Бора-Бора - Альберто Васкес-Фигероа

— Ну а если они обнаружат, что мы уже здесь?

— Нас всех убьют и вырвут наши сердца… — Он обвел внимательным взглядом притихшую команду. — Поэтому очень важно, чтобы на острове не осталось ни малейшего следа нашего присутствия. Ни единого отпечатка, ни одной сломанной веточки, ни одной кучки среди кустарника. Ничего! От этого зависит наша жизнь! Эти дикари — прекрасные следопыты и охотники, которые не упустят свою жертву.

В ту ночь почти никто не сомкнул глаз: люди волновались, думая о приближающемся враге, и лихорадочно старались вспомнить, что они делали во время своего пребывания на острове.

К счастью, полинезийцам никогда не нравилось бродить по лесным чащам или взбираться на горные вершины. Их повседневная жизнь проходила в границах узенькой прибрежной полосы, а потому у воинов не возникало особых проблем с уничтожением следов. На следующее утро ничто на острове не напоминало о присутствии человека.

Люди Бора-Бора вошли в раж и даже нарисовали на пляжном песке в разных местах множество следов, которые обычно оставляют черепахи при кладке яиц, — первый признак необитаемого острова.

Несмотря на все предпринятые усилия, эта ночь показалась членам команды «Марара» самой длинной в их жизни. Когда оставалось два часа до рассвета, один из часовых разбудил всех хриплым шепотом:

— Они там!

Мити Матаи едва заметным жестом приказал Чиме из Фарепити связать Ануануа и заткнуть ей рот, дабы она не привлекла внимание врага к людям Бора-Бора. Домашние животные все давно уже были съедены, а мужчины и женщины «Марара» без всяких приказов хранили глубокое молчание. С этого момента не раздалось ни единого звука, который бы был нехарактерен для одинокого, необитаемого острова в центре Тихого океана.

Хотя вражеские пироги находились всего лишь на расстоянии мили от острова, главный навигатор позволил своим людям их рассмотреть, и многие принялись вглядываться в темноту, стараясь в тусклом свете заходящей луны разглядеть детали.

Два расплывчатых пятна медленно скользили по спокойной поверхности океана, и Тапу Тетуануи охватила тревога: два огромных многоногих паука, пользуясь темнотой, приготовились наброситься на свою жертву, застав ее врасплох.

У бедного юноши вспотели ладони и возникло непреодолимое желание бежать при одной лишь мысли о кровожадных дикарях, которые не побрезгуют сожрать внутренности тех, кто попадет им в руки. Только нечеловеческим усилием воли он заставил себя прижаться к песку и замереть.

Он в очередной раз осознал всю абсурдность ситуации, когда люди, имевшие полное право на месть, рисковали быть уничтоженными своими врагами.

Так кто же в итоге был наказан?

Все!

Мужчины, женщины, старики и дети как Бора-Бора, так и Те-Оно одинаково пострадали в результате авантюры пиратов, и Тапу Тетуануи трудно было ответить на вопрос, что сейчас испытывает зверь Октар, до этого щедро проливавший кровь невинных людей.

— Может, он уже раскаялся в содеянном? — прошептал он чуть слышно. — Или, может быть, разъярился еще больше, потому что вышло не так, как он хотел?

Два гигантских катамарана, на борту которых находилось почти сто воинов, неумолимо приближались, и те, кто поджидал их на маленьком островке, прекрасно понимали: пройдет всего несколько часов, и они неминуемо встретятся. Встретятся, потому что разобранная и закопанная в землю «Летучая рыба» сейчас была не самым прекрасным на свете катамараном, а лишь жалкой кучкой разрозненных деталей.

Если Барракуды их обнаружат, то они всех перебьют. Возможно, уже к вечеру они все будут мертвы, а их тела — съедены.

Луна подмигнула на прощание и, будто боясь стать свидетелем того, что должно было произойти на этом тихоокеанском островке, скрылась. Приказ «Всем вернуться в укрытие!» шепотом передавался из уст в уста.

Рассвет застал членов команды «Марара» в их укромной землянке, с палубой катамарана вместо крыши.

За происходящим снаружи следили через узенькие щели заваленного входа. Люди Бора-Бора видели, как к покатому пляжу подошли катамараны, как тридцать разведчиков пядь за пядью обследовали все уголки острова, как затем дикари вырубили в тропических зарослях две прогалины, чтобы укрыть там свои лодки.

Иногда с той стороны лагуны до них доносился громовой голос гиганта Октара, отдающего приказания. А позже стали слышны хриплые крики, которыми Те-Оно подбадривали друг друга, когда перетаскивали по суше тяжелейшие катамараны.

Те-Оно приходилось прикладывать немало усилий, чтобы продвинуть хотя бы на пару метров два киля-близнеца катамарана, которые они поставили на разложенные на песке бревна. То были крепкие и мощные лодки, чьи заостренные форштевни использовались в качестве таранов, когда приходило время бросаться на абордаж.

На самой высокой вершине острова неизменно находились два наблюдателя, неустанно вглядывающиеся в горизонт. Тапу Тетуануи подумал, что бы произошло, если бы они заподозрили неладное и решили повнимательнее осмотреть крохотный островок, находящийся практически у них под носом.

Однако у экипажа «Марара» было достаточно времени, чтобы тщательно спрятаться. Поэтому с высоты при всем желании нельзя было разглядеть под кучей камней, песка и пучков высохшей на солнце травы, а также под ветками кустарника спал почти тридцатиметровой длины и десятиметровой ширины катамаран.

Это был тяжелый день для всех, и особенно для Те-Оно, и общие усилия были вознаграждены: к вечеру среди пальм и густых зарослей, вплотную подступивших к широкому пляжу, занимавшему западный берег острова, было почти невозможно рассмотреть два катамарана, на которых они приплыли.

Но для мужчин и женщин «Марара» этот день оказался еще более долгим и изнурительным. Скрываясь в присыпанной песком землянке, они обливались потом и задыхались от нехватки едва поступавшего через редкие щели воздуха.

Никто не спал, никто не ел и почти никто не пил, хотя многие находились уже в полуобморочном состоянии, но страх быть обнаруженным превосходил даже самые необходимые физические потребности человека.

В последние вечерние часы убежище превратилось в вонючую раскаленную печь, но солнце, как бы насмехаясь над страданиями людей, и не собиралось покидать небо, неподвижно застыв над линией горизонта. То были самые мучительные часы в жизни экипажа «Летучей рыбы». А потом вдруг светило, словно устав от бессмысленной игры, решило оставить глупые человеческие существа один на один с их проблемами и погрузилось в океан, позволив первым ночным теням выйти в мир.