Клинок молчания - Лэй Ми

Приблизившись, он разглядел жертву Лю Хайтао: это был Лю Санцян, разговорчивый коротышка, который привез его в деревню. Тело лежало на спине, лицом вверх, с распростертыми руками и согнутыми ногами. Вместо левой половины лица в черепе зияла дыра. Труп окружали следы ног и сигаретные окурки. Судя по всему, любые улики, которые могли там быть, оказались уничтожены.

Фан Му быстро подошел, чтобы осмотреть труп. Но прежде чем он успел до него дотронуться, один из деревенских схватил его за руку и закричал:

– Что вы делаете?

Фан Му оттолкнул его в сторону.

– Кто нашел тело? – спросил он хрипло. – Когда его обнаружили?

Ошеломленные деревенские несколько секунд стояли молча. Наконец один из них сказал:

– Мы не знаем. Староста велел нам пойти посмотреть на труп. Вот почему мы здесь.

Фан Му присел на корточки рядом с телом. Никаких признаков жизни – труп уже успел остыть. По степени окоченения Фан Му мог примерно судить о времени смерти. Оценка была приблизительной, но все-таки лучше, чем ничего. Нахмурившись, молодой человек внимательно рассмотрел голову убитого. При виде зияющей раны его брови сошлись на переносице еще сильнее.

Встав, он взял у одного из деревенских факел, посветил им на снег и рассмотрел участок вокруг тела. Обойдя его, поднял глаза на одного из мужчин и спросил:

– В какую сторону пошел староста?

Тот указал на Хвост Дракона.

– Туда.

Фан Му поднял с земли палку и обвел труп чертой.

– Никому не заходить за эту линию, пока я не вернусь, – приказал он. – И не трогать тело. Понятно?

К счастью, его решительность и энергия произвели на потрясенных деревенских жителей достаточное впечатление, чтобы ему ответили покорными кивками.

Фан Му стиснул зубы и поглядел на черный силуэт горы, угрожающе нависшей над ним, – и с факелом в руке двинулся ей навстречу.

* * *

Каждый шаг по рыхлому свежему снегу давался с трудом. Фан Му планировал быстро пройти через густые заросли в предгорье, но не смог добраться и до половины, как у него заныли мышцы. Он прислонился спиной к дереву и постарался восстановить дыхание. Когда воздух перестал обжигать легкие, он вытер пот со лба и огляделся по сторонам – нет ли поблизости какого-нибудь движения.

Судя по трупному окоченению, Лю Санцяна убили минимум шесть часов назад. Однако тогда тело заметил бы кто-нибудь из жителей деревни во время вечернего праздника. Более того, рана выглядела так, будто ее нанесли молотком. Если Лю Хайтао сбежал и спрятался, вернувшись из города, то с какой стати ему носить с собой молоток? Наконец, если бы Лю Санцяна убили тупым предметом на том же месте, Фан Му нашел бы там гораздо больше крови. А ее не было.

Похоже, тело перемещали.

Но кто приволок его под дерево? Лю Хайтао или кто-то другой? И зачем?

И тут по снегу захрустели шаги. Между ними Фан Му слышал приглушенное дыхание. Профайлер обернулся и сразу же увидел невысокую фигурку, пробивающуюся сквозь заросли.

– Кто здесь? – крикнул он, схватив с земли толстую ветку.

– Фан… Старший брат Фан, это вы?

К нему шла Лю Хейян.

Когда она приблизилась, Фан Му заметил, что ее лицо раскраснелось и вспотело. Девушка явно обрадовалась, увидев его.

– Наконец-то я вас догнала! – воскликнула она, переводя дух.

– Зачем ты пошла за мной? – спросил Фан Му. – Я же сказал оставаться дома!

– Нет, я не могу. – Ее голос и взгляд были тверды. – Я должна помочь младшему брату.

– Помочь? – возмутился Фан Му. – Твой брат убил человека.

– Но он все равно мой брат! – Она чуть не плакала. – Я боюсь… они что-нибудь ему сделают.

– Не сделают. Не надо так волноваться, – утешил он девушку. – Лю Тяньшан найдет Лю Хайтао, и мы передадим его полиции. Там все выяснят. Но… – Фан Му помедлил секунду, – есть кое-что, чего я не понимаю. Твой брат прокатился в город развеяться – почему его ищут всей деревней?

Лю Хейян вздрогнула.

– Идемте, пока не начало светать, – сказала она и снова побрела вверх.

Фан Му не стал ее задерживать. Подняв свой факел, он последовал за ней.

* * *

За следующие мучительные полчаса они добрались наконец до подъема на Хвост Дракона. Обрывистый склон возвышался над ними на угольно-черном небе. Он казался неодолимым. Вытерев пот с лица, Фан Му внимательно оглядел его и вдруг дернул Лю Хейян за рукав.

– Смотри! – сказал он, указывая на гору.

Очень высоко по крутому склону двигалась цепочка огней.

Лю Хейян не колебалась ни секунды – бросилась вперед, карабкаясь по камням.

– Мой брат там! – крикнула она Фан Му.

Девушка уже скрылась между деревьев; Фан Му ничего не оставалось, как устремиться за ней.

Подъем оказался тяжелым. Склон был не только крутой, заросший кустарником и каменистый – его покрывал еще и толстый слой снега. Спотыкаясь, Фан Му торопился изо всех сил, чтобы не отстать от Лю Хейян. Шагов через сто он услышал, как она вскрикнула.

Фан Му выругался себе под нос и побежал. Факел он держал высоко над головой, чтобы лучше видеть.

Лю Хейян остановилась и замерла в неловкой скрюченной позе между кустами. Фан Му подбежал к ней. Увидев, что произошло, он испустил вздох облегчения. Торопясь подняться на гору, девушка застряла в кустарниках – ее волосы запутались в ветвях. Отчаянно пытаясь вырваться, она крутила головой и ломала ветки руками. Морщилась от боли, но волосы не поддавались.

Фан Му воткнул факел между веток ближайшего дерева и попытался ей помочь. Но в четыре руки они только запутали волосы еще сильнее. Сердитая и взволнованная, девушка рванулась вперед, не обращая внимания на боль. Наконец освободившись, она снова кинулась к склону, но поскользнулась на камнях и свалилась на землю.

Казалось, от этого падения Лю Хейян лишилась последних сил. Она попробовала подняться, но у нее подкосились ноги. Слезы потекли у нее по лицу, и она бессильно откинулась на снег. Фан Му протянул ей руку, чтобы помочь встать, но девушка лишь вцепилась в его ладонь, как утопающий цепляется за соломинку. Он потянул руку, однако она ее не отпускала. С негромким вздохом Фан Му присел с ней рядом на снег и позволил обнять себя.

Между всхлипами и рыданиями девушка бормотала:

– Что мне делать? – Ее слова тонули в потоках слез. – Как мог мой брат?..

Хотя Фан Му был в теплой зимней куртке, он все равно чувствовал, как