До конца, но только… - Дарья Милл

– Что стряслось? – спросила настоящая Софи, следящая за гамаком Оливера.

– Кажется, я видел сон. В нём ты говорила о том, как жалеешь о каждом убитом.

– Ты как всегда прав. – Усмехнулась она, нервно отводя взгляд. – Я и правда жалею. Особенно о том, что убила лучшего друга в одной из ночей, когда потеряла всякую надежду снова встретить тебя.

– И я всё ещё мёртв?

– Не думаю, что теперь это имеет значение. Убив в первый раз, я стерла ту грань, что делала живой меня саму. Я предала жизнь, и так она мне отплатила.

– У тебя не было выбора. Ни у кого из нас его нет.

– Я выбрала тебя, а не того Безумного в лесу. Что самое ужасное, я выбрала свою, а не его жизнь. – Софи подошла к затухающему костру, что этой теплой ночью был совсем ни к чему. – Я и представить не могла, что такое возможно. Выбрать себя, настоящую живую себя, а не те амбиции, что морочили мне голову. Но меня стыдит этот выбор, потому что я уже и сама не понимаю, жива ли по-настоящему. Я больше не хочу выбирать мертвецов.

– Хочешь знать, откуда мне точно известно, что ты живёшь? Стоит мне подумать о тебе, и я понимаю, что ты никак не можешь умереть. Это просто невозможно, когда в моих глазах в тебе столько жизни. – Он улыбнулся, подсаживаясь к ней у огня. Её безотрадное лицо оказалось лучше, чем в его сне. На нём ещё горела иллюзия надежды. – И этой чёртовой жизнью ты меня заразила.

– Смотри, как бы я тебе ещё что-то не передала. – Софи усмехнулась, смотря на свои ничего не чувствующие руки. Непонятный шрам рисовал на них узоры. – Меня коснулись ещё пару раз, у меня больше нет вкуса.

– Дак вот почему ты не влюблена в меня. – Парень схватился за голову, в очередной раз запутавшись в тёмных кудрях. Каждый раз выкарабкиваться из них было для него мукой. – Не волнуйся, мы мигом это исправим, и тогда я свожу тебя в самый дорогой ресторан Центр Башни. Слышал, салат с креветками из второго меню у них особенно хорош.

– Да к чему мне этот салат? – Она улыбнулась ещё одной его нелепости, которая ей так нравилась. – Я не отличу даже лучшее мясо от той фасоли, что ты не доел вчера.

– Ну, значит, и там ты заберёшь мою порцию. – Деми лукаво ухмыльнулся. Софи и не догадывалась о том, что делал он это специально, а не из нарочитой вредности. – Не волнуйся, мы найдём тебе врачей не хуже Беннетов.

– Тех самых, что создали вакцину? Это ты уже загнул. В наше время гении не часто рождаются. – Девушка закатила глаза, не замечая того, как в миг помрачнело его лицо. – Не знаю, живы ли они сейчас, но я точно уверена, что и с этой болезнью они бы что-нибудь придумали.

– Они мертвы. – Он всмотрелся в костер, мешая в нём головешки палкой. – Из семьи Беннетов никто не выжил. И их сыновья тоже.

– Говоришь так, будто знал их лично. – И без тени иронии произнесла Софи, обращая внимание на каждый его жест. – Разве у них были дети? – она в миг почувствовала себя так, будто разгадала всемирную тайну. Его тайну. Вдруг пазл сложился, а все карты из его рукавов упали прямо к ней в руки. Её голос дрогнул, когда она наконец произнесла. – И как же их звали?

– Галли младший и Питер старший. – Сказал с трудом парень и тут же напрягся, когда наконец понял причину её вопроса. – Ох, Софи, нет.

– Ты – Питер? – разбила она тишину своим слабым шёпотом, но Деми ничего не ответил, и лишь потрескивание костра дёргало струну между ними. – Ты никогда не любил говорить о прошлом, не называл фамилии, а на своё полное имя в доме Джеймса не обратил никакого внимания. – Софи встала, в недоумении смотря в его встревоженные глаза. – Ты врал мне. Деми, ты соврал даже об имени.

– Всё не так, Софи. – Он взял её руку, умоляя остаться. – Прошу, не уходи.

– У меня этого и в мыслях нет. – Её пальцы горели в его ладони. – Но как мне тебе верить, когда ложь в имени оказалась настоящей? – Она не понимала, как он смеет и дальше быть с ней, но руки не убирала. – Всё это время я звала тебя кем-то другим. Почему ты не сказал мне, Питер? – его имя комом застряло в горле, сжимая шею.

– За свою жизнь я не сказал тебе и слова лжи. Я врал тысячи раз, но не с тобой.

– Я понимаю, что ты не обязан был говорить мне, но что бы стало с того, что я знала бы твоё настоящее имя? – Софи посмотрела на его в страхе побледневшие щёки. Его молящий взгляд был ей невыносим. – Демиджон, это глупо. Известно ли мне вообще, кто ты?

– Ты снова решила, что я не доверяю тебе? – парень поднялся, понимая, что она к нему не вернётся. Он не отпускал рук, надеясь, что так удержит её на дольше. – Я не Питер, но Деми прозвали меня Беннеты. Я не их сын, но любил Гвен и Бена больше, чем собственных родителей. – Деми затаил дыхание, когда наконец решился закончить. – Ты всё узнаешь. Я расскажу тебе всё, что захочешь, лишь обещай, что я навсегда останусь тем Деми, который был рядом с тобой всё это время.

– Меня пугают твои тайны. Кажется, ты рассказал мне меньше чем то, что скрываешь.

Во рту пересохло, а дыхание спёрло. Детская злость из груди вырывалась обидой за каждое слово, что он утаил. Она не могла знать всего, и это больно кололо сердце, что не желало снова быть обманутым. Как тогда, когда мама с папой не сказали ей того, что не планировали детей. Её никогда не хотели, и Софи не оставалось ничего другого, кроме как бежать от всех тех, кто мог умолчать о подробностях, что меняли все обстоятельства. От тех, кто отворачивался, когда она спрашивала, зачем живёт, если случайность определила её судьбу.

– Что изменится, если ты узнаешь, что с тобой была я, Софи Мур, которая всю жизнь провела в девятнадцатом Кольце?

– Ничего, – он шагнул ближе, скользя ладонями по локтям подруги. Деми как никогда хотел обнять её. – Лишь скажу, что люблю Софи Мур, что родом из девятнадцатого Кольца.

И он принял её, пока ноги подкашивались, а пальцы немели в его руках от того, что она осмелилась