Bye-bye, baby!.. - Виктория Платова

Она не исчезла и никуда не свернула, она по-прежнему продолжала свой путь к Гостинке. Как только Сардик нашел глазами ее стриженую макушку, и концептуальную буддистскую косичку, и рюкзак за спиной, ему сразу полегчало, а удушье как рукой сняло. Так и есть – все дело в самой девушке и в том неожиданном, почти болезненном впечатлении, которое она произвела на Сардика. Главное – не паниковать и постараться приспособиться, а лучше – и вовсе абстрагироваться от этой напасти, от этой зависимости. Возможно, через некоторое время все пройдет и Сардик сможет вернуться к своим делам.

К своим делам? Неплохо.

Какие у Сардика могут быть дела?

Только идти за девушкой – вот и все дела.

Спустя пару минут он действительно приспособился и даже выбрал оптимальное расстояние между собой и девушкой: в зоне видимости должна обязательно находиться надпись на рюкзаке, состоящая из одного слова -

DOCKERS® Причем значок ® тоже должен быть различим, иначе через какое-то, довольно непродолжительное, время снова наступит удушье.

«А если ее потянет домой? – Сардик судорожно пытался просчитать все варианты, – если ее потянет домой, – мне крышка. В чужую квартиру ведь не ворвешься… Можно, конечно, поселиться в подъезде, но это никакой не выход… Да и зачем ей домой – день-то замечательный!»

Стриженый затылок влек Сардика неодолимо, ведь он знал, что там, за миндальной, оливковой рощей затылка нежится прекрасный дом лица. Освещенный солнцем и омытый дождями; окна дома бесстрашно распахнуты, зато двери заперты на ключ. И Сардик отдал бы все на свете, чтобы отыскать этот ключ.

…Девушка вошла в Гостинку, и Сардик последовал за ней: шопинг? Отлично, пусть будет шопинг, пусть будет что угодно, только бы ты не исчезла.

Сохранять инкогнито в не слишком обремененном покупателями Гостином Дворе оказалось намного труднее, чем на улице. Здесь не было толпы, не было чужих спин, за которые мог бы спрятаться Сардик, да еще эта его нелепая павлинья футболка с глупо-самодовольным «sex behaviour»… Зачем только он напялил на себе подобное кумачовое несчастье, тоже мне, секс-террорист выискался! Ничего, кроме презрения, такой прикиду таких девушек вызвать не может. И кстати, почему вообще эта футболка на нем, с какой радости?.. Так толком и не вспомнив происхождение футболки на собственном теле, Сардик вслед за девушкой поднялся на второй этаж. Незнакомка углубилась в филиал навороченного бутика нижнего белья, а Сардик прилип к витрине с перчатками и зимними шапками – наискосок от бутика. Перчатки и шапки – самое то в майский день, без них никак не обойдешься!..

– Покажите вон те, пожалуйста. И еще вон те… И те, замшевые. И еще шапку с хвостом. Это енот? – просипел он скучающей продавщице.

– Лисица, – без всякого выражения ответила та.

– Лисица – это замечательно.

После того как продавщица бросила на прилавок искомый товар, Сардик сделал вид, что изучает его, а сам ни на секунду не выпускал прекрасную незнакомку из поля зрения.

Незнакомка творила совсем уж невероятные вещи!

Она была одной из трех посетительниц бутика. Две другие выглядели типичными куклами, подружками или женами богатеньких буратин; таких девиц Сардик перевидал немало – в период бурного расцвета Женькиной фотостудии – и имел к ним стойкий иммунитет. Ничего хорошего в девицах не было, кроме беспросветной глупости, нахрапистости и апломба. Вот и сейчас двойняшки-Барби самым бесцеремонным образом лапали трусики и бюстгальтеры, растягивали их и подносили к лицу, громко хихикая и обсуждая достоинства и недостатки ничего не говорящих Сардику брендов. Незнакомка вела себя по-другому, она выглядела совсем не такой привередой. Она просто стащила с ближайшего стенда пару трусиков и сунула их в один из многочисленных карманов комбинезона. Та же участь постигла выбранный со снайперской точностью кремовый бюстгальтер, после чего девушка спокойно направилась к выходу, игнорируя кассу и стоявшую возле нее продавщицу в бордовой униформе. Продавщица о чем-то беседовала с подошедшим из соседнего отдела охранником.

Широкая рамка сигнализации приближалась, и у Сардика упало сердце: сейчас пойдет звон во всю ивановскую и незнакомка сразу же погорит на элегантном – шелковом или гипюровом – воровстве.

Но…

Никакого звона не раздалось: подойдя к рамке, девушка коснулась ее рукой, как будто успокаивая, и свободно прошла сквозь нее. Рамка не издала ни звука, она была полностью на стороне девушки. А может, она просто испортилась?.. Но даже если она испортилась или была отключена – ведь незнакомка не могла знать об этом! Нет-нет, она не только ослепительная и потрясающая, она – м-м-м… – уникум какой-то, не иначе!..

– Брать-то будете что-нибудь? – вывел Сардика из транса голос продавщицы.

– Знаете, еще подумаю…

– Чего ж тогда все перемацали? И чуть хвост на шапке не оторвали!

– Разве? – удивился Сардик. – Простите, пожалуйста…

– Иди отсюда! Морда чучмекская! Ворюга!..

Охранник и продавщица из бутика напротив, прервав беседу, с интересом посмотрели на Сардика. Сардик улыбнулся им, и шапке с хвостом, и хамовитой торгашке, – и побежал следом за незнакомкой.

…Это был самый потрясающий шопинг, какой только мог представить Сардик!

За полчаса девушка побывала в отделе английского фарфора, из которого умыкнула чашку; в отделе индийских тканей, откуда вынесла большущий – метр на метр – платок. В отделе «КИНО/ФОТО» она разжилась фотоаппаратом, в книжном – книгой Жана Маре «Непостижимый Жан Кокто» (Сардик обязательно купил бы такую же, чтобы получше узнать о литературных вкусах незнакомки, но времени на покупку у него не было). Затем пробил час благовоний, купальника и пены для ванн.

Девушка без всякого волнения входила в места, оборудованные сигнализационными рамками. И также спокойно выходила с каким-нибудь трофеем: и снова – ни одна рамка не пискнула. Что же такое происходит, в самом деле? – Сардик был заинтригован, очарован и раздавлен окончательно.

Последним в списке значилось маленькое дежурное кафе на первом этаже. Укротительница рамок заглянула туда всего лишь на минуту: запустить руку в большую вазу с яблоками, украшавшую стойку, и взять одно – самое румяное, с аппетитным глянцевым боком. Никакой реакции на выходку девушки не последовало – ни со стороны угрюмой барменши, ни со стороны очереди в три человека, ни со стороны других, сидящих за столиками, посетителей.

Должно быть, она каким-то особенным образом управляет пространством. Не дает никому считывать то, что делает. И нейтрализует электронику… – именно такие мысли роились в голове Сардика, когда девушка покинула наконец Гостинку и вышла на Садовую. Присев на ступеньки, она доела яблоко, переложила краденое в рюкзак, похлопала себя по карманам и достала пачку с табаком. Кто из знакомых Сардика курил самокрутки?