Восстание - Радмила Александровна Ёлкина

– Вообще–то уже прошло два, – с расстановкой поправил меня Дежурный. Я закатила глаза и повернулась к нему спиной и пошла дальше, куда глаза глядят. Мне так хотелось, чтобы он перестал быть таким серьезным. – Таня, ну это не серьезно, в конце концов! – взбунтовался он и развернул меня к себе. – Я волнуюсь. Просто пойми меня.

– Я понимаю, но это всего-навсего обычный лес, где, на мой взгляд, нам ничего не угрожает, – и вдруг я поняла, что обманула саму себя. Мной снова начало овладевать чувство страха. Но потом я взяла себя в руки и постаралась спокойно посмотреть на Максима.

– Ты боишься показать того, что тебе страшно, ты не хочешь казаться слабой, – перечислял он то, что было, действительно, правдой.

– Я не настроена на такие разговоры.

– Да?

– Угу.

– И на что же ты настроена? – он чуть успокоился и подошел ко мне поближе. Я смотрела на него снизу вверх, так как он был для меня довольно высок. – Постарайся держаться ближе ко мне, хорошо?

– Эм, поближе к тебе – это идти рядом с тобой и Игорем, так ведь? Нет уж, спасибо! – я отвернулась от Максима, и мы пошли дальше по лесу. – Ты же сам знаешь, что я ему нравлюсь.

– Мягко сказано.

– Так вот, я не знаю, как вести себя с ним. Раньше все было проще. Ему было все равно на меня, мне было все равно на него. А сейчас…

– Да, я заметил, что ему не все равно на тебя, – Максим пнул какую–то банку. Я остановилась и задумалась. – Что?

– Банка. Откуда она здесь?

– Игорь! – после того, как Максим выкрикнул его имя, мы побежали со всех ног к остальным ребятам.

Всем было ясно, что это банка не свалилась с неба. Это была консервная банка, такие стоят в бункере. А это могло означать только одно – люди правительства были здесь, в лесу. Это всех настораживало. И я теперь перестала воспринимать этот лес безопасным местом. Осторожность брала верх над другими чувствами. Мы были тихими, бесшумными, когда выискивали шпионов. Нельзя было возвращаться назад, это приведет их к нашему укрытию, где было свыше двух сотен человек. Какое–то странное чувство геройства посещало меня иногда. Нас было шесть человек, и мы уже не могли вернуться назад. Нас было всего шесть, и мы ни за что не позволим правительству обнаружить бункер. Все уже прекрасно начали понимать, что рискуют своей жизнью. И мне бы хотелось сейчас чувствовать себя как Аня, а ей нечего было терять, и поэтому она не боялась. А у меня была Варя, был Максим. Но если мне предстоит отдать жизнь ради них? Я более чем уверена, что не побоюсь пожертвовать собой.

Наступила ночь. Мы начали выбирать того, кто будет дежурить, пока все будут спать. Дима в итоге вызвался сам. Мы развели небольшой костер, поели, а потом все легли спать. Каждый спал с оружием в руках. Мы с Максимом улеглись в один спальный мешок, чтобы было теплее. А ночь была холодной, и несла за собой будто что–то зловещее. Я не могла уснуть, тогда как Максим уже спал крепким сном и сопел тихо мне под ухо. Огонь уже потух, и я погрузилась во тьму, которая была полна страхов. Я уже не могла разглядеть Диму. С каждой секундой мне становилось страшно. И только тогда, когда начало светать, я уснула. Проспала я этой жуткой ночью где–то два часа.

После завтрака мы снова начали бродить по лесу в поисках каких–то следов. Я буквально спала на ходу, как и Дима, который тоже всю ночь, видимо, не спал. Вдруг раздались три выстрела. Я посмотрела на Игоря с Максом, они переглянулись между собой и начали говорить всем непонятные вещи. Оно повторяли эти слова снова и снова. Три выстрела. Предупреждение. Опасно. Вся эта чертовщина не укладывалась у меня в голове. И снова непонятные речи. Только они оба и понимали, что говорили.

– Они следят за нами со вчерашнего дня, – нервно произносил Максим. – А сейчас нагоняют на нас страх своими гребанными предупреждениями. Здесь опасно, надо возвращаться.

– Чтобы они перестреляли две сотни человек?! – возмутился Игорь. – Мы останемся здесь, как бы не было здесь опасно, ясно? Сколько выстрелов было?

– Три.

– У нас осталось три дня на то, чтобы найти этих тварей! – Игорь произносил все эти слова с такой злостью, что мне стало намного спокойнее. Он постарается сделать все возможное, чтобы мы остались живы. – Так, так, так. Значит, у нас есть три дня? Надо как–то продлить время, Макс.

– Что произойдет через три дня, если мы их не найдем? – спросил Паша. Да, его вопрос был уместен, он и вертелся у меня в голове. При его словах парни снова переглянулись, странно поджимая губы.

– Я думаю, нет смысла скрывать это от них, – взволнованным голосом говорил Максим товарищу. Тот кивнул ему головой. – Через три дня они начнут нас убивать. И мне кажется, не всех сразу, а постепенно, чтобы нагнать страх. Так что лучше всем держаться вместе. Понятно? – при этих словах он посмотрел на меня, я кивнула ему головой.

Мы пошли дальше. Бесшумно, не издавая ни одного звука. Мое ружье было заряжено, как и у всех остальных. Максим держал крепко меня за руку, а Игорь иногда косился на нас. Меня это немного напрягало, но чувство предостережения было сильнее. Я постоянно оглядывалась по сторонам, прислушивалась. То ли ветер качал деревья, то ли за нами до сих пор следили. Так прошло целое утро, днем стало легче, так как утренний туман рассеялся. Мы остановились на время, перекусили и пошли дальше. Дима до сих пор засыпал на ходу. Несколько раз он спотыкался, падал, даже спал стоя. Я понимала его, так как сама валилась с ног. Я так была озабочена своим и Диминым сонным состоянием, что не заметила, как мы все остановились. Игорь был взволнован. Я осторожно высвободила свою руку из руки Максима и стала гадать, для чего мы все остановились. Вожак задумчиво поглаживал свой подбородок. Он вообще возмужал за несколько недель. Он и так был суровым на вид, а так еще появилась грубая щетина на его лице, что делало его парнем не двадцати трех лет, а ровесником моего отца. Такая грубость делала его старше, серьезнее. И вот он взглянул на меня на несколько секунд, снова что–то обдумал и снова почесал свой подбородок.

– Надо разделится