Алый осколок (СИ) - Дичковский Андрей

Подвал, в котором можно закупиться выпивкой, Теолрин нашел без особых затруднений. Здесь тоже было полно людей — в основном, мужчин, многие из которых распивали купленное прямо за стойкой. Судя по тому, что слышал Теолрин, большинство ничуть не расстроились из-за случившегося во дворце. Многие воодушевленно говорили о грядущих переменах; некоторые даже упоминали еретиков — правда, называя их нововестниками или пророками.

Бутылка бормотухи обошлась Теолрину в половину зеленой стекломонеты. На мутную жидкость подозрительно-бурого цвета Теолрин не мог не смотреть без подозрения. В своей жизни бормотуху он пил лишь однажды, сразу по окончании школы — с Сайнли, мир его памяти, и другими ребятами, — и повторять тот опыт Теолрин совсем не горел желанием. Однако необходимость надраться, и надраться побыстрее и подешевле, диктовала свои условия.

Сосредоточив взгляд на бутылке, Теолрин вышел из подвала и, щурясь от ударившего по глазам света ближайших фонарей, зашагал вперед. За ближайшим поворотом он был вынужден прижаться к обочине — посреди дороги стоял, опираясь на трость, что-то глухо вещающий седобородый старик и какой-то мужчина. Поравнявшись, Теолрин отвлекся от разглядывания бутылки бросил в их сторону неодобрительный косой взгляд, чтобы… Его мысли прервались, когда он понял, кого именно увидел.

На человеке, что говорил со стариком, была оранжевая накидка, плотно прилегающая к лицу маска… и зажатый в руке меч.

У Теолрина едва не подкосились ноги.

«Все в порядке. Все в порядке, — принялся повторять он про себя, отвернувшись. Слова старика потонули в грохоте учащенно забившегося сердца. Теолрин отчаянно пытался не перейти с шага на бег. — Это просто инквизитор. Он оказался здесь случайно и явно не расспрашивает местных о троих странных типах. И на меня он явно не обратил ни малейшего внимания».

Теолрину страсть как хотелось обернуться и проверить, привлек он внимание инквизитора или же нет — однако это явно была идея не из лучших. Убедив себя в этом, он как ни в чем не бывало продолжил идти по улице, вплоть до пересечения с ближайшим проулком. Там он свернул в него, пусть и дом матери находился в другой стороне, и ускорил шаг. Время от времени Теолрин бросал взгляд на стены домов — в светлое время суток отполированные стеклянные стены можно было использовать практически как зеркало; однако сейчас, к сожалению, он едва видел намек на собственное отражение, что уж говорить о том, что происходило где-то за его спиной.

На следующем перекрестке Теолрин вновь повернул в сторону и углубился куда-то в хитросплетение совсем уж мелких и узких улочек. Покошенные дома здесь выглядели еще хуже, чем в квартале матери, а от обочины пованивало сточными водами. Не прошло и пары минут, как Теолрин понял, что полностью утратил ориентиры в пространстве. Может, не стоило изголяться? Кто знает, кого тут можно встретить? Судя по всему, район тут отнюдь не самый благополучный.

Разминувшись с небольшой компанией явно не трезвых молодых людей, Теолрин приметил небольшой сарай между жилыми домами и, особо не раздумывая, юркнул за него. Пальцы, которыми он обхватывал бутылку за горлышко, стали липкими он пота. Как и, впрочем, все его тело.

Прислонившись спиной к холодному, почти ледяному стеклу дома, Теолрин принялся переводить дыхание и приводить мысли в порядок. Небодержцы свидетели, он чувствовал бы себя сейчас куда увереннее, удерживай в одной из рук меч Факела. Сейчас он как никогда жалел, что Джейл убедила его в том, что гулять по улице с обнаженным клинком гигантских размеров — идея не из лучших. Еще и чертова левая ступня снова разболелась от быстрой ходьбы. Ну почему ему так не везет последнее время?..

Однако время шло, и мало-помалу Теолрин успокаивался. Нога пройдет. Дом матери он как-нибудь да отыщет, а тот инквизитор… В конце концов, не слишком ли много он, Теолрин, о себе возомнил? В стране кавардак, и у инквизиции явно есть дела поважнее, чем выслеживать их троицу.

Успокоив себя этой мыслью, Теолрин неспешно вынырнул из-за угла сарая и повернулся налево, чтобы…

Он едва не врезался в высокую зловещую фигуру в капюшоне. В оранжевом капюшоне.

Около секунды они оба стояли с открытыми от удивления ртами. Теолрин успел заметить, что меч инквизитора покоится в ножнах у пояса.

«Не мешкай!»

Он заорал что-то нечленораздельное и, дернувшись корпусом и плечами вперед, ударил инквизитора лбом-в-лоб. Тот пошатнулся и недоуменно заморгал. Перед глазами Теолрина замелькали искры и что-то темное… Кровь? Его или инквизитора? У него не было времени разбираться.

Одновременно с тем, как ладонь инквизитора дернулась вниз, к рукояти меча, Теолрин решил, что пора использовать единственное «оружие», что у него есть, и размахнулся бутылью. Конечно, это был не меч, и баланс у нее явно хромал, но… все же это лучше, чем бросаться на вооруженного инквизитора с голыми кулаками. Мутно-бурая жидкость, заточенная в стеклянную оболочку, стремительно понеслась в сторону головы инквизитора. Тот чуть изогнулся назад, как сушащаяся на ветру простынь, и с лязгом выдернул оранжевый меч из ножен. Мгновением спустя лезвие крутанулось вверх по дуге.

Раздался закладывающий уши звон. Осколки бутыли вместе с ее содержимым разлетелись в стороны; один из осколков резанул Теолрина по щеке, еще один ударил в ногу. Теолрин инстинктивно прищурился и отшагнул назад. В его правой руке все еще оставался кусок верхней части бутылки; немного подумав, Теолрин отбросил его в сторону. Это явно не то оружие, которое теперь может ему помочь.

Теолрин уже собрался спасаться бегством, когда, приоткрыв глаза, увидел, что инквизитор тоже замешкался — видимо, из-за многочисленных осколков, что угодили по нему. У Теолрина было ровно мгновение на то, чтобы принять решение…

Стиснув зубы, Теолрин с рыком бросился вперед.

Инквизитор принялся отводить правую руку вверх и в сторону, когда Теолрин набросился на него, как медведь, и повалил, вместе с собой, на землю. Кровь гулко стучала в его висках, а мир перед глазами дрожал, как пламя свечи. Теолрин понимал, что его единственный шанс победить — это лишить противника преимущества в виде меча, поэтому первым делом он сжал правую руку противника в запястье. Через пару мгновений пальцы инквизитора разжались, и оранжевый меч с коротким звоном выпал на землю. Инквизитор перевернулся на бок и принялся вырываться, одновременно нанося удары с левой руки. Один из них пришелся Теолрину под ребра и отозвался неприятной вспышкой боли, что едва не заставила его принять лежачее положение. Кое-как он сумел изогнуться так, чтобы иметь возможность реагировать на обе руки инквизитора…

В этот момент тот высвободил из-под него ногу и двинул Теолрину с колена по икре. Теолрин зашипел и постарался впечатать противника в землю своим телом. Его левая рука дернулась, расслабив хватку на правом запястье инквизитора, чтобы ухватиться за меч. Инквизитор, по всей видимости, раскусил его замысел, поскольку тут же повел в сторону свою правую руку. Они одновременно коснулись эфеса меча, и, видимо, коснулись в такой силой, что оружие отлетело к стене того самого сарая, за которым пару минут назад прятался Теолрин. Что ж, такой вариант его тоже устраивал.

Чем-то все это было похоже на ту дружескую драку с Клэйвом — вот разве что ставки сейчас были повыше. Да и противник был явно поопытнее, чем стеклосборщик с двенадцатилетним стажем.

Не успел Теолрин обрадоваться, как инквизитор ухватился левой рукой за его плечо и резко дернул в сторону; Теолрину на секунду показалось, что сейчас его правая рука попросту отделится от туловища. Он утратил привычное равновесие, и инквизитор продолжил развивать инициативу. Теолрину прилетел удар с кулака под челюсть, опрокинувший его навзничь. Его взору теперь предстали края жилых домов и темно-синее полотно купола.

Рот Теолрина наполнился чем-то густым и солоноватым… Кровь? На этот раз точно его. Теолрин дернулся, вскидывая руку, чтобы остановить еще один удар противника, что уже встал на четвереньки сверху; удар пришелся ровно по его ладони и практически смял ее. Кажется, Теолрин даже услышал, как в его ладони хрустит… Суставы? Кости? Теолрин никогда не был силен в анатомии, так что не мог сказать наверняка. Из-за многочисленных очагов боли было сложно хоть как-то сконцентрироваться. Злость разрывала Теолрина изнутри, однако он не мог понять, в кого она направлена — в гребаного инквизитора, что не поленился отправиться за ним в эту вонючую дыру, или же на самого себя, что зачем-то полез в драку с противником, явно превосходящим его по физическим данным.