Рыбки всегда плавают вправо - Антон А. Гусев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А почему наблюдательная вышка называется вороньим гнездом?
Клос вспомнил, кажется, такойдавний разговор про ворон с Бастьеном и решил убедиться, знает ли что-то об этих птицах Беззубый.
– Пёс его знает! С этими морскими терминами всегда такая путаница, к тому же большая часть работников верфи и команды и не моряки вовсе. Наверное, в честь какой-то женщины назвали. В море почти всегда так! Ты, малец, меня не проверяй. Я произношу слова, чтобы было понятно, а если меня не понимают, говорю громче, вот и всё, – он рассмеялся и полез вниз, – некогда мне задумываться о значениях, мне работать надо. Болтать не люблю. От графика отстаём. Можем не успеть! Корабельщик явится, если ещё жив старик, конечно: лет пять его уже не видел.
Клос проводил взглядом Беззубого и принялся за работу. Для начала он достал из кармана скомканный листок с чертежом своей лодки, по которому когда-то давно изготовил всю конструкцию. Достав из-за уха заранее припасённый карандаш и высунув кончик языка, мальчик принялся набрасывать доработки, время от времени делая замеры отрезком верёвки с узелками.
Когда всё было готово, Клос позвал долговязого средних лет мужичка, скрывающегося от жары в тени корабля. По его скучающему виду было понятно, что заняться ему особенно нечем, а по кучам материала вокруг него становилось ясно, что он из хозяйственного отделения.
– Эй, дружище! Ты ж с хозяйственного? Принеси-ка, пожалуйста, мне хороший парус для навеса, железную бочку, верёвки и кое-что по мелочи. Вот тебе список, ничего не забудь!
Долговязый лениво повернулся к Клосу и, зевая, произнёс:
– Ресурсов мало, да и времени у меня особо нет, своих дел хватает. Если чего и надо, спускайся сам, поройся в этих кучах, чего-нибудь да найдётся!
Клос пожал плечами и полез вниз. Ему быстро удалось найти большой и плотный парус, а также подходящего вида железный бочонок. Досок и верёвок тоже вокруг валялось в избытке. Затащив добычу наверх, мальчик принялся приколачивать боковые стенки, чтобы они приходились ему примерно по грудь. Так он мог бы облокачиваться на них, а также смотреть вперёд, не слезая с кресла велосипеда. Солнце было в зените, когда Клос установил сложенный в несколько слоёв парус над конструкцией и теперь мог спокойно укрываться под навесом, регулируя верёвками его наклон.
– Жаль, что здесь нет подоконников, тогда мы могли бы путешествовать, оставаясь на своём любимом месте, – протяжно произнёс Барон.
От неожиданности Клос выронил молоток, едва не задев успевшего отскочить Лаки.
– Гетти был более приветлив, – недовольно муркнул кот.
– Лаки, Барон, как я рад вас видеть! Как вы пробрались сюда? Вы были у Гетти? – Клос присел на корточки, скрывшись за новыми высокими бортами лодки.
– Признаться, мы частенько к нему заглядываем.
– Ты вечно носишься по всей гостинице, а он чешет нас, рассказывает разные интересные истории, – Лаки перевернулся на спину и с нескрываемым удовольствием обвалялся в древесной стружке.
– Целый мешок шерсти уже набрал, а может быть, даже два: коты очень производительны, – добавил Барон.
Вдруг снизу раздался негромкий оклик Рыжего:
– Двадцать пятый мачтовый, ты там? Двадцать пятый мачтовый! Клос!
– Чего ещё? – мальчик недовольно взглянул на Рыжего, который целый день натирал тряпкой палубу, но только не дальше метра от места, на котором сидел. – Не отвлекай от работы!
– Там, у лестницы, воду черпают! Плохой знак, мне рассказывали про такое, – голос Рыжего на этот раз был взволнован.
– Что ещё за знак? – понизив тон, спросил Клос, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.
Рыжий не успел ответить, как раздался звон корабельного колокольчика, и работники со всех ног бросились на построение. Все выстраивались за спинами руководителей своих отрядов. Клос, заприметив Беззубого, тоже принялся искать своё место. Оказалось, что большинство работников не знает своих номеров – несколько строителей вовсе не понимали, к какому отряду они относятся. Первый палубный, громила с одним единственным ухом, разгорячённо спорил с первым хозяйственным, у которого был кривой шрам возле рта, а Беззубый старался их примирить, размахивая руками и притопывая.
Клос, выглядывая из-за спин работников, увидел, как на плавучие брёвна верфи внесли паланкин, вроде того, в котором ехал Клос, когда его несли на пир, только чёрного цвета. Носильщики, невысокие, крепкие ребята, похожие друг на друга, словно четыре капли воды, в ногу, чеканя каждый шаг, несли паланкин по направлению к кораблю.
– Корабельщик! Корабельщик идёт! – зашептали вокруг, – видать, совсем плохи наши дела!
Они стояли под палящим солнцем тремя ровными колоннами, выпрямившись. Паланкин проплыл мимо руководителей отрядов и остановился прямо посреди строя. Он был накрыт несколькими слоями белого старинного тюля, слегка покачивающегося на ветру. Разглядеть сидящего в нём было совершенно невозможно. Зато свистящий голос, когда тот заговорил, старались расслышать все без исключения:
– Корабль, – протяжно и хрипло произнёс он. Его голос был не слишком громким, и все притихли, пытаясь уловить каждое уносимое морским ветром слово. – Этот корабль, – из-под тканей выползла бледная тонкая рука и костлявым пальцем указала в сторону строящегося корабля. Она двигалась очень неторопливо и была такой длинной, что стоящим в первых рядах строителям пришлось попятиться, чтобы не коснуться её. Она казалась очень холодной, и представлялось, что каждый коснувшийся её тотчас упадёт замертво. – Этот корабль должен быть достроен. Сегодня.
Все молчали, стараясь не смотреть в сторону паланкина. Рука описала круг в воздухе и указала пальцем на кого-то в самом конце колонны.
– Ты, – тихо прохрипела рука, – выйди вперёд. – Клос скосил глаза и обомлел: на трясущихся ногах вперёд вышел Рыжий. Он мял свою кепку, вцепившись в неё потными ладонями, и глядел под ноги. – Ты знаешь, кто я такой?
– К-к-кырабельщик, – от волнения Рыжий заикался и путал буквы.
– Это правильный ответ, видно, что ты смышлёный парень. Ещё весьма крепкий. И рыжий. Если ты такой смышлёный рыжий пострел, ответь, что лично тебе мешает достроить корабль сегодня? – раздельно произнесла рука, и костлявый палец указал прямо на грудь Рыжего. – Постой! – прежде чем тот решился ответить, прервала его рука, – до того, как ты откроешь рот, позволь предупредить тебя. Мои старые уши могут пропускать некоторые слова, но моя дряблая кожа настолько тонка, что позволяет мне слышать лучше любых ушей. Не смей говорить мне, что у тебя не хватает материалов. Оглядись вокруг: мир, даже такой маленький, как этот, полон необходимого. Не смей говорить мне, что тебе нужны помощники. Все эти люди вокруг – твои помощники и твои наставники. Не смей говорить мне, что у тебя нет времени. У тебя полно времени, впереди ещё целый день. Для некоторых вроде меня это целая
