Не ходи, Эссельте, замуж - Светлана Багдерина

– Скромность украшает не только человека, – с важным видом одобрительно кивнул Агафон.

Арнегунд, криво усмехнувшись ремарке, меж тем продолжала:

– Самой искусной Видящей из когда-либо рожденных в Сумрачном мире была Федельм. Именно она, и никто иной, первой за много веков, блуждая в трансе по нашим мирам, наткнулась на разум человека, обладающего таким же необыкновенным даром, как она. Именно она смогла поговорить с ним. И именно ей принадлежал этот план…

– И кто же был этот даровитый? – слегка ревниво полюбопытствовал волшебник.

– Один ведун по имени Финниан. Единственный при дворе Мелора, короля Северного Аэриу.

– Эйтна! – яростно сверкнул очами Морхольт.

Арнегунд неохотно кивнула.

– Вы его так называете.

– И что же было дальше? – не удержался любопытный Кириан, на секунду отрываясь от своего блокнотика, где энергично конспектировал слова королевы – несомненно, с целью превращения в очередную балладу – хит римейков за рубежом и нарушений копирайта дома.

– Не стану утомлять вас скучными подробностями, – произнесла повелительница сиххё универсальную формулу сокрытия всего самого интересного и загадочного, – но Федельм смогла убедить Финниана, а через него – Мелора, что несколько сотен отборных стрелков сиххё могли бы оказать неоценимую помощь в их намечающейся войне со Средним Аэриу.

– С Уладом!!! – снова свирепо вскинулся Руадан. – И что же этот безвольный слизняк Мелор пообещал вам в награду?

Арнегунд спокойно выдержала обжигающий гневом и обидой взгляд первого рыцаря короля Мугена, словно скрестила с ним мечи, и тихо, но твердо проговорила:

– Половину Улада.

– ЧТО???!!!

– Южную половину, если быть точными, – с непроницаемым лицом ответила сиххё.

– Да как он посмел!!! Этот вонючий кусок…

– Тихо, – мягкая, как обернутый подушками лом длань отряга ласково придавила к ковру взбешенно подскочившего Морхольта. – Дослушаем, выберемся отсюда – и пойдем начистим ему парсуну вместе. Приличные люди так не делают.

Прорычав что-то неразборчиво-угрожающее, Руадан всё же позволил себя усадить, стиснул зубы, сжал кулаки и втянул голову в плечи, словно лев, изготовившийся к прыжку.

– Как эти ваши… мерзавцы… попали к нам? – хрипло прорычал он.

Промелькнула ли по подчеркнуто-бесстрастному лику Арнегунд тень горькой усмешки, или скудный серый свет просто закрыла бурая туча, люди так и не поняли, ибо королева, сосредоточенно уперев в землю неподвижный взгляд, тут же продолжила:

– Именно Федельм, вместе с Финнианом, придумала, как сиххё смогут попасть в Аэриу и остаться в живых, день или ночь. Для этого кровный наследник Морхольта, договаривавшегося на Круглой поляне, должен добровольно позволить открыть проход между нашими мирами. Если бы люди захотели попасть в Сумрачный мир и вернуться, добровольное разрешение должен был бы дать наследник Айнмера – предводителя сиххё, потерявшего Аэриу. Наследник же был бы должен держать Врата – круг Морхольта, как называем их мы – открытыми, как делал это… с помощью своего ведуна, конечно… Мелор.

– А та шестерка в Уладе?.. – вопросительно склонила голову Серафима.

– Была пропущена переодетым в местного дворянчика сыном Мелора. Он же нанял и проводил до места так удачно подвернувшихся в порту артистов из круглого балагана. Сначала-то наши планировали выкладывать круг из камней или из других предметов.

– Финниан был с ним?

– Нет, другой ведун. Какой – не имеет значения, пока есть кровный родич, чтобы открыть Врата.

– А с вашей стороны? – почуявший профессиональным нюхом невидимую пока другим людям зацепку, маг резко вставил свой вопрос.

Арнегунд сжала пальцы и побледнела.

– С нашей стороны… тоже должен быть родич… и ведун.

Сиххё, поняв первыми что-то, недоступное пока людям, тихо охнули.

– В пятерке Конлеса… – словно не слыша реакции подданных, чуть хрипло продолжила королева, – была Мессаш. Как ведунья… и как кровь Айнмера.

Наступила неловкая, конфузливая тишина.

– Нам очень… очень жаль… – первым прервал ее Иванушка, с болью и виной заглянув в опущенные глаза Арнегунд. – Прими, пожалуйста наши… соболезнования…

Правительница сиххё еле заметно опустила голову, не выдавая более ничем, что слышала слова человека, и уставилась на свои колени.

– К-кабуча… – скривился маг и растерянно оглядел сначала своих друзей, потом враждебно притихших сиххё. – Вот ведь как бывает на Белом Свете…

Сенька с Олафом переглянулись и беспомощно пожали плечами.

– Извини, Арнегунд… – за них обоих проговорила царевна. – Но у нас не было другого выхода. Мы всего лишь защищались. Всё было по-честному.

Та снова плавно – будто боялась расплескать что-то – опустила и подняла голову в пародии на кивок, и снова застыла.

– Ваша сестра вот огорчится-то, когда узнает… – неловко сжимая и разжимая пальцы на рукояти топора, лишь бы не молчать, пробасил невпопад Олаф.

– Если узнает, – хмуро поправил его Аед. – Она пропала с месяц назад.

– Бедная, бедная Арнегунд… – сочувственно взметнула брови Эссельте, позабыв про свои переживания, вмиг показавшиеся ей самой таким ничтожными и мелкими, подбежала к ней, опустилась рядом на колени и бережно положила руку на плечо. – Как зла бывает судьба… как это ужасно… Как это случилось?.. Может?..

– Может, она еще отыщется? – соболезнуя, сделал несколько шагов к королеве и нерешительно остановился Друстан. – Ведь никто не видел ее… э-э-э?..

– Нет, ее тела не видел никто, – легко угадав пропущенное слово за тактичным мычанием лекаря, покачал головой старейшина Рудной. – Но и следов – тоже. Просто пошла в холмы на другой берег Широкой за травами – и исчезла.

И тут его, да и остальных сиххё, если судить по реакции – коллективному вздоху ужаса – почти одновременно посетила одна и та же мысль.

– А кто же теперь откроет Врата?!

– Я… я смогу… – быстро мазнув по покрасневшему, мокрому от слез лицу жестким рукавом, Арнегунд обернулась на испуганно повскакивавших с мест беженцев – и боль и скорбь сестры, потерявшей последнюю сестру, под сокрушительным усилием воли на глазах уступили место подчеркнутому спокойствию и деловитой сосредоточенности мудрой правительницы. – Мессаш… перед тем, как уйти с Конлесом… показывала мне, как это сделать. Просто так. На всякий случай…

Голос девушки едва не сорвался на всхлип, но она удержалась.

Сделав несколько прерывистых вдохов-выдохов, Арнегунд снова сумела ухватить ускользающую, как выдрокобра в воде, невозмутимость за хвост, сжала кулаки так, что ногти до крови впились в грязные ладони, и продолжила, глядя невидяще на соплеменников сквозь мутную пелену слез:

– Я… никогда сама этого не делала… но, я думаю… нет, я уверена… что я смогу повторить. Она… всё очень хорошо объяснила. Да. Я смогу. Конечно. Обязательно. Непременно. Смогу.

Сомнения различной степени интенсивности пронеслись табуном взбесившихся гиперпотамов по лицам сиххё, но вариантов у них было не слишком много.

Можно было верить королеве и надеяться на скорую встречу с родными.

А можно было не верить и не надеяться.

К чести беглецов, выбравших второй вариант среди них почти не было.

Тем временем королева отвернулась как бы невзначай, несколько раз ожесточенно провела ладонью по глазам, решительно сжала губы, вдохнула еще раз, выдохнула, и снова заговорила, чуть хрипло, но уверенно, будто ничего не случилось.

– Если у вас, мои дорогие сиххё, вопросов больше нет, то сразу, как только вернется разъезд, мы выступаем в Плес. Там забираем оставшихся, открываем Врата, и покидаем этот богами и духами проклятый мир навсегда. Наши гости, – она обернулась на застывших у ковра людей, – если хотят, могут идти с нами в Плес, а потом – и в Северный Аэриу. Путники из дальних краев Белого Света и правитель Восточного Аэриу со своими подданными будут с почетом приняты королем Мелором Добрым. Жители Среднего Аэриу… Я сделаю все, от меня зависящее, чтобы ваш плен был приятным и почетным.

– Да чтобы я… – взъярился Морхольт, хватаясь за оружие, но ровный, чуть печальный голос повелительницы сиххё заставил его взвыть от бессилия и исступленно швырнуть меч обратно в ножны:

– Если неволя вам претит, вы можете остаться здесь. В вашем распоряжении будет целая деревня и весь Сумрачный мир. Простите. Что бы ни делалось нами, какие бы сделки ни заключались с королем Северного Аэриу, мы не питаем к вам ни злобы, ни чувства мести. Просто мы очень хотим вернуться домой. Любой ценой.

– Вот именно: любой ценой! – ошпаренным гиперпотамом возопил Бриггст. – Да известно ли вам, за что его прозвали Добрым? За то, что он отменил закон, указывающий всем ворам рубить правую руку по плечо! Он сказал, что это – слишком жестоко! И вместо этого ворам в Эйтне теперь отрубают конечности лишь по локоть! Но обе!