...И белые тени в лесу - Мария Грипе

Я медленно окунула весла и тут же подняла их, глядя на блестящие капли, стекавшие в воду. Лодка плавно скользила по реке. Стоял прекрасный тихий день. Весла податливо рассекали речную гладь. Вода была гладкой и ясной, как зеркало.

– А здесь сильное течение?

– Нет, не очень. А что?

– Да так… Я просто подумала… Если течение не такое уж сильное, то, по-моему, очень странно, что за такое короткое время тело Лидии могло уплыть неизвестно куда, так что его потом не нашли. Ведь поиски начали немедленно.

– Да, это и вправду странно.

– А никто тогда этому не удивился?

– Не знаю, не знаю, я об этом ничего не слышал. Но вы совершенно правы.

Голос звучал абсолютно спокойно. В нем не было ни тени удивления или недоверия. Аксель попросил меня продолжать. Но смотрел он куда-то в сторону – может быть, чтобы не мешать мне. Я стала грести, обдумывая, что скажу дальше. И вдруг произошло нечто странное.

Я почувствовала, что все эти мысли уже давно сидят у меня в голове и только ждут, когда я облеку их в слова. Я даже не удивилась, настолько они были мне знакомы, хотя сама я об этом не знала.

Слова просились наружу, я говорила не спеша, мысли мои были отчетливыми и ясными.

– Но ведь никто не знает о том, что на самом деле случилось тогда у реки, пока эта камеристка Эмма со своим женихом бегали в замок за помощью. Может быть, течение здесь ни при чем.

– Как это так?

– Может быть, тело вовсе не потонуло.

– Как это?

– Ведь кто-нибудь мог вытащить Лидию из реки. Прошло столько времени, прежде чем подоспела подмога. Пока их не было, могло произойти все что угодно, правда ведь?

Я попыталась заглянуть ему в глаза. Аксель кивнул, но ответил, не глядя на меня:

– И такой вариант имеет право на существование. Но есть ли смысл в этих догадках? Ведь так или иначе Лидия исчезла, и теперь уж какая разница – в воде или на суше. Теперь ее с нами нет.

– Если она мертва, то, разумеется, нет никакого смысла гадать.

– Что вы имеете в виду?

– Как выглядят глаза у утопленников?

Аксель молчал.

– Ведь камеристка сказала, что у Лидии были потухшие глаза. Это всего лишь ее личное впечатление. Но когда человек без сознания, взгляд у него тоже может быть потухшим. Тем более что Эмма была перепугана не на жизнь, а на смерть. Она могла преувеличивать. Возможно такое?

– Возможно.

– Но в конце концов, ведь единственными, кто видел, что Лидия лежит в воде, были Эмма с женихом. Правда?

– Насколько мне известно, да. Во всяком случае, так говорили.

– А может, все было немного не так?

– Может быть.

– Значит, ее мог видеть кто-то еще?

– Думаю, да.

– А ведь каждый здравомыслящий человек, увидев женщину, лежащую в воде, первым делом вытащит ее на сушу и попробует понять, в каком она состоянии. Надо же проверить, жива она или нет?

Аксель ничего не ответил, и я продолжала дальше.

– Но почему тогда этот кто-то позволил ей исчезнуть?

Аксель молчал.

– И кто на такое мог пойти?

– Какие будут предположения?

– Предположений не так уж и много. Это был кто-то из ее ближайшего окружения. Правильно?

– Что вы хотите сказать?

Аксель сидел неподвижно, отвернувшись в сторону. После моих слов он медленно повернулся и посмотрел мне в глаза.

– Вы намекаете на то, что Лидия не собиралась покончить с собой?

– Да нет, она же написала прощальное письмо, значит, она собиралась это сделать. Но может, в последний момент она испугалась?

– И?..

Он вытряхнул пепел из трубки и набил ее свежим табаком.

Я поиграла веслами в воде.

– А что было дальше, я не знаю. Это уж виднее тому, кто при этом присутствовал, – сказала я, не глядя на Акселя.

– Что вы хотите сказать?

– Разве вы не понимаете?

Я отпустила весла и пристально посмотрела ему в глаза. Порывисто вздохнув, он наморщил лоб, а потом так глубоко затянулся трубкой, что раскашлялся. Когда Аксель снова успокоился, он сказал:

– Значит, договорились: вы уезжаете из замка?

Я молча кивнула.

– Вы готовы ехать завтра днем?

– Да. Но я вернусь обратно. Я не оставлю Арильда и Розильду.

– А Карл? Что думает об этом Карл?

– Он остается.

– Значит, Карлу ничего не известно о ваших догадках?

– Нет.

По Акселю было видно, что у него гора с плеч свалилась. Мы продолжали молчать.

Потом он спросил, не устала ли я грести, и предложил заменить меня на веслах. Сначала я покачала головой, но потом поняла, что он, как и я, хотел просто немного погрести и направить лодку туда, куда хотелось бы ему.

Мы поменялись местами, я села впереди.

Аксель тотчас стал грести к середине реки. Плавными мощными взмахами весел он быстро подогнал лодку туда, где течения почти не было.

Затем отпустил весла, чтобы немного отдохнуть.

– Вы хотите сказать, что Лидия осталась в живых?

– Да.

– Значит, Лидия до сих пор жива?

– Во всяком случае, такое вполне может быть.

Он сделал несколько взмахов веслами, глядя на берег, где высился замок. Затем сказал:

– Наверно, самым простым выходом было бы все отрицать и попросить вас молчать о нашем разговоре. Скорее всего, вы и сами на это надеетесь. Но, к сожалению, я не могу так поступить.

Замолчав, он посмотрел на меня своими серьезными глазами.

– Вы узнали правду. Лидия жива.

Несмотря на то, что я об этом догадывалась, – а теперь, после всего происшедшего, я уже могу сказать, что я почти наверняка обо всем знала, – для меня это было чудовищным потрясением. В горле у меня пересохло, я не могла сказать ни слова.

– Да-да, Лидия осталась в живых. Но насколько вы понимаете, жизнь эту счастливой не назовешь… О том, что Лидия жива, известно только мне.

– Я никому ничего не скажу.

Аксель продолжал. Я слышала его глухой и печальный голос, как во сне.

Он вовсе не спал как убитый в ту ночь, когда произошло несчастье. Он услышал крик камеристки и тотчас поспешил к реке, но увидел, как Эмма с женихом несутся в замок за помощью. Они его не заметили.

Аксель стал оглядываться вокруг, чтобы понять, почему кричала камеристка, и тогда увидел Лидию, лежавшую в воде. Он тоже сначала подумал, что она мертва, но когда вытащил тело на сушу, он заметил слабые признаки жизни и понес ее к себе домой, где она понемногу пришла в себя.

В то время Аксель жил один. Он тогда еще не был знаком с Верой.

Ненадолго задумавшись, Аксель сказал:

– Я был очень привязан к Лидии. И она ко мне тоже.

Смутившись, он опустил глаза – почти как мальчишка.

– Я думаю, не будет преувеличением сказать, что в то время у нас было много общего. Нас связывала глубокая привязанность, о которой мы никогда не говорили. Хотя оба об этом знали.

Аксель замолчал. Мальчишеское выражение лица постепенно исчезло, и он продолжил.

Почему-то никому и в голову не пришло разбудить Акселя, когда принялись прощупывать дно. Он прекрасно слышал, как люди суетятся на берегу, и каждую секунду ждал, что они постучат, но по какой-то непонятной причине они так его и не позвали. Аксель не мог оставить Лидию, он даже подумать не решался о том, что произойдет, если кто-то придет и увидит, что она у него. Лидия была очень плоха.

Когда она очнулась и поняла, что произошло, она, разумеется, была вне себя. Она упрекала Акселя за то, что тот спас ее. Но в то же время рассказала, что, когда Эмма стала кричать, она на мгновение пришла в себя, и ее тотчас охватил чудовищный страх перед тем, что уже слишком поздно и она действительно умирает. Она даже пыталась выбраться из воды, но у нее не хватило сил – тело ее не слушалось, и она снова потеряла сознание.

– Где-то в глубине души она не хотела умирать – сказал Аксель.

Она решилась на это в припадке отчаяния. Иначе и быть не могло. Но когда она очнулась у него дома, когда опасность была уже позади и Лидия поняла, что натворила, тогда она снова захотела умереть. Но Лидия все время сама себе противоречила. Она была в полном отчаянии. Она любила своих детей, но считала себя плохой матерью. Лидия не хотела больше причинять им зла и поэтому решила покончить с собой. Она продолжала твердо стоять на своем. И в Замок Роз возвращаться не хотела.

Аксель всеми силами пытался ее переубедить, но напрасно. Лидия была настроена решительно и ни на какие уговоры не поддавалась. Единственным ее доводом было то, что она не хочет больше портить жизнь своим детям. Хватит уже и того, что она загубила свою собственную. Больше она не будет обременять всех своим присутствием.

В первые сутки Аксель скрывал ее у себя дома. Затем он помог ей исчезнуть.

– Я редко поддаюсь уговорам, но Лидии я никогда ни в чем не мог отказать. Я хотел сделать все, что было в моих силах, чтобы облегчить ей жизнь. И, разумеется, знал, что поступаю неправильно. Но если она только и думала о том, как бы подальше отсюда уйти… ну что я мог сделать?

Итак, Лидия снова вернулась к жизни, чтобы остаться в полном одиночестве.