До конца, но только… - Дарья Милл

уже слабо виднелся. Звёзды задорно мигали при каждом движении колёс, что, казалось, эхом разносилось по округе, пока прохлада с воды запускала по коже дрожь, заканчивающуюся лишь где-то на макушке. Уставшие тела, пропустившие сон, без охоты съезжали к подножью, что пряталось в темноте. Но был там и ещё кто-то.

Бесшумный, невидимый и чрезвычайно быстрый призрак стремился с ними бок о бок прямиком к тому месту, что уходило глубоко в ночь, но ни звука, ни движения своего он не выдавал. Одна лишь тень, слегка покачивающая колосья, неслась в сторону Кали, но ту это не пугало. Она лишь громче завыла в ответ, когда едва слышный шелест в безветренной ночи шептал об опасности. Деми сразу всё понял. Дав знак Софи, он набрал темп и выехал вперёд первым. Совсем как тогда, когда в очередной раз рискнул остаться без головы. Безвольные духи без запинок считали его очевидный жест. Им не нужно было больше скрываться. На пустынной дороге возникло две прячущихся за бинтами души.

– Вот чёрт! – даже не думая останавливаться, парень проскочил мимо Безумных, всё скорее отдаляясь во тьме. Его крик тонул в густой чёрной дымке. – Софи, скорее!

В этот момент он был быстрее, чем когда-либо. Блеск тонких спиц его колёс испарился, словно его никогда и не было. Деми исчез, оставив Софи одну с двумя монстрами. Оли больше не спал. Две жизни стояли на грани пропасти между смертоносной Кали и неуловимым сумасшествием тех, что прятались в светлой пшенице.

Скалящиеся зубы и свисающая с них слюна будто светились в ночи, большие стеклянные глаза над ними молили о помощи, руки в рваных одеждах замерли, а ноги так и остались стоять, своим бездействием давая пустую надежду. Софи задержала дыхание, боясь любым своим движением выдать их слепому взору своё присутствие. Малыш Оли в страхе молчал, как она его и учила. Он должен быть тихим, быстрым и, что самое главное, живым. Потому что так сказала Софи.

– Что с ней? – вдруг выплюнул свой вопрос первый вместе со сгустком неизвестно чьей крови. Тонкая влажная полоса растянулась на его подбородке.

– Не понимаю. – Его взгляд забегал по девушке, что всё ещё не решалась вдохнуть. Казалось, он видел её насквозь. – Не знаю, не хочу её.

– Тоже это чувствуешь? А второй? – Безумные переглянулись, что-то друг другу шепча. Их мысли остались в воздухе, застряв в свободном от звуков пространстве. Затем решение стало ясным для всех. – Пошли за ним.

Но не успели больные сделать и шагу, как два метких выстрела в мгновение пробили их головы. Тела ослабли и тут же свалились на песок, оставляя в воздухе запах палёной кожи и пота. Привычный звон в ушах вновь пришёл в самый неожиданный момент. В ответ шуму Оли не издал ни звука, ведь в этот раз стрелок таки показал себя.

– Софи, ты в порядке? – из последних сил Деми бежал к ней, бросив велосипед где-то в поле. Его колеблющиеся руки чуть не выронили пистолет, что удобно пристроился меж его пальцев. Получив в ответ неуверенный кивок, он остановился и сел на землю прямо у её ног, пытаясь отдышаться. – О Господи, я успел. Успел.

– Но откуда? – она не могла подобрать слов, когда в памяти возникли перемешанные силуэты. Всё произошло слишком быстро, чтобы Софи успела понять, что Деми ушёл от неё, но лишь за тем, чтобы потом вновь вернуться. Безумные оказались правы. – Пистолет. – Она слабо указала на него, когда негнущаяся рука всё же решила её послушаться.

– О, – Деми мельком на него посмотрел, – это долгая история. – Он ещё тяжело дышал, держась за левый бок. – Оли, как ты там? – услышав своё имя, малыш сорвался с места и наконец отпустил спину Софи, бросаясь к парню, что пытался подняться, но этим лишь ему помешал. – Вижу, что в порядке, боец. – Он похлопал мальчика по плечу, ненароком на него опираясь и отворачивая детские запуганные глаза от павших тел. – Нам нужно идти, здесь осталось немного.

– Я больна? – Софи смотрела на ладони, заполненные красными полосами от резиновых ручек велосипеда. Сквозь узоры проглядывал шрам. Её последний шрам.

– О чём это ты? – парень выпрямился, продолжая держаться за Оли.

– Скажи, я больна? – она подняла на него полные слёз глаза. – Почему они не напали? Почему ничего не сделали? – её руки тряслись сильнее его, когда он потянулся к ней. Затылок прожигал взгляд двух недавно убитых.

– Софи, ты здорова. – Деми коснулся щеки, по которой неторопливо сбежали слёзы. – Всё хорошо, просто ты сильно напугана. Прости, мне нужно было быть внимательнее. Я не думал, что они посмеют подойти к малой Кали так близко.

– Они сказали. Я слышала, как они сказали. Стоило раньше догадаться. Я больна. – Озноб прошёл по её телу без холода, вызвав лишь ненужный трепет. Она не могла говорить, когда ком в горле подступил слишком близко. Лишь слабый шёпот смогла выдавить из себя Софи. – Я одна из них.

– Не верь ни единому их слову. – Он заставил подругу посмотреть на себя, когда воздух полностью покинул её лёгкие, а сердце трусливо забилось. – Я ведь никогда не врал тебе, Софи. Ты здорова и будешь жить столько, сколько захочешь. Это чистая правда. – Пока девушка часто дышала, Деми сжимал слабые горячие пальцы, что не чувствовали холода его собственных рук. – Софи, ты нужна нам. Мы с Оли никуда не уйдём без тебя. Только скажи, и мы останемся здесь, но и ты побудь с нами.

Оливер обнял её, потому что так всегда поступала его мама. Он сделал это так же, как отец, что держал его у груди в детстве. И с неменьшей любовью он обхватил её за пояс, щекой прижимаясь к животу, как то делал Деми. И он был согласен дать Софи всё время, что найдёт в своём маленьком доме, только бы она осталась с ним против этого мира. Прямо как тогда, когда она удержала его хрупкое сердце в своих сломанных руках.

– Я в норме. – Наконец ответила Софи, когда разум решил успокоиться. – Но мне не легче.

– Будет лучше, если мы дойдём до витка малой Кали. – Деми не отпускал её, с сожалением понимая, насколько сейчас бессилен. Это единственное, что он мог для неё сделать. – Там безопасней.

– Конечно. – Она опустила руку на макушку Оли, нервно поглаживая волосы. Язык не слушался, но она говорила. – Прости, что напугала тебя.

– У мамы часто случалось такое. И когда я видел, то приходил и помогал ей. – Он сказал это с той улыбкой, которой нельзя было не