Балтийцы вступают в бой - Владимир Трибуц

Десант совершил геройский подвиг. Признание героизма моряков содержалось даже в сообщении берлинского радио, переданном 7 октября 1941 года: «5 октября западнее Ленинграда, в Петергофе, был высажен морской десант из Кронштадта. Это были мощные советские силы, состоящие из коммунистов, специально отобранные для борьбы с войсками фюрера. В многодневных и упорных боях с матросами наши войска понесли большие потери, но и комиссарский десант был измотан и уничтожен частично нами, частично самими матросами, так как они не сдавались в плен, предпочитая смерть…»

До нас дошло два волнующих документа. В Петродворце нашли флягу с двумя записками. В одной из них говорится: «Люди! Русская земля! Любимый Балтфлот! Умираем, но не сдаемся. Рядом убит Петрухин. Деремся вторые сутки. Командир я. Патронов! Гранат! Прощайте, братишки! Вадим Федоров».

В другой записке, короткой и яркой, как вспышка выстрела, всего несколько слов: «Живые! Пойте о нас! Мишка».

Эта находка воскресила короткую, но изумительную по отваге и мужеству страницу истории беспримерной обороны героического Ленинграда.

В ночь на 5 и на 6 октября были высажены десанты из дивизии НКВД в районе завода «Пишмаш» — Стрельна. Бой десанта, высадившегося у Стрельны, во взаимодействии с колонной танков «КВ», описан в истории 58–й пехотной дивизии противника: «Началась опасная атака русских, при которой двадцать сверхтяжелых танков прорвались на побережье через позиции 209–го пехотного полка и вышли на запад. Танки, прорвавшиеся на запад, шли вдоль берега через поселок Ленина и таким образом находились уже на рубеже 58–й пехотной дивизии. В то время как сигнал тревоги поднял все подразделения разведотряда на ноги, лейтенант фон Грамм сообщает, что на берегу высадилось двести русских и атакуют в направлении к югу. На шоссе начался жестокий бой с танками. Теперь все силы направляются на то, чтобы воспрепятствовать со единению вражеского десанта с танками…» Красноармейцы и краснофлотцы сражались мужественно, но цели не достигли — слишком слабы были силы.

Десанты не смогли решить главной задачи — оказать поддержку наступлению наших войск, так как его не удалось осуществить в то время. Но десантники не даром отдали свои жизни, они наносили врагу урон в живой силе, доказывая, что Ленинград, Балтийский флот способны к активным боевым действиям. Не нужно иметь большой фантазии, чтобы представить, каким неиссякаемым мужеством и самоотверженностью обладали краснофлотцы и командиры десантных отрядов, которым приходилось высаживаться в тыл врага, почти не имея возможности вернуться обратно. Маршал Советского Союза Г. К. Жуков пишет: «Десантные отряды моряков неоднократно высылались в тыл противника. Везде и всюду они проявляли чудеса храбрости и высоко держали честь и достоинство советского Военно — Морского Флота»[77].

Не сумев захватить Ленинград в сентябре, фашисты поставили перед собой цель заставить его капитулировать с помощью голода и холода. 7 октября немецко — фашистское командование издало новый приказ о разрушении Ленинграда, которым отвергалась капитуляция, даже если бы ее предложили сами защитники города. Но это не означало, что противник откажется от мысли захватить город штурмом. Количество вражеских соединений не сокращалось под Ленинградом. Поэтому наше командование стремилось активными действиями сорвать нанесение возможного удара вражескими войсками.

Еще в дни сентябрьского штурма, когда под Урицком и Пулковом наши войска отбивали атаки гитлеровцев, перед 115–й стрелковой дивизией (командир генерал — майор В. Ф. Коньков), находившейся в обороне на правом берегу Невы, ставилась задача переправиться на левый берег и оттеснить врага от реки. Впоследствии здесь на плацдарме предполагалось создать группировку, которая выступила бы навстречу войскам 54–й армии, находившейся восточнее Шлиссельбурга с целью деблокады города. В середине сентября сюда прибыл батальон балтийцев капитана Никанорова из 4–й бригады морской пехоты.

Левый берег, занятый противником, крутой и обрывистый, был изрыт десятками тысяч воронок, длинными рядами по нему тянулись полузасыпанные траншеи и окопы. Наш берег — пологий и открытый — простреливался артиллерией противника. Ширина Невы в этом месте около 500 метров.

Местом сосредоточения войск для форсирования Невы был избран глубокий овраг вблизи поселка Невская Дубровка. В ночь с 19 на 20 сентября части дивизии и батальон моряков под общим командованием полковника А. Е. Калашникова с боем форсировали реку. Смелые и стремительные действия воинов оказались исключительно удачными. Начался тяжелый бой за удержание плацдарма. Противник бросил вперед значительные силы, но стойкость и мужество наших людей оказались сильнее. Тогда фашисты стали перебрасывать сюда свежие силы с других участков фронта, на некоторое время была задержана отправка ряда дивизий на московское направление. Командующий войсками фронта генерал Г. К. Жуков потребовал ввести в бой 4–ю отдельную бригаду морской пехоты в полном составе.

Командир бригады генерал — майор Б. П. Ненашев и военком полковой комиссар И. П. Вайдо получили приказ вместе с частями 115–й дивизии расширить захваченный у врага плацдарм и наступать в направлении станции Мга для соединения с войсками 54–й армии. Батальон морской пехоты под командованием капитана Роева (военком полковой комиссар Н. И. Сергеев) форсировал Неву с плацдарма Невской Дубровки, 23 и 24 сентября нанес сильные удары по позициям врага и отбросил его за шоссейную дорогу. В разгар боя был тяжело ранен капитан Роев, но продолжал командовать. На следующий день его заменил инженер — капитан 2 ранга Н. Д. Мочалов. Новый командир с военкомом Сергеевым не раз водил в атаку моряков. Позднее, в октябре, в жаркой схватке с врагом Мочалов был убит. Посмертно его наградили орденом Красного Знамени. Вслед за этим Неву форсировал 3–й батальон капитана Б. Н. Пономарева (военком батальонный комиссар К. Ф. Зеленков).

Гитлеровцы не хотели примириться с потерей своих позиций. Над Невой стояла сплошная завеса артиллерийского, минометного и автоматного огня. Дождь смертоносных осколков усыпал берег и воду. Казалось, никто не способен преодолеть завесу этого огня. Но морские пехотинцы умело форсировали реку, усиливая высадившиеся батальоны, врывались в окопы врага и уничтожали его. Имена храбрейших моряков Горшкова, Зимина, Ланковского знала вся бригада. Бои шли с исключительным напряжением. Выбыл из строя начальник штаба бригады полковник Н. В. Дьяков, его место занял начальник химслужбы полковник А. Ф. Ярыгин, несколько позже он стал командовать бригадой вместо выбывшего Б. П. Ненашева.

Ночами 27 и 28 сентября Неву форсировал и батальон полковника Дмитриева (военком батальонный комиссар С. А. Демидов). «Фашисты откатились к лесу, и клочок земли, отвоеванный красноармейцами и краснофлотцами и названный «пятачком», стал плацдармом, который не только препятствовал форсированию врагом Невы, но и служил для систематического нанесения ударов по врагу…» — вспоминает участник боев А. Ф. Белоголовцев.

Каждый клочок земли отвоевывался в кровопролитных боях. Военные моряки и воины 115–й дивизии, преодолевая мощный огонь и отражая контратаки врага, метр за метром расширяли плацдарм. В результате упорных боев на левом берегу Невы наши войска захватили участок до 1000 метров по фронту и 900 в глубину.

Действия морских пехотинцев высоко оценило командование Невской оперативной группы: «Мы в течение двух недель не смогли осуществить форсирование Невы, а моряки первым броском выбили немцев. С таким народом можно воевать».

В составе 4–й бригады морской пехоты немало было курсантов и юнг из флотской Валаамской школы боцманов. Многим из них тогда не исполнилось и семнадцати. Однако это были воины, готовые принять бой. Уже в августе сорок первого года, когда враг прижал к берегу Ладожского озера бойцов 168–й стрелковой дивизии полковника А. А. Бондарева, на своих шлюпках и парусно — моторных шхунах «Учеба» и «Практика» они принимали активное участие в эвакуации войск этой дивизии. А в середине сентября, оставив Валаам, юнги и старшины прибыли в Осиновец, с ходу совершив 50–километровый марш, прибыли на плацдарм Невской Дубровки, а оттуда ранним утром с бойцами морской пехоты форсировали Неву и с боем ворвались на левый берег реки.

В боях за плацдарм особенно отличилась 4–я рота 3–го батальона. Командир роты лейтенант В. И. Павловский в начале боя погиб, а политрук Д. С. Лапин был тяжело ранен. Противник при поддержке танков перешел в контратаку, создалось критическое положение. Командование ротой принял старшина 2–й статьи Б. Ивашкевич. Морские пехотинцы, удерживая позиции, нанесли противнику большие потери.

До декабря 1941 года моряки 4–й бригады вместе с бойцами 115–й дивизии фронта вели тяжелые оборонительные бои на плацдарме Невской Дубровки, потом получили новую боевую задачу: оборонять западное побережье Ладожского озера.