Разные полюса (ЛП) - Кирсти Моусли

поэтому я присела на ближайшую скамейку и посадила ее к себе на колени, позволяя ей выплеснуть все ее разочарования.

Я понятия не имела, как объяснить, что ей больше уже не были рады в детском саду, потому что ее мать была грязной шлюхой, которая танцевала для пьяных мужчин за деньги. Синди обосновала уход Саша тем, что это все было связано с фотографами и журналистами, и это было бы «безопасней», ведь ей нужно было думать о благосостоянии Саши вместе с другими присутствующими здесь одиннадцатью детьми. Но в глубине души я знала, что это было больше предубеждением против меня и моей работы. Совершенно ясно показывала то, как она пренебрежительно смотрела на меня, и с отвращением нахмурилась, когда я уселась на краешек ее стола.

– Саша, пожалуйста, успокойся и прекрати это, – прошептала я, приглаживая ей волосы от ее лица

и пытаясь вытереть ее слезы. – Ну, ты можешь прийти в другой день и поиграть со Скарлет.

Ложь. Это была полнейшая ложь. Она, видимо, никогда больше туда не вернется.

– Саша, хватит. Пожалуйста, не усложняй это для меня, пожалуйста? – умоляла я, закрыв глаза и уткнувшись лицом в ее волосы, одновременно борясь со слезами и своей собственной истерикой.

– Скар... – всхлипнула Саша.

Когда она, наконец, перестала сопротивляться, в моем горле образовался комок.

– Ты сможешь поиграть со Скарлет в другой раз.

Мне придется найти какой-то способ сдержать обещание. Может, я смогу как-то найти номер мамы Скарлет и пригласить ее на кофе или что-нибудь – главное, чтобы она также не думала, что я была грязной, жадной проституткой. Я нежно поцеловала ее в лоб, вытирая слезы с ее лица, когда она посмотрела на меня своими огромными, синими глазами, которые я до смерти любила. – Как на счет похода в парк или еще куда-то ненадолго? – предложила я.

Я не была готова ехать домой. Я не хотела ни с кем об этом разговаривать. На самом деле, все, что я хотел сделать, так это похоронить весь этот день глубоко в моем подсознании и заблокировать его, делая вид, что ничего не случилось. Грязные и ничтожные чувства, распространившиеся во мне, были почти невыносимы. Все, что я хотел сделать, было лечь в постель с целым литром мороженого и смотреть старые фильмы, в то время как я погрязну в жалости к себе. Но, будучи мамой, мне не была предоставлена такая роскошь. Вместо этого, мне пришлось надеть счастливое лицо и притвориться, что мое сердце не разбито, когда я взяла свою малышку в парк, чтобы облегчить свое разочарование.

После двух часов в парке, наступило почтиобеденное время. Мне нужно было возвращаться домой. Неловкий момент: я точно не знала, где жил Карсон. Я знал название улицы и района, поэтому это был лишь вопрос вычисления, на какую линию метро мне нужно было пойти, чтобы туда добраться. Чтобы купить проездной билет, я потратила свои последние десять фунтов.

На третьем переходе поезда, Саша начал зевать, а глаза закрываться. К счастью, кто-то отдал свое место нам, так что я подсадила ее на свои колени, и она уснула прежде, чем мы даже миновали следующую остановку. С одной стороны это было хорошо, потому что я могла перестать притворяться, что мне хорошо и не была готова разрыдаться в любую секунду, но с другой стороны – мне придется нести ее всю дорогу к дому Карсона.

К счастью для меня, дом Карсона было легко найти на красивой и престижной улице. К тому времени, когда я достигла пределы дома и ввела код доступа к воротам, который он заставил меня запомнить, пот стекал по моей спине, а руки ныли от долгой переноски спящей маленькой девочки. Я хотела пить, хотела в душ, и долгое время там пребывать, но больше всего, я хотела огромную, гигантскую плитку шоколада, в которой я бы утопила свою печаль.

Когда я прошла через парадную дверь и тихо закрыла ее за собой, Карсон высунул свою голову с прихожей. Его глаза расширились, когда он увидел меня, и последовал в мою сторону с озабоченным выражением на своем лице.

– Почему ты здесь так рано? – Карсон спросил, в замешательстве нахмурившись. – Все в порядке,

что случилось?

Я вздохнула и прошла в гостиную, аккуратно положив Сашу на диван, чтобы она могла

продолжить свой сон.

– Университетский детский сад больше не возьмут Сашу. Видимо, она будет требовать больше внимания, и они не хотят огорчить или расстроить ее и других детей.Они сказали, что с прессой, преследующей меня или ее, они не могут гарантировать безопасность ее или других, и было бы неэтично позволить мне оставить там Сашу с ними в ближайшем будущем. Они предлагали мне альтернативные варианты, – пробормотала я, направляясь вкухню, и наспех открывая холодильник, ища немного вкусняшек.

– Ты шутишь, – выдохнул Карсон.

Я отрицательно покачал головой:

– Не–а.

– Ну, как ты собираешься ходить на уроки? – спросил он сердито.

Я пожала плечами.

– Видимо, это не их проблема, – ответил я. Не найдя ничего хорошего вхолодильнике, я захлопнула рот и повернулся к нему лицом. – Ты бы видел, как они смотрели на меня. Я чувствовал себя отвратительно. Я ненавижу это. Я ненавижу то, что все изменилось. Я ненавижу, что я теперь не могу ходить на занятия, потому что некому приглядеть за Сашей. Может быть, я должна просто сдаться и все бросить. Черт возьми, я буду удивлена, если меня допустят к занятиям после этого. Если детский сад нашел, как выкинуть меня, то школа, наверное, найдет предлог, чтобы вышвырнуть меня тоже.

Карсон отпрянул от моих мыслей, но непреклонно покачал головой.

– Ты не бросишь учебу, и они не выкинут тебя. Если они это сделают это, то мы доведем это до совета правления и скажемим, что мы подадим на них в суд за дискриминацию. Ты любишь свое направление, и я не позволю тебе сдаться, – ответил он. – Если они не хотят заботиться о Саше, пока ты в университете, значит, мы найдем кого-нибудь другого.

Я бросила на него сердитый взгляд.

– Я не знаю. Во всяком случае, это будет очень тяжело для меня в классе теперь, когда все знают.

Я рассеянно ударила ногой о мраморную плитку.

– Другие мамы, с которыми я общалась каждый день в детском саду, пытались быстро сбежать от меня. Будто, они думали, что я заражу их чем-нибудь.

Карсон вздохнул и ближе подошел ко мне, зацепив пальцем мой подбородок, и опрокинув голову, мне пришлось встречаться с ним взглядом.

– Ты не трусиха, Эмма. Если бы ты сдалась, когда жизнь была немного жестокой, ты бы не оказалась там, где сегодня находишься.