Практикуйся, ведьма - Арилика Валентинова

Конечно, в кандалах трудно шевелить руками и ногами, но я ела, хоть и с большим трудом. А такое поддержание сил — это сейчас жизненно необходимо мне.

Когда я доела, то посмотрела на прислуживающую девушку — она тихонько притулилась в уголке и наблюдала за моим обжорством. Симпатичная, лет на двенадцать тянет — вообщем, ребёнок ещё. И почему прислуживает заключённым? Да и где я? Последний вопрос я задала вслух.

Девчонка несколько секунд молчала, затем ответила:

— Вы в Титании.

Я чуть не подавилась чаем, когда услышала ответ. Неужели, правда? Но как? Хотя, если вспомнить, как меня ломало всего несколько минут назад, то это наверняка последствия дальней телепортации.

— Спасибо — наконец, ответила я. — Как тебя… зовут? — неожиданно, всё поплыло перед глазами, голова закружилась, и, пытаясь удержать равновесие, я откинулась на жёсткую лежанку.

Меня отравили? Да неужели? Последнее, что помню перед тем, как отключиться, это голоса.

— Отнесите её в мою комнату и приготовьте к ритуалу. У нас мало времени…

…Гул барабанов нарастал, отчего уши перестали улавливать какие-либо другие звуки кроме этого. Казалось, эта странная, грубая мелодия, резонирует с ритмом сердца…

Кажется, я уже это где-то слышала.

Ноздри разрывались от запаха ржавого железа. Я подняла руки, пальцы которых, оказались слипшимися от крови. «Странно» — пронеслась мысль в голове, — «Откуда здесь кровь?» О, Боги! Неужели, швы, так старательно наложенные Эдером, на мою разорванную грудь, разошлись?

Насколько я помню, рана пусть и не зажила, но уже затягивалась. По крайней мере, я видела её такой совсем недавно. Или… сколько времени прошло?

Я с трудом опустила голову — расплывающееся красное пятно на белой рубашке — жуткое зрелище… Дышать становилось всё труднее и труднее — теперь и во рту появился привкус крови, я сплюнула и попыталась оглядеться. Но зрение, как специально, показывало лишь расплывчатые картинки — из которых нельзя сложить ясное впечатление о том месте, где я нахожусь. Наверное, от боли, я перестала понимать что происходит… да и видеть тоже… Только, слух не хотел отключаться и, навязчивый гром, лишь отдалённо напоминающий мелодию, всё также проникал в уши.

Странно, я даже понять не могла — стою я или лежу. Такое ощущение, что парю над землёй. Но как понять, что именно происходит? Паника где-то в глубине души, вспыхнула и также мгновенно угасла. А страх, даже не пытался овладеть разумом…

Я вновь опустила голову, желая закрыть кровоточащую рану руками, но не смогла — в груди, по самую рукоять, был воткнут нож…

И опять я не испугалась… Словно что-то удерживало чувства, не давая мне вырваться из мёртвого тумана, обволакивающего разум… затем, я услышала слова — на чужом наречии, не понятном мне. Кто-то тонким женским голоском, пел или говорил? Какая разница… Но голос укутывал разум в ещё более мутный кокон, а мысли уже текли в каком-то своём направлении…

И опять это чувство, что уже так было. Но откуда оно? Где я слышала этот голос? Чей он?

И, внезапно, мне стало всё равно… Что со мной будет. Кто эта женщина, поющая так сладко… время замедлило свой бег, лишь для того, чтобы я услышала свой последний стук сердца…

«Борись, девочка. Ты должна».

Я очнулась, выныривая из беспамятства и снова услышала гул барабанов, женский голос, поющий до этого, перестал быть нежным и зовущим, теперь — он стал властным и подчиняющим.

«Я никому ничего не должна» — ответила я.

«Да? А как же твои любимые и родные?» — в голове раздался другой женский голос, незнакомый, умоляющий.

«Я им не нужна» — ответила я, пытаясь вновь скатиться в такое спасительное беспамятсво… Ведь там не чувствуешь боли…

«Боли будет ещё много» — снова чужой голос в моей голове.

«Кто ты?» — не выдерживая, спрашиваю.

«Я Богиня Верала. А ты — отмеченное мною дитя. Моё дитя».

Я хочу смеяться, но из груди вырывается лишь хрип. Боль становится такой родной и почти привычной. Чужая песня разрывает уши, проникает в разум, где мысли текут всё медленнее и медленнее.

«Я умираю?» — спрашиваю я.

«Да. Но ты можешь выжить. А я не хочу жить в твоём теле. Пусти меня к себе, раскрой душу — и я смогу тебя спасти.» — слышу тихий голос, всё такой же незнакомый, но не пугающий.

«Жизнь в обмен на что?» — думаю я. «Не понятно».

«Просто поверь. Также, как ты поверила Аслану, Также, как поверила медузе». - Поведал мне голос.

«А вот и поверю» — ответила я скорее себе самой, расслабляясь и отпуская, неожиданно такую материальную душу. Собственную душу…

«Умница» — пронеслось в голове. — «А теперь — смотри».

И я видела… Со стороны… Витая призрачным облачком под потолком, я видела, как моя рука поднимается, и выдёргивает из своей груди кинжал. Вокруг проносится шепоток удивления, а титаны, стоящие по кругу, в середине которого, моё тело, разом заволновались. Разомкнулся круг, когда первая фигура в балахоне до пят, упала на пол, закрывая руками кровоточащую рану на груди. Затем — второй, потом — третий.

Я следила за собственным телом, которое по всем законам, должно было уже умереть. Но убивало. А внутри — вместо моей души сидела богиня, хладнокровно расправляющаяся с теми, кто посмел разбудить её.

Я пропустила момент, когда в полукруглый зал, напоминающий перевёрнутый таз, ворвались другие титаны — только в военной одежде. Они врезались в гущу охранников, также присутствующих на обряде. Где-то по середине, мелькнула рыжеволосая шевелюра…

«Не трогай их» — послала мысленную просьбу я, богине, оккупировавшей моё тело.

«Никогда. Не беспокойся» — ответила она.

Титаны меня не видели. Далиару не видела я. Но, когда темноволосая правительница показалась в гуще сражения, я попросила богиню не трогать и её.

«Зачем она тебе?» — спросила Верала.

«Побеседовать хочу» — ответила я.

Музыка, грубая и резкая, разрывающая уши, давно закончилась — чему я была несказанно рада. Кто-то прирезал незадачливых музыкантов…

Я следила за сражением из-под потолка, высматривая Аслана и Эдера. Я точно понимала, что титаны не допустят появления тут Вики — поэтому была спокойна за сестрёнку. Моё тело всё также уничтожало противников, когда я услышала:

«Нужно преподать им урок» — сказал Верала.

Моё окровавленное тело поднялось вверх, воздух заискрился, и. казалось, потемнел. Богиня любви гневалась… Сильно гневалась…