Голливуд: оружие массового поражения - Сергей Николаевич Магнитов

Так вот, обращение рок-н-ролла к классическим техникам, симфоническим элементам, сложным и удлиненным музыкальным партиям назвали «прогрессивным роком», «прогрессив-рок».

Мы уже не будем иронизировать на тему прямого парадокса — то, что воплощало консервативное, классическое начало рока назвали… прогрессивным.

Конечно, можно понять продюсеров и менеджеров тех времён — им нужно было подчеркнуть качественный рост музыки. Но на сегодня этот термин стал абсурдным. И с ним надо расстаться. Тем более уже к середине 1970-х стало понятно, что термин вызывает споры. Тогда глэм-рок и диско становились… ретроградными. Оценочность, позиционность и политизированность термина была слишком неудобная и спорная: почему, например, «Yes» — прогрессивный, а «Deep Purple» — тяжелый? А тяжёлый уже не прогрессивный? Мы же забрали бы термин с тем, чтобы освободить его от рок-накипи как политизированный.

Но тогда как назвать стиль «Yes»? Что они начали играть?

Вообще есть вполне приемлемые термины, которые появились уже тогда. Я бы выбрал или взаимодополнил два термина: арт-рок и симфорок.

Арт — подчеркивало начало классического искусства. Не надо забывать, что в те времена рок-н-ролл как искусство не воспринималось. А воспринималось как молодежное, такое уличное увлечение, а музыканты как переодетые ковбои, пришедшие на вечеринку повеселить друзей — таких же ковбоев — как говорится, от сохи.

Усложнение стало официальным переходом рок- н-ролла в разряд музыки. Симфоническое начало стало только формой детального уточнения и перехода рока в жанр симфонии, что закрепили в своей симфонии «Tabural Bells» Майк Олфилд и в рок-опере «Иисус Христос — суперзвезда» Уэббера.

Поэтому понятие прогрессивного рок- исследователям надо оставить в покое. Прогрессивный рок «Yes» не играл. Он просто начал вменять рок-н-роллу классические черты инструментального начала и симфонизма.

Солдат или раб… фортуны или судьбы?

Часто говорят, как рок-н-ролльную песню ни переводи — сойдёт. Какая разница, какие слова — главное звук, драйв, а слушатель сам уже досочинит то, что он хочет услышать. В этом утверждении есть своя логика, потому что непритязательность массового слушателя, в особенности неанглоязычного, известна. Есть миллионы людей, которые вообще не понимают, что поют рок-певцы и, самое интересное, не особо стремятся понимать. Однако есть эпохальные песни, которые перешли в разряд классики, а значит более глубокого изучения. К этому подталкивает множественное использование этих песен в намекающих политических процессах. Среди таких песен пронзительная «A soldier of fortune» — песня Блэкмора, Deep Purple, в исполнении Ковердейла, 1974 года.

Что важно в этой песне, посвященной наёмникам — «солдатам удачи»? Это песня осуждения или оправдания, или просто печали? С учетом того, что наёмники — одно из самых спорных явлений в боевой истории вообще — начиная от наёмных войск, ландскнехтов, казаков и проч., поскольку это люди, воюющие за деньги, отношение к ним было разное — от презрительного до уважительного. Так вот, в этой песне непонятно — уважение к ним звучит или не особо?

Эта двойственность отражается в переводах.

Дело в том, что «фортуна» переводится многими по-русски как «судьба». Но это неправильно. Фортуна, напомним, это греческая богиня счастливой судьбы, точнее просто дарованного с неба счастья, в просторечии удачи — того, чего человек не добивается сам, а ему это дается по случаю, при стечении обстоятельств. Он становится рабом совершенно эфемерных вещей. А ведь, между тем, песня посвящена стареющему наёмнику, который потерял (точнее, не приобрел) ничего, кроме воспоминаний и утраченных надежд, при этом оставшись заложником удачи. Это значит, переводить слово fortune по-русски как «судьба» нельзя. Либо фортуна, либо удача. Тогда песня приобретает трагический оттенок: солдат всю жизнь гнался за удачей и… не догнал её! При этом у него нет другой судьбы — только ждать и ловить удачу. Но время прошло. И тогда в песне появляется настоящий оттенок трагизма — бесполезности погони за удачей, потому что можно остаться ни с чем. Остались одни воспоминания — о жужжании вертолётов.

Трагизма добавляет второй смысл слова «солдат» — именно раб, то есть невольник. Получается, что на русский язык эта песня должна переводиться как «Невольник (раб) удачи». Это совсем другое дело.

Несомненно, песня имеет политический подтекст: в ней сомнение в том, стоит ли быть рабом удачи, если это не то, что делает человек своими руками? А если учесть, что за удачей стоят жизни многих людей, которых «солдат удачи» послал на смерть, то возникает вопрос: а тогда ради чего?

Рок-н-ролл — творец американского и английского майданов

Леннон американской цветной революции

Осмысление «мирных» малокровных революций приводит к изучению многих составляющих, в частности, рок-н-ролла. Но есть переворот, в котором рок-н-ролл сыграл совершенно исключительную роль. Причем речь идет о перевороте в самой большой по тем временам стране и лидере т. н. капиталистического мира. Речь идет о США, и речь идёт о свержении Никсона.

Можно ли назвать это переворотом, если Никсон сам подал в отставку после Уотергейта? На этот счет есть разные соображения, но то, что все признаки цветных технологий по отношению к последнему самостоятельному президенту США были, это факт. Но если учесть, что Никсон был представителем древнейшего (с XII века) и очень мощного шотландского клана, то говорить о клановом перевороте можно точно.

Нас интересует рок-н-ролл как политическая технология, которая была применена столь масштабно впервые. Ключевой фигурой этого процесса стал Джон Леннон. Выпущенный в 2006 году фильм «США против Джона Леннона» Дэвида Лифа не оставляет никаких сомнений в том, что Джон Леннон был командирован как политический лидер в деле свержения Никсона. Это было невероятно, однако получилось. Впервые лидер рок-н-ролла стал политическим лидером, что стало находкой. Обычно лидером делали идеолога, религиозного деятеля (Мартин Лютер Кинг), а в этом случае сделали рок-исполнителя. Ход бы гениальный, потому что ЦРУ так и не приспособилось к рок-н-роллу. Действительно, что делать, если рок-концерт превращается на глазах в манифестацию, который тысячами ртов поёт песню «Дайте миру шанс!». Всего лишь песня, ну не затыкать же тысячам слушателей уши и рты! А главное — за что? Если Кинг в своих речах явно противоречил законам США и поэтому его преследовали, то к Леннону какие претензии? Вот он исполняет простенькую песню про Синклера — про какого-то Синклера! — и рождает массовую истерию протеста, то в чем суть? — в том, что Джон Синклер наркоман, которого взяли с «косяком», а по тем временам законы Штатов были вполне консервативны: Синклеру грозил внушительный срок. И что же? — Синклера отпускают. Победа.