Во власти Беркута - Марика Крамор

Следующие минут пять нам было не до разговоров.

Глава 62

Рома собирался уехать пораньше, но после утреннего инцидента решил задержаться.

Когда мы через полчаса спустились вниз уже с Кариной, Мариб преспокойно допивал кофе. Как только он нас увидел, взгляд его плавно соскользнул с Ромы на меня, а потом с неудовольствием на Карину. И снова на Рому.

Поднимается со своего места и идёт к выходу.

На лице мужчины блуждает понимающая ехидная ухмылка. А его дерзкая фраза, брошенная вскользь, когда он проходил мимо, заставила мои щёки вспыхнуть ярким огнём.

— Нельзя ходить с такой довольной миной, а то клюв ненароком поцарапается.

— Отвали уже. Иди лучше документы изучай, — фраза довольно груба, но произнесена спокойным будничным тоном. Рома вообще когда-нибудь выходит из себя? Смущается? Эти качества точно не про него.

После обеда он все же начал собираться, а я отметила, что Мариб большую часть времени проводит за закрытыми дверями либо спальни, либо своего кабинета. Если так пойдёт и дальше, меня это более чем устроит.

Вечером, когда мы сели с дочерью ужинать, к нам присоединился и Мариб. На вопрос Карины, кто этот дядя, ещё утром малышка получила короткий ответ: друг папы. И этим все сказано. Удивительно, но Рома для неё непререкаемый авторитет. Все, что так или иначе относится к папе, в ее глазах приобретает непоколебимый статус. Вот так же и с Марибом. Он теперь по умолчанию пользуется уважением.

Мужчина неторопливо сложил на тарелку кусочки телятины, картофель и щедро присыпал зелёным горохом.

У меня даже не возникло желания помочь ему, накрыв стол для всех. Или поддерживать нейтральную беседу. А вот Карина горящим взором наблюдает за хозяином дома.

— Мам, — доченька воинственно хмурит брови, — а почему у меня нет горошка?

Я, совсем обалдевшая, разглядываю наши тарелки и, вот правда, начинаю туго соображать. Да и еда в данный момент — это последнее, что занимает мои мысли.

Тяжело вздыхаю и нехотя отвечаю:

— Потому что ты не любишь горох.

— А вот и люблю!

На другом конце стола раздается ехидный смешок. Поднимаю взгляд на улыбающегося Мариба, сталкиваясь с неприкрытым весельем лучистых голубых глаз. Мужчина отрезает внушительных размеров кусок мяса и отправляет в рот. Пережёвывая, все равно лыбится, проедая меня острым взглядом. Осилив телятину и запив (кстати, а что за прозрачная жидкость на дне его стакана?!), он вдруг вклинивается в разговор:

— Дай ребёнку горох, жадина.

Я проглатываю язвительный ответ, но Карина неожиданно вступается за меня:

— И ничего мама не жадина!

— Ещё какая жадина, — его взгляд сверкает, точно драгоценные камни — так много всего в его глубине... — Вечно кому-нибудь что-нибудь, да не даёт.

— Я в тебя сейчас вилкой кину, — признаю, сдерживаться очень тяжело, и у меня это плохо получается.

— Промахнешься, — снова эта дерзкая ухмылка в уголках губ. И снова направлена на меня. Рома точно ему доверяет?!

— Мам, ну ты горошек дашь?

И опять весёлый смех, как издёвка. Мариб чуть прикусывает нижнюю губу, а его белые зубы особенно чётко выделяются на фоне чёрной бороды. Помнится мне, в момент нашего знакомства она была чуточку длиннее. Но все равно очень ему шла.

Потерпев сокрушительное фиаско в борьбе взглядов, я все же встаю и накладываю Карине горох, заранее зная, что она к нему даже не притронется. Но спорить желания нет. Хочется свернуть трапезу и скорее свинтить с кухни.

После ужина Карина отнесла свою тарелку, оставив ее возле раковины, и ушла умываться — она уже успела облазить половину дома и теперь хорошо ориентируется.

А я отошла от «греха» подальше, и, чтобы поскорее убежать к себе, оставив кухню в чистоте, начала мыть посуду.

Стараясь не думать о том, сколько дней мы здесь проведём в не самой приятной компании, я расстроилась в своих мыслях.

Не сразу я осознала, что за спиной кто-то есть. Не сразу почувствовала горячее дыхание за ухом...

Глава 63

Я замираю и перестаю дышать, лишь слегка поворачиваю голову. Отодвигаться мне некуда.

Он меня не касается. Только стоит совсем близко. Я отчего-то уверена, что он и не дотронется, но меня очень шокирует подобное поведение. С ума сошёл?

— Отодвинься.

— Повернись и скажи в лицо.

Я оборачиваюсь, вжимаясь бёдрами в столешницу и скрещивая руки на груди, но смотрю на него смело, чуть задирая голову.

— Мне не нравится, что ты подходишь так близко.

— А мне нравится.

Снова эта улыбка. Дерзкая. Наглая. Самоуверенная.

— Тронешь — и Рома тебя убьёт.

— Уууу, — наигранно тянет, складывая губы трубочкой, и весело замечает, наклоняя голову набок, — как страшно.

И приближает ко мне лицо.

— Представь, как я удивился утром. Не ожидал именно тебя встретить. Так жаль было... когда я вернулся в город, тебя уже и след простыл.

— А зачем же про имя соврал?

— Слишком громкое, — беззаботно пожимает плечами. — Не хотел светиться.

Когда я впервые встретила этого мужчину, то в голову пришла только одна мысль: красивый.

Очень. Очень. Очень красивый. И это так напрягает в мужчинах... Столкнувшись с Ромой, я скорее отметила его рост и могучую фигуру, широкие плечи, массивную шею и крепкие руки, нежели лицо.

Мариб тоже недурно сложен, да и высокий, но... попасть под очарование его пронзительного ярко-небесного взгляда совершенно точно чревато. Без преувеличения могу сказать: он прекрасен. Восточная внешность придаёт ему яркости и харизмы. А глаза... это отдельный способ захлебнуться неуправляемой бездной. Секунда, и непредсказуемая