Платье из черного бархата - Кэтрин Куксон

– Да, я считаю, это ему не понравится.

– Ну, хорошо, полагаю, что ты прав.

У самых дверей гостиной Лоуренс остановился и снова заговорил с Полом и Люси:

– Мама очень огорчится, если узнает, что кое-кто по воскресеньям отправляется на увеселительные прогулки и прибавляет работы парням в конюшне и работницам в прачечной.

Брат с сестрой переглянулись.

– Мы поняли тебя, – угрюмо начал Пол. – Но почему ты так беспокоишься о какой-то служанке из прачечной?

– Именно потому, что она служанка в прачечной и занимает самую низшую должность среди них, – Лоуренс кивнул в сторону зала, где праздновали слуги. – Их насмешки могут быть еще более злобными и жестокими, чем ваши. – Он усмехнулся, а они натянуто улыбнулись в ответ.

– Лоуренс, – произнесла Люси и пристально посмотрела на него, склонив голову набок. – Ты в самом деле наябедничаешь на нас, если мы расскажем, что эта девчонка грамотная?

– Да, – кивнул Лоуренс и торжественно пообещал: – Причем сделаю это без колебания.

Люси удивила не только Лоуренса и Стивена, но даже Пола, когда, презрительно поджав губы, проговорила:

– Это только еще раз подтверждает, что ты нам не брат. – С этими словами она круто повернулась у самой двери гостиной и поспешно взбежала по лестнице наверх.

Обычно спокойный и слегка рассеянный Стивен не на шутку рассердился:

– Извини, Лоуренс, это непростительно с ее стороны. Ты даже больше, чем член семьи, чем… Пол, – он ткнул пальцем в сторону младшего брата. – Я сейчас пойду и душу из нее вытряхну. Вот увидишь.

Прежде чем он бросился выполнять угрозу, Лоуренс успел схватить его за руку.

– Не делай глупости, Стивен, – рассмеялся он. – Оставь ее. Я знаю Люси, она завтра со мной помирится.

Стивен немного попыхтел, но быстро остыл. Он был доволен, что не нужно вмешиваться, так как терпеть не мог каких бы то ни было потрясений и конфликтов. Тем не менее он ни на минуту не сомневался в своих братских чувствах к Лоуренсу.

– Ты куда? – спросил он, видя, что Лоуренс не думает возвращаться в гостиную. – Разве не зайдешь выпить с отцом вина?

– Я сейчас приду к вам, – ответил Лоуренс, – только пожелаю бабушке спокойной ночи, пока она не легла.

– Хорошо, передай, что я загляну к ней утром. Она не любит большие компании, и день у нее выдался длинный…

Лоуренс вошел к Диане Галлмингтон и увидел, что та уже в постели. Она целиком потонула в четырех огромных матрацах, за исключением головы и шеи. Лоуренс примостился в ногах кровати, обхватив колено руками.

– Вот и еще одно Рождество позади, – сказал он, глядя на сморщенное лицо в обрамлении розовых оборок шелкового чепца.

– Чем они заняты?

– Точно не скажу, знаю, что мама, папа и Мей в гостиной, к ним только что присоединились Стивен и Пол.

– Ты ходил к слугам на вечеринку?

– О, да, – скупо улыбнулся он и добавил: – Сегодняшний праздник запомнится, это несомненно.

– Что такого интересного там произошло? Вид у тебя довольный. Не говори только, что ты от души потанцевал с Коллинз или Николс, либо с миссис Эми Фултон: она и на вид – невзрачная коротышка, а о мозгах уже и не говорю.

– Нет, – покачал головой Лоуренс. – Это было нечто более впечатляющее.

– Неужели произошло что-то более волнующее? – Усмешка искривила губы старой дамы.

– Я уверен, вы бы получили удовольствие, если бы вместе со мной находились в зале, – ответил Лоуренс.

– Что же ты такое видел? Рассказывай, – повелительно потребовала она.

– Не знаю, смогу ли я передать точно свое впечатление, и уверен, что вы с трудом поверите тому, что я сейчас расскажу. Сначала хочу вас спросить, какого вы мнения о своих работницах в прачечной? Потому что они по-прежнему ваши работницы, по крайней мере, две старшие. Я помню их с детства. Теперь там появились три молодые работницы. Самой младшей на вид не более четырнадцати, как мне кажется… но вы знаете, ее глаза смотрят совсем по-взрослому… Вы помните церемонию вручения подарков?

– Помню ли я церемонию? Ты за кого меня принимаешь? За впавший в маразм мешок костей? Так что там с этой церемонией?

– Ну хорошо, хорошо, – рассмеялся Лоуренс. – Последней получала подарок девочка, о которой я говорю. Она еще сказала дополнительно несколько слов, когда благодарила за подарок и, уходя, разглядывала комнату.

– Да, да, – кивнула престарелая дама. – Конечно, я ее помню. И знаю, что бы произошло, если бы ее увидела в этот момент миссис Фултон: она надавала бы ей затрещин.

– Да, это та самая девочка. Ей надо было во время игры в фанты что-то исполнить. И она перед всеми прочитала стихотворение Шелли.

– Шелли? А кто это такой?

– Это поэт, он умер не так давно. О его стихах сейчас много спорят.

– И эта девочка читала его стихи?

– Да, и причем очень выразительно.

– Как же так, работница из прачечной – и вдруг читает стихи?

– Я понял, ей покровительствовал недавно умерший владелец Мур-Хауса, вы помните его, мистер Миллер.

– Перси Миллер? Да, да, конечно. Герой Хобсон…

– Как? – Лоуренс удивленно подался вперед.

– Да, он был для Хобсон героем, – повторила Диана, кивая в сторону Джесси Хобсон, убиравшей в шкаф одежду в дальнем конце комнаты. – Она когда-то работала у Миллеров. Он родился, можно сказать, на ее глазах. Она постоянно навещала его, до самой смерти… верно, Хобсон? – сказала она громче, обращаясь к камеристке.

– Да, это так, мадам, – обернувшись, подтвердила Джесси Хобсон.

– Ты слышала, о чем шла речь?

– Да, мадам.

– Ты знаешь что-либо об этой девочке?

– Она одна из четверых детей экономки мистера Миллера. Насколько мне известно, он несколько лет давал им уроки.

– Ты слышал? – Старая леди с изумлением смотрела на Лоуренса. – Господи Боже, чего еще ждать? И она в нашем доме?

– Да, работает в прачечной.

Казалось, все морщины на лице старой леди пришли в движение, тело затряслось от смеха, отчего покрывала на постели заходили ходуном. Она смеялась, пока не выдохлась. Тогда, вытерев рот и глаза отделанным кружевом носовым платком, с трудом дыша, проговорила:

– Представляю, если до ушей леди Грейс дойдет известие, что в ее прачечной завелась грамотейка. Это при том, что она не отличит одну прачку от другой, если их поставить перед ней.

– Это еще не все, – заразившись ее весельем, рассмеялся Лоуренс. Наклонившись к бабушке, он уперся руками в постель по обеим сторонам от ее тела, продолжавшего трястись от смеха. – Эта девочка сказала, что говорит по-французски и ко всему еще знает латынь.

Диана перестала смеяться и, сразу успокоившись, недоверчиво спросила:

– Ты, должно быть, шутишь?