Вереница - Элисон Синклер

Розамонда Колби благодарно вздохнула, повернувшись к ней.

– Да. Он действительно на меня напал. Но это было не изнасилование. Я знаю… моя сестра сказала… Я просила ее не говорить. Она любит все драматизировать.

– Так чего же вы тогда хотите? – вмешалась Хэтэуэй. Розамонда посмотрела на Хэт, стоявшую с непримиримым видом в своей клетчатой рубашке.

– Я… Я хотела прийти к вам без Эйлиш и остальных… чтобы самой во всем разобраться. Это очень трудно сделать, когда все на тебя давят… – Она обвела их взглядом, остановив его на Моргане.

Он нервно кашлянул, явно не понимая, что же ему сказать.

– Вы пришли сюда в темноте? – спросил он.

– Да. – Розамонда тихо рассмеялась. – Вы думаете, я сумасшедшая? После того случая я была так напугана… почти парализована страхом. Хотя я не из тех, кого легко испугать. Я люблю ужастики, люблю триллеры… – Хэтэуэй закатила глаза, изображая крайнюю степень презрения. – Но, как ни странно, то, что я его увидела, мне помогло. Единственное, чего я безумно боялась, все-таки произошло. Хуже уже некуда. И… Я ведь даже не разглядела его как следует. Я давала полиции описание, но это словно была не я, а кто-то другой. Когда я думала о нем, он казался мне безликим злом. Я чувствовала, как он меня толкает… душит… но я не видела его лица. И тут вдруг увидела. Он всего лишь человек. – Она посмотрела по очереди на Моргана, Софи и Мариан, словно умоляя их понять ее. – Всего лишь человек, который так поразился, когда увидел меня… и в то же время почти обрадовался… словно я была для него таким же нескончаемым кошмаром, как и он для меня. Я могла бы поговорить с ним. Я так и сделала бы, если бы не Эйлиш и остальные…

– Значит, вы хотите поговорить со Стивеном? – сказала Хэтэузй, и голос ее, по контрасту с голосом Розамонды, прозвучал бесстрастно и резко.

Розамонда вздрогнула.

– Я знаю, что это звучит глупо и наивно… На Земле у меня никогда не было бы такой возможности. Но я просто хочу знать, зачем он это сделал.

– Боюсь, нам неизвестно, где он, – растерянно проговорил Морган. – Его не видели в лагере вот уже несколько дней.

– Но вы знали его! – воскликнула она, подняв глаза. – Мне сказали, что вы его знали…

– Я видела его, – ответила Софи. – Какое-то время он жил в нашем лагере. Хэтэуэй тоже встречалась с ним пару раз. – Розамонда бросила на Хэт быстрый взгляд и снова отвела глаза. – А Морган и Мариан, по-моему, вообще ни разу с ним не разговаривали.

Розамонда тихо вздохнула, потом выпрямилась и отвернулась, превратившись в силуэт на фоне залитой мерцающим светом стены.

– Тогда мне остается только ждать, пока его поймают. Она постояла еще минутку и ушла, потупив голову и путаясь в складках широкой юбки.

Хэтэуэй проводила ее мрачным взглядом.

– Зуб даю, она пришла не одна! – заявила девушка и крадучись пошла за Розамондой в темный и запутанный лабиринт массива.

Вскоре она вернулась, презрительно усмехаясь.

– Она села на камень и стала хныкать, пока кто-то не спросил ее, что случилось. Тогда она заявила, что хочет поговорить с Викторией. Короче, он повел ее к Виктории. Вот сучка! – от души выругалась Хэт.

Мариан положила руки на карты – покалеченную поверх здоровой.

– Любопытно. Должна признаться, я не уверена: то ли это искреннее, хотя и глупое, желание примириться с собой и со своим обидчиком, то ли искусно разыгранный спектакль с целью пробудить в нас жалость и выведать, где находится мистер Купер. И насколько на Розамонду влияют те, кто стоит у нее за спиной… – Она повернулась к Хэтэуэй. – Думаю, твоя осторожность оправданна. Остается только надеяться, что к тому времени, когда Стивен объявится, ответственные элементы в этом лагере победят. Так должно быть. Люди, которые бегают взад-вперед и выкрикивают лозунги, как правило, быстро выдыхаются. Кишка у них тонка для долгих дистанций. – Мариан взяла в руки карту, закрывая эту тему. – Еще разок, доктор Морган?

Утром к ним пришла Виктория. Вид у нее был усталый и несчастный.

– Розамонда Колби решила выдвинуть обвинение против Стивена Купера, – сказала она вместо приветствия.

Хэт, стоявшая к ней спиной и фильтровавшая химикаты, процедила:

– Сучка!

– Она предоставила нам всю необходимую информацию, и мы начали его искать. Поскольку объявлено официальное расследование, будьте готовы показать под присягой и при свидетелях, что вы действительно не знаете, где он. – Виктория помолчала немного и спросила: – Что скажешь, Хэтэуэй?

– Запросто! – не поворачиваясь, заявила Хэт. – Да я хоть на голову встану голышом и пропою американский гимн, если хотите.

– Должна ли я предупредить тебя об ответственности за дачу ложных показаний? – терпеливо проговорила Виктория.

– Надеюсь, это сделает законный адвокат Хэт, – ответил Морган.

Виктория смерила молодого ученого взглядом.

– Я не забыла о вашем требовании. И я не меньше вашего хочу защитить Хэт. В лагере бушуют страсти. Грядет первый судебный процесс в рамках нашей зарождающейся юридической системы. Но, к сожалению, поскольку преступление было совершено на Земле и все улики и архивные записи находятся там, очень многое будет зависеть от аргументов.

– Обе мисс Колби, без сомнения, это прекрасно осознают, – сказал Морган. – К нам вчера приходила младшая сестра и выразила желание поговорить с Купером.

– Она хочет “понять”! – саркастически заметила Хэт, повернувшись к Виктории.

Виктория задумалась, подыскивая слова.

– Подобное желание не так уж необычно для жертвы насилия. Я попрошу адвоката мисс Колби объяснить ей, что, если она не будет соблюдать установленную законом процедуру, она рискует восстановить судей против себя и они не смогут вынести справедливый приговор. Вопрос сейчас не только в том, признают Стивена Купера виновным или нет. Это будет суд над всем нашим обществом.

– Самые вопиющие судебные ошибки совершались тогда, когда правосудие оказывалось под влиянием политики, авантюризма или предубеждений, – заметила Мариан.

– Я понимаю, – сухо проговорила Виктория. – Я…

– Виктория! – На пороге появилась девочка-подросток, одна из гонцов Доминика. – Вы могли бы прийти? Дело срочное. И вам, Софи, тоже не помешало бы… Доминик говорит, вы с ними знакомы.

– А в чем дело?

– Женщины. Они не пускают скаутов в свою пещеру. Стоило им выйти из лабиринтов массива, как до них донеслись крики и пение. У входа в женский туннель толпились более дюжины скаутов в зеленых рубашках, трое военных из спецотряда, Арпад, Доминик и несколько других членов комитета. Перед ними стояли женщины – человек сорок, если не больше. Они стояли рядами, держась за руки и закрывая вход в туннель, раскачивались в такт мелодии и пели: “Мы не сдвинемся с места! Не сдвинемся с места”. Их почти радостное пение казалось контрастным аккомпанементом голосу Мэгги, которая сердито кричала: