выжившие, кто сбежал, плюнул на чертовы подвалы и вырвался оттуда, до сих пор ничего не забыли, но не сто́ит… – он осекся и замолчал на несколько секунд. – Не хочу… В Кольце, в деревне, жизнь гораздо беднее и голоднее, однако вряд ли хоть одному безумцу придет в голову вернуться в сытое и теплое НИИ…

– Но при чем здесь найденный охотник? Какие-то сны и…

– Я считаю, ни при чем. Суеверные что-то вопили про тварей, проникающих в чужие сны… Только я знал Пашку, охотника этого, – настоящий мужик, только с такими и ходят в разведку! Тем, кто называл его тварью и напраслину возводили, я бил морду… защищал, пока силы оставались… Но когда сбегал – даже не вспомнил о друге… вообще ни о чем не вспомнил… довоенные фотографии, где все мои, где все мы вместе, и то там оставил… Но даже за таким сокровищем не вернусь. Никогда.

Никита, не о том речь… Из лабораторий мы ушли, сдались. Невозможно противостоять невидимому, непостижимому разумом врагу. Поселились в тех домах в деревне, где были подполы и подвалы, учились жить заново. Унесенные с собой припасы быстро кончились, а шастать в Лабу, чтобы пополнить продовольствие и материалы… люди предпочитали умирать с голода, но в проклятое место не возвращаться. В тот период нашей истории мы и открыли для себя Топь – сначала как охотничьи угодья, а затем в качестве бездонной кладовой, где произрастают всевозможные полезные в хозяйстве ресурсы.

Кабанчик жалобно заскулил в руках Евпатия, и проводник ласково погладил его по прикрытому тканью боку:

– Тише, дружище, не жалуйся на судьбу, она у всех нас одинаковая.

– Все бы хорошо, – проводник продолжил прерванный зверем рассказ, – да только Болото не желало так просто делиться своими богатствами с людьми. Прижимистое оказалось существо… Мы собирали плоды с ее земель, а она – наши дурные головы с плеч!

В первый год погибла половина ушедших. Нельзя во всем винить Топь, были еще болезни, голод, крайняя нищета, но Болото собрало самый богатый урожай – охотников и добытчиков полегло – не счесть!

Однако время шло, нам приходилось искать с этим чудовищем общий язык, ублажать его и угождать капризам. За каждую ошибку расплачивались по самому суровому счету, но если удавалось умаслить Топь, то и она расщедривалась в ответ…

– Евпатий, извини, что перебиваю, но ты говоришь о Топи, как о разумном существе…

– Не знаю, что там с разумом, но «капризное существо» – самое верное определение. Ты прав, Топь – всего лишь место, ни живое, ни мертвое, ко всему безразличное, но тот, кто хозяйничает там, – его безразличным не назовешь… Мы в Кольце так и кличем его – Хозяин Болот. Неведомое существо с очень поганым характером. Никто не знает, кто он или что оно, никогда его не видели, но для того, чтобы верить в присутствие зла, не обязательно видеть его… Теперь мы умеем ладить с ним, усвоили основные правила и стараемся их не нарушать.

Недоверие и едва сдерживаемый скепсис настолько явно читались в глазах юноши, что Иф поспешил успокоить своего слушателя:

– Никитка, я за наши сказки не агитирую. Если не хочешь – и не нужно в них верить. Ты ведь совсем из других мест, чужак, пусть это слово тебя не обидит, и даже не стоит углубляться в наши… хмм… – Евпатий в задумчивости огладил ухоженную бороду. – Верования. Для тебя – это бред и дичь, а что для нас, я уже поведал. Но, чтобы понять, зачем экспедиции Борька, все же необходимо слегка разбираться в нашем… фольклоре.

Задуманный вами поход – это нарушение перемирия с Хозяином, вторжение на его личную территорию. Мы вынуждены идти на это ради лекарств, да и выбора никакого нет – твой друг Владимир выкрутил нам руки… Согласно… эээ… – Иф запустил пятерню в свои короткие волосы, почесал темечко, однако «массаж мозга» в поисках подходящего слова не помог. Сдавшись, проводник повторился, – согласно нашим «верованиям», Хозяин требует за проход через Топь человеческую жертву… Главыч, ты его видел и, наверное, успел немного узнать, на такое не способен. За ним водится великое множество грехов, и больших, и малых, но человеческой крови на руках не было. ́ И не будет. Таков уж он есть и другим не станет. Он приказал принести Хозяину в жертву кабана, Борьку. Авось чудовищу хватит и такого подношения.