Пес войны - Валерий Рощин

— Поедемте в Ставропольский край, — предложил он. — Я оттуда родом и что-нибудь придумаем. Вместе не пропадем!.. Ну, решайтесь!..

Вцепившись в Сашкин локоть, девушка в страхе ждала, что же скажет мать. А та, похоже, давно обо всем догадывалась. Дочь начала взрослеть, меняться, стремительно превращаясь из ребенка в хорошенькую, милую девушку, сразу после знакомства с этим плечистым сероглазым красавцем. Рената отлично слышала и тихие вздохи своей Ильвиры, и беззвучные рыдания в подушку по ночам. Видела и печать грусти на лице в долгом ожидании приезда спасенного ими русского офицера. Кто ж знал, что вслед за его приездом случится такое несчастье? Да и виноват ли он был в этом?..

— Я знаю, — неожиданно тихо сказала женщина.

Не понимая о чем она говорит, молодой человек с девушкой смотрели на нее…

— Я знаю, — повторила Рената, — с тобой моя дочь никогда не пропадет. Поезжайте вместе…

— А ты?! — испуганно воскликнула Ильвира.

— Пойду попрощаюсь с братом — твоим дядей. Он, верно, и до ныне переживает за нас, ищет… А потом поеду обратно в Батой.

— Я так и думала, — обречено закивала головой девушка. — Ты никогда бы не смогла оставить могилу моего отца…

— Правильно думала, доченька… Не смогла… Многое вспомнила, переворошила, переосмыслила, пока взаперти с тобой сидели. Там мне место — возле мужа моего…

— Возьми, Рената, — вложил Александр ей в руку пухлую пачку долларов.

Та замотала головой, пытаясь вернуть деньги. Но молодой человек остался непреклонен:

— Увы, Рената — без этой американской бумаги в нашей стране сейчас не обойтись. А мы обязательно тебя навестим, когда сами определимся…

Приблизительно через час Баринов с Ильвирой сидели в кабине транзитного «КамАЗа», мчавшегося по хорошему ровному шоссе куда-то на северо-запад. Прикрыв глаза, девушка положила голову на плечо молодого человека и, кажется, дремала. Александр смотрел на бегущее навстречу дорожное полотно и изредка кивал в ответ на бесконечную болтовню развеселого русского водителя. Думая о чем-то, он легонько сжимал в своих руках ладони любимой Ильвиры…

— Уснула, что ли? — вдруг спохватился шофер, убавляя громкость орущего приемника.

Майор вновь кивнул…

— Совсем молоденькая она у тебя… Жена?

— Почти, — наконец, подал голос молчаливый попутчик.

— Местная?

— Да…

— Тогда если не жена, как же ее с тобой отпустили?! — не унимался соскучившийся по общению сорокалетний мужчина. — У здешних ведь с соблюдением этих условностей строго.

— Я украл ее, — запросто отвечал тот.

— Как украл?! — ошалело уставился на пассажира водила.

— Просто — взял да украл. Вот везу к себе…

— Ни хрена себе!.. Стало быть, я — соучастник?!

Секунду поразмыслив, он опустил на глаза сидевшие на лбу темные очки, глотнул из пластиковой бутылки минералки и, крякнув, решительно изрек:

— А!.. Где наша не пропадала! Красть — так с музыкой!..

Он снова врубил приемник, еще сильнее утопил в пол кабины акселератор и сосредоточил внимание на шоссе…

Слушая короткий диалог мужчин, Ильвира улыбалась. Когда незнакомый водитель поинтересовался, не жена ли она Саше, сердце ее на мгновение замерло… Услышав же ответ Александра, крепко сжала его ладонь, незаметно приподняла голову, поцеловала в щеку и снова уютно устроилась на крепком плече…

Глава шестая

Оставшись временно исполнять обязанности начальника Управления, Полевой ощущал себя в Ставрополе полновластным хозяином. Еще бы… Работая на обе противоборствующие стороны, он умело лавировал меж интересами и тех и других, пользуясь беспрепятственным доступом к самой засекреченной информации. Ему были известны имена многих агентов и сотрудников службы безопасности, работающих в отрядах сепаратистов и, когда за голову того или иного полевыми командирами предлагалась внушительная сумма, полковник долго не раздумывал. Не брезговал он и другими способами «подзаработать»…

Увы, но закрытая статистика количества измен на протяжении двух чеченских компаний весьма сухо констатировала следующий нелицеприятный факт: самым неблагонадежным срезом армейской среды являлись чины от подполковника до генерал-майора. Стоящие рангом пониже и склонные к предательству военнослужащие, либо не владели ценными для противника сведениями, либо представляли незначительный интерес ввиду мелкомасштабности занимаемых должностей. Те, что имели от двух и более генеральских звезд на погоне, предпочитали не ввязываться в сомнительные игрища в Иуду, а попросту занимались крупными финансовыми махинациями, считая данную деятельность «почище», а главное — поприбыльней. Тем более что с их положением, связями и прямым доступом к денежным потокам это не требовало большого ума и титанических усилий.

После непродолжительного разговора по сотовому телефону полковник Полевой нахмурился и долго расхаживал по кабинету, пока не остановился возле странного мрачного полотна, висевшего напротив портрета Президента Российской Федерации. Только что ему сообщили о смерти его друга — Асланби Вахаевича…

— И впрямь аутсайдер… — прошептал он, наконец, едва размыкая плотно сжатые губы. — Еще какой аутсайдер!.. Но… слишком уж прыткий. Придется с ним расстаться. Навсегда расстаться…

Затем заместитель начальника Управления переместился к большой карте Российской Федерации, что занимала все пространство стены от двери до угла кабинета. Поглазев на европейскую часть необъятной державы, он вернулся за стол и, что-то бормоча себе под нос, стал копаться в каких-то документах, спешно переворачивая страницы многочисленных папок белыми холеными руками. Наконец, распрямился, устремив уверенный взор в окно; ухмыльнулся и поднял трубку аппарата служебной связи…

— Стрельников?.. Приготовь машину, — поедешь со мной в Георгиевск… Нет, туда и обратно. Да и возьми еще одного надежного человека. Выезжаем через полчаса…

Свое задание агент ФСБ Баринов считал пока неоконченным. А война для спецназовца Баринова и подавно не имела конца. Он разворошил лишь одно осиное гнездо в Дагестане, а сколько их оставалось еще? Сколько в других соседних с Чечней республиках обитало «Слуг Ислама»? Потому-то майор сознательно игнорировал общественный транспорт дальнего следования и настойчиво вскидывал руку перед проносящимися по автострадам грузовыми машинами, продвигаясь к заветной цели исключительно автостопом. Заветной целью путешествия был, сначала родной Георгиевск, а потом, после короткого отдыха — Ставропольское управление ФСБ…

Сашка никак не мог взять в толк, почему после его обстоятельного телефонного доклада Полевому о вагонах с «товаром», ушедших в Бикин; о главаре экстремистской организации; о механизме поставки «Слугам» денежных средств, полковником до сих пор ничегошеньки не предпринято. Ни единой кардинальной меры по уничтожению этой заразы! Может быть, не успел? Ведь он говорил с Полевым незадолго до своего появления в Кизляре. Или не захотел?..

Во всем этом ему предстояло разобраться, а сейчас…

И Ильвира, и Александр вдоволь натерпелись от войны на Северном Кавказе, и теперь жаждали только одного — уединенного отдыха и счастливого наслаждения обществом друг друга в течение недельки-другой. Майор спецназа ни минуты не сомневался в том, что непременно вернется в ставший родным «Шторм», но… только не в самые ближайшие дни.

В Георгиевск парочка приехала ранним утром. В кармане Баринова оставалось несколько тысяч долларов, неистраченных во время миссии на Дальнем Востоке, а в маленькой дамской сумочке, купленной ими по дороге, лежал весьма дорогой браслет, историю которого Сашка вкратце поведал юной девушке, прежде чем исполнил последнюю волю Элеоноры. Украшение Ильвира приняла, да надеть на запястье не осмеливалась.

Нагрянуть с визитом к родителям он решил позже. А пока, обзвонив нескольких друзей детства, молодой человек со своей юной спутницей отыскали приемлемый вариант и, не теряя времени, отправились в предложенное одним из товарищей жилье на окраине города…

— Посмотри, какой чудный вид из окна… — восторженно сказала девушка, когда Колька Северягин — владелец двухкомнатных апартаментов на седьмом этаже старенького панельного дома, откланявшись, удалился восвояси — в новенький коттедж, построенный в престижном районе Георгиевска.

Александр подошел к ней, нежно обнял за плечи. Вид с седьмого этажа на бескрайние равнины воистину был потрясающим…

— Я так рада, что мы вместе. И одни… — прошептала она, поворачиваясь к молодому человеку. В ясном, чистом и открытом взгляде ее глаз сияла неистощимая радость оттого, что все преграды и ужасы, наконец, остались позади и они снова вместе.

— Надеюсь, это надолго, — отвечал он, прикасаясь губами к ее шее, плечам.