Жуков. Рожденный побеждать - Владимир Дайнес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не только командующий Западным фронтом думал о том, как сковать инициативу наступающего противника. Сталин также принимал соответствующие меры, в первую очередь стремясь лишить врага возможности использовать для отдыха захваченные ими населенные пункты. С этой целью 17 ноября был издан приказ Ставки ВГК № 0428{225}. В нем требовалось: «Лишить германскую армию возможности располагаться в селах и городах, выгнать немецких захватчиков из всех населенных пунктов на холод в поле, выкурить их из всех помещений и теплых убежищ и заставить мерзнуть под открытым небом». С этой целью необходимо «разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40–60 км в глубину от переднего края и на 20–30 км вправо и влево от дорог». Для решения этой задачи предусматривалось использовать авиацию, артиллерию и минометы, команды разведчиков, лыжников и партизанские диверсионные группы. В каждом полку предписывалось создавать команды охотников по 20–30 человек для взрыва и сжигания населенных пунктов, в которых располагаются войска противника.
Приказ Ставки ВГК выполнялся командованием Западного фронта неукоснительно. 29 ноября Жуков и Булганин сообщили Сталину и Шапошникову, что в дивизиях и полках началось формирование команд охотников, на территорию, занятую противником, разведорганами особого отдела направлены диверсионные группы, общим числом до 500 человек, армиям выделены по эскадрилье самолетов Р-5 и У-2; всего 45 самолетов. К концу ноября сожжено и разрушено 398 населенных пунктов, из них: в 30-й армии — 105, 16-й — 113, 5-й — 55, 33-й — 17, 43-й — 24, 29-й — 52, 50-й армии — 32 пункта{226}.
Но даже эти меры не останавливали противника, который, пытаясь выйти на ближние подступы к Москве, усиливал нажим на войска Западного фронта. 20 ноября в штаб группы армий «Центр» поступила директива Верховного главнокомандования вермахта:
«Целью операции на северном фланге ГА (группа армий. — Авт.) „Центр“ должно быть уничтожение противника в районе г. Клин путем двойного охвата. Для этого северный фланг действующих здесь моторизованных войск по достижении дороги Клин — изгиб р. Волга восточнее ст. Редкино должен быть повернут на восток, в то время как силы, наступающие южнее, продвигаясь сначала к востоку, через район Истра в направлении район Солнечногорский, содействовали успеху наступления северной группы. Обеспечение этой операции с востока должны взять на себя другие моторизованные соединения (например, смененные под г. Калинин).
По завершении этой операции планируется путем взаимодействия сил, участвующих в наступлении на обоих флангах, прорвать фронт пояса обороны Москвы по обеим сторонам автострады. Наступление в направлении Ярославля предусматривается в том случае, если после завершения этой наступательной операции по прорыву пояса обороны Москвы в распоряжении будет иметься достаточное количество сил»{227}.
Противнику удалось оттеснить войска 30-й армии к Волге, а южнее Волжского водохранилища — на рубеж восточнее Завидова, Ямуга. Это позволило врагу развить успех на клинском направлении. 23 ноября части 56-го армейского корпуса 3-й танковой группы захватили г. Клин, вынудив отойти войска 16-й армии. В результате между 30 и 16-й армиями образовался разрыв и создалась реальная угроза прорыва обороны Западного фронта и обхода противником его правого крыла. В руки немецкого командования попала оперативная карта штаба Западного фронта, что позволило ему сделать вывод, что советское командование «планирует оставить район к западу от канала им. Москвы и вновь занять оборону на линии Яхрома — Солнечногорск — Истринское водохранилище. Сильные минные заграждения и преграды различного рода, встречаемые войсками 3-й танковой группы, подтверждают данные этой карты»{228}.
Жуков, в условиях отсутствия резервов и возможности перебросить сюда какие-либо части с других участков фронта, где тоже велись напряженные бои, решил для устранения разрыва создать из левофланговых соединений 30-й армии и правофланговых соединений 16-й армии временную оперативную группу под командованием генерала Ф. Д. Захарова. Ей была поставлена задача во что бы то ни стало задержать противника, не допустить его прорыва на Дмитров и Яхрому.
Не лучше складывалась обстановка и на левом крыле Западного фронта. 21 ноября части 2-й танковой армии генерала Г. Гудериана прорвались к Сталиногорску (Новомосковск), обойдя Тулу с востока. В результате возникла угроза прорыва врага на Каширу. Однако к этому времени он действовал уже на пределе возможного. Генерал Ф. Гальдер в этот же день отмечал: «Войска совершенно измотаны и не способны к наступлению… Фон Бок сравнивает сложившуюся обстановку с обстановкой в сражении на Марне (сражение между французскими и немецкими войсками на реке Марна в июле — августе 1918 г. в ходе Первой мировой войны. — Авт.), указывая, что создалось такое положение, когда последний брошенный в бой батальон может решить исход сражения»{229}.
В этих условиях Жуков усилил 50-ю армию 239-й стрелковой дивизией, переданной из резерва Ставки ВГК, и 112-й танковой дивизией.
21 ноября Жуков и Булганин подписывают приказ военным советам армий:
«Борьба за подступы к Москве за последние шесть дней приняла решающий характер.
Противник шесть дней напрягает последние усилия, собрав резервы, ведет наступление на фронте 30, 16, 5 и 50-й армий. Опыт борьбы шести дней показывает, что войска понимают решающее значение происходящих ожесточенных сражений. Об этом говорит героическое сопротивление, переходящее в ожесточенные контратаки доблестно дерущихся 50, 53 кавалерийских дивизий, 8-й гвардейской, 413 стрелковых дивизий и первой гвардейской, 27, 28-й танковых бригад и других частей и соединений. Однако имели место факты нарушения отдельными командирами известного приказа о категорическом, под страхом немедленного расстрела, запрещении самовольного отхода с занимаемых позиций. Такой позорный факт допустили командиры и комиссары 17 и 24-й кавалерийских дивизий.
Теперь, когда борьба за Москву вступила в решающую стадию, самовольное оставление позиций равносильно измене Родине.
Приказываю:
1. Командиров и комиссаров 17, 24-й кавалерийских дивизий арестовать и предать суду. Командарму 30 провести это в жизнь.
2. Предупредить всех командиров частей, соединений и всех подразделений о том, что в настоящих решающих сражениях они несут особо строгую ответственность за выполнение всех боевых приказов и боевых задач.
3. Всякое нарушение приказа о запрещении самовольного отхода и оставлении позиций будет беспощадно караться. Этого требует от нас обстановка и важность исхода происходящих сражений…»{230}
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});