Полевые и манипуляционные технологии - Валентин Полуэктов

Думаю, что, несмотря на все это, запрет мобилизующей лотереи в нынешних условиях неразумен. Нельзя спасаться от комаров в целлофановом мешке. Задохнешься.

Вообще у меня всё чаще возникает такое ощущение, что выплескивание ребенка вместе с водой - типичный стиль поведения ЦИК и думцев при «совершенствовании» избирательного законодательства.

Только у нас инициатива избирательных штабов по организации доставки избирателей к избирательным участкам наказуема. Почему?! Да лишь потому, оказывается, что в тысяча девятьсот каком-то году кто-то из кандидатов организовал подвозку автобусами на избирательные участки своих сторонников - жителей отдаленных хуторов, благодаря чему, по предположениям оппонентов, и выиграл выборы. А это, якобы, нечестно по отношению к другим участникам предвыборной гонки.

Замечу, людей подвезли к участкам, это все видели. Но видел ли кто-нибудь, как кандидат расставлял галочки напротив своей фамилии в бюллетенях, которые выдавались этим людям!? … Так в чем тогда нечистоплотность? В чем общественная опасность этого с позволения сказать деяния? И если даже галочки ставились, то разве можно так безапелляционно утверждать, что между автобусом и галочкой в избирательном бюллетене есть причинно-следственная связь?!

Бред какой-то! Если вашу тетю привезли в больницу на машине, но в результате лечения она ушла в мир иной, разве из этого следует вывод, что больше никого в больницу на автомобильном транспорте подвозить нельзя?!

Сухой остаток моим умозаключениям насчет «автобусной» нормы: действия, которые способствуют реализации конституционного права избирать и быть избранным и которые поэтому должны всемерно приветствоваться и поощряться, наш законодатель объявляет противоправными! Значит, наш законодатель в массе своей неадекватен. Или не читает того, за что голосует. В любом случае, я советую книги выяснять, кто голосует за подобные нормы. И делать соответствующие выводы, когда придется выбирать новых думцев.

После выхода первой книги был один интересный телефонный звонок. Мой читатель и почитатель, признав достоинства книги, сетовал на слишком резкий стиль, который я допускаю в рассуждениях о современном избирательном законодательстве. Мол, когда ругаешься, убедительности меньше.

А когда молчишь, убедительности больше?

Что ж, давайте промолчим, давайте согласимся, примем как должное очевидную глупость, прописанную в п. 9 ст. 48 новой редакции основного избирательного закона.

Напомню, что если теперь кандидат надумает поместить в своей листовке фотографию, где он запечатлен вместе с родной бабушкой, он должен представить в избирком письменное согласие бабули на присутствие в листовке внука.

А если кандидат сфотографирован на свадьбе родственника? Что, ему теперь у всей родни расписки собирать?!

А если он на митинге сфотографирован?!!

И у кого брать расписки кандидату, имеющему несчастье быть главврачом в психбольнице, если он надумает сфотографироваться в рабочей обстановке? У психов?!

Что ж, давайте промолчим, давайте согласимся и примем как должное то, что Вешняков с думцами взяли и отменили одним махом сдельно-премиальную систему оплаты для многотысячной армии агитаторов, вернув России порочную уравниловку (я уже негодовал по этому поводу во второй главе). Давайте обрадуемся, что эта норма – наша государственная позиция! Что именно это мы отстаивали в борьбе с коммунизмом!

Давайте будем рукоплескать каждой очередной цико-думской глупости!

Вопрос: а ладошки - не заболят?..

Хотя, может быть, мой почитатель-критик прав, может быть, лучше без ругани обойтись? Просто предложить правильное решение - и все тут. Может быть. Тем более, что решение многих проблем лежит на поверхности. И предложить их нетрудно. Прочитайте, например, главу 15 об избирательных договорах, и вы увидите, как эта некорректная технология эффективно нейтрализуется. Спокойно нейтрализуется, без шума и пыли. И оголтелая правовая норма не требуется.

Только если не кричать, то кто тебя услышит?

Всё же: как тошно осознавать, что законы, по котором должны жить вполне нормальные люди, пишут сапожники.

Да простят меня бойцы обувного фронта за то, что я употребляю название их ремесла в качестве матерного слова. Но в пору моего детства именно так ругали почему-то киномехаников, освистывая их за то, что во время демонстрации любимого фильма рвалась плёнка.

Все остальные известные мне «технологии явки» честными не назовешь. И широко применяемый «избирательный договор», и редко, но метко используемый «избирательный лохотрон» бесспорно дают хорошую явку, но в одном случае людей покупают, а в другом – покупают и обманывают. В соответствующих главах третьей части книги вы найдете подробное описание этих технологий.

11.2.3. Голосование строем

К явно некорректной у нас в России следует причислить и технологию повышения явки за счет досрочного голосования. Правда, с принятием новой редакции «Об основных гарантиях избирательных прав...» борьба с этой технологией должна утратить свою актуальность, т.к. возможности преждевременного голосования практически сведены на нет.

Это одно из немногих нововведений в избирательном законодательстве, которое, несмотря на всю его неуклюжесть, я принял почти с пониманием. Почему?

Да потому, что по сравнению с двумя упомянутыми мошенническими технологиями последняя просто гнусность. Ибо мошенники, хотя и дурят народ, но силком на избирательные участки никого не тащат, в то время как организация досрочного голосования в условиях современной России - это почти всегда насилие над волей избирателя, это почти всегда «построение» обнаглевшим от бесконтрольности начальством зависимых от него людей.

Скажете, что плохого, если «строят» студентов, военнослужащих, милиционеров, жилищно-коммунальных работников? Всё равно же им предстоит голосовать. Днём раньше, днём позже – какая разница!

Разница огромная. Поясню. Лично меня можно, видимо, причислить к категории людей с активной жизненной позицией. С 1989 г. я выборов не пропускаю. Но на последние московские выборы, о которых упоминалось выше, я и вся моя семья, практически все мои друзья и коллеги не пошли принципиально. Мы не хотели обеспечивать успех комедии под названием «Сговор четырех». Такое неучастие – не абсентеизм, а принципиальная политическая позиция. И мы её свободно выразили. Смогли бы мы это сделать, работая в системе столичного жилкомхоза? Без неприятных служебных последствий вряд ли.

Это лишь одна некрасивая сторона явочной медали. Другая – не лучше.

Дело в том, что при предварительном «голосовании строем» очень часто избирателей понуждают не только исполнить свой гражданский долг, но и проголосовать за того, на кого укажет начальство. В условиях, когда система наблюдения за голосованием еще не подключена, особенно на стадии голосования в территориальных комиссиях, организовать поднадзорное голосование ничего не стоит. Милицейский взвод прибывает на досрочное голосование во главе со своим командиром. А тому дано указание проследить, чтоб голосовали «правильно», и «чтоб у каждого бюллетень посмотрел!». Студентов опекает доцент, дворников – техник смотритель... Не забалуешь!

Использование административного ресурса для организации досрочного голосования становилось в стране нормой. И не реагировать на это явление больше было нельзя. Так что законодательный запрет на преждевременное голосование – мера вынужденная.

Что же касается формы законодательного реагирования на описываемое безобразие, то она далека от идеала. Ведь что получается? Сам по себе институт досрочного голосования нужен. В тех же США его всемерно расширяют именно потому, что он объективно позволяет увеличить явку на выборы. Там это понимают. Думаю, что наши думцы закрывая досрочное голосование как вредную лавочку, абсолютно не просчитали последствия своего решения, не просчитали, как это скажется на явке избирателей.

А самое главное, наш законодатель, судя по всему, не понимает, что бороться надо не с самим институтом преждевременного голосования, а с злоупотреблением российской бюрократией этим институтом, с тем, чтобы муниципальное, региональное и федеральное начальство не смело соваться в этот процесс. Чтобы любые попытки начальства построить подчиненных и организованно повести на избирательные участки голосовать «как нужно» гарантировало начальникам непременное отстранение от руководящих постов без права занимать их, скажем, ближайшие десять лет. Чтобы по серьезной жалобе оппонентов о бессовестном использовании административного ресурса во время выборов непременно возбуждалось уголовное дело. Чтобы это деяние квалифицировалось как тяжкое уголовное преступление, посягающие на основы конституционного строя. Чтобы по этим деяниям не применялось условное наказание. Вот это, я понимаю, было бы правильным решением.