Стихотворения и поэмы - Дмитрий Кедрин

1942

С ЛИТОВСКОГО

Людас Гира

БЕРЕЗКА

Ой, стоит в Литве березкаУ реки, под горкой.До земли она вершинуКлонит в думе горькой.

Ветер западный качаетСтвол березки белой.Он сломал ее вершину,Он ей больно сделал.

Как топор, ее обрезалЭтот ветер черный.Рядом — дерево другоеВыворотил с корнем.

Лучше он не дул бы, этотВетер чернокрылый:Много в маленькой деревнеГоря натворил он!

Тихим утром он пронессяНад спокойным краем —И затлелись в нем пожары,Села пожирая.

С той лихой поры березкаНикнет в думе смутной,Днем и ночью всё тоскует,Вечером и утром.

Вдаль глядится, словно хочетНа восток пробраться,В край, куда ушло в то утроМного наших братцев.

Передать велит поклон имПерелетным птицам,Чувствуя, что дали клятвуБратцы возвратиться.

Ой, зеленая березка!Жди их ежечасно.Ты права: они вернутсяВ край свой утром ясным.

Вновь придут они с победой,Разгромив фашистов, —В грозных танках, на ретивыхКонях норовистых.

Отобрав у подлых немцевЗемлю-мать сырую,Мимо сломанной березкиМы промаршируем.

У березки той литовской,Что в зеленом дымеЖдет нас, — мы поднимем шапкиВ честь страны родимой.

Пред собой Литвы родимойУвидавши дали,Вспомним клятву, что березкеИ Литве мы дали.

Мы поклялись землепашцам,Поклялись рабочим,Что жестокий меч расплатыНа врагов наточим.

Что Литвы земля святаяСнова будет чистой,Что с нее метлой железнойМы сметем фашистов.

Что под красною звездоюНад землею будетГосподином, кто над неюРуки сам натрудит.

Что Литва, земля святаяНаших предков славных,Будет вновь в семье народовРавною из равных.

Знай: мы выполним, березка,То, что раз мы скажем.Уж недолго всем народамБыть под гнетом вражьим.

Скоро все мы дома будем,Белая подружка,Жди — и в сторону ВостокаПоверни верхушку.

И когда заслышишь звукиПесенки походной, —Знай, зеленая: мы близко,Мы уже подходим!

1942

Саломея Нерис

МАТЬ

На березах почкиСтали зацветать.Четверых сыночковПроводила мать.

У старухи слезыЗастилают взгляд.Старые березыУ ворот шумят.

Крепкий и плечистыйПервый сын — геройМолодым танкистомПонесется в бой,

Под вторым — чубарыйПляшет, чуя плеть.Не придется старойЗа него краснеть.

Смерть врагам жестокимТретий сын несет:По небу он, сокол,Водит самолет.

Снайпером четвертыйСмотрит в темноту.Много немцев мертвыхНа его счету!

На березах листьяСвежие шумят,Голубями письмаК матери летят.

Тот у ненавистныхНемцев мост взорвал,Уложил фашистаЭтот наповал.

Старые березыАвгуст золотит,Мать роняет слезы:Старший сын убит.

Что же! Зубы стисни,Сдерживайся, мать,Ласточками письмаОт троих летят.

А березам в осеньОблетать, не цвесть.Ей зима приноситВновь дурную весть.

Позабыв усталость,Снежный ветер, вей.У нее осталосьДвое сыновей.

Пригревает солнце,С гор бежит вода,Стукнула в оконцеНовая беда.

Вновь березы вскореЗашумят, да что ж!В старом сердце гореТочно острый нож.

Велика утрата,Горюшко без дна, —Три сынка, три братаУнесла война.

Ветви: "Не печалься, —Шепчут у ворот, —Младший сын осталсяОн к тебе придет!"

Но с березы ветокЩелкнул соловей,Что у старой нетуБольше сыновей.

То не буйный ветерМорщил речки гладь, —То о мертвых детяхУбивалась мать:

Голову склонялаУ берез в тени,Землю целовала,Где лежат они.

Тропкой на погостеУходила мать —На полях их костиБелые собрать.

В лес пришла к отрядуСмелых партизан,И блеснула радостьПо ее глазам:

Статны и румяны,Зорки и сильны,Эти партизаны —Все ее сыны.

1942

МАТЬ КРАСНОАРМЕЙЦА

Помню я, в сентябре это было:Уходили на запад полки,Сына хлебом старуха кормилаИз морщинистой теплой руки.

Этот хлеб прибавлял ему силы:Он был хлебом отчизны. Он былСнят с полей его родины милой,С тех, что сам он когда-то косил.

И налившийся силой стальною,Сын готов был к борьбе и труду.Под стальной, под осенней луною —"Мать! — сказал он. — Прощай! Я иду!

Вот тебе мое вещее слово:Я вернусь. А погибну, — не плачь!Пусть друзья мои будут готовыСбросить гнет, что несет нам палач!.."

Помню я, в сентябре это было:Мать шептала, грустна и горда:"Смыть фашистскую черную силуКровь героев должна навсегда!"

1942

* Пушек хриплый кашель *

Пушек хриплый кашельВ роще раздается,А у рощи нашейВасилек смеется.

Щелкает бесстрашноЖаворонок-птица,А по горным пашнямХодит смерть, как жница.

Ты меня не сглазишь,Цветик мой хороший:Я винтовку наземьВсё равно не брошу.

Я железной стану,Буду ледяною,Пока ходит пьяныйВраг моей страною.

Всё за песню требуй,Жаворонок-птица,Но зачем ты в небеВздумал загруститься?

Для чего ты, пташка,Вьешься надо мною,Говорят, что тяжкоУмирать весною?

Разве смерть коснетсяТех, что жизнь любили?..Нам, бесстрашным, солнцеСветит и в могиле!

1942

С ОСЕТИНСКОГО

Коста Хетагуров

ЗНАЮ

Знаю, притворно поплакав,Справят обряд похорон.Скажут: "Покой его праху!Только лишь маялся он".

К тризне заколют скотинку,Чтоб не постился народ.Память мою на поминкахДруг аракою запьет.

Спорить до вечера будут, —Где я: в аду иль раю?..Поговорят — и забудутДаже могилу мою!

<1939>

МУЖЧИНА ИЛИ ЖЕНЩИНА?

С песней крестьяне проходят ущельями,Но обрывается песня косца:Глядь, — на дорогу из горной расщелиныЧереп упал и рука мертвеца.

Шутят крестьяне: "Видать, запустелыеНаши дороги бедняге должны!"Челюсти черепа белые-белыеМертвой усмешкою обнажены.

Облит закатом, он блещет, как золото,Смотрят глазницы подобно очам…Вдруг ядовитою струйкою холодаСтрах пробежал у крестьян по плечам.

"Люди! — отшельник сказал из пещеры им. —Что у вас там?"— "Вот хотим угадать —Кто потерял этот череп ощеренный:Доблестный муж или честная мать?"

"Экой народ! Вы глупее, чем перепел! —Старый отшельник воскликнул шутя. —Кто был хозяин этого черепа,Вмиг разгадает теперь и дитя!

Всем нам особые свойства завещаны,Каждому нраву — примета своя.Кто же, скажите, не знает, что женщиныПеред поминками не устоят?

Чтобы узнать — то мертвец иль покойница,Надобно крикнуть: "Вон тело лежит!"Череп мужчины и с места не тронется,Женщины череп стремглав побежит!"

Мало крестьяне поверили этому:"Видно, смеется над нами старик!"Но пренебречь не посмели советамиИ над находкою подняли крик:

"Слава Хамбитте и царство небесное!Как он, бедняк, умирал тяжело!.."В черепе вдруг что-то щелкнуло, треснуло,И покатился он тропкой в село.

<1939>