Сыновья Ананси - Neil Gaiman

– Уверен, вы доживете до ста пяти, – неловко сказал Толстый Чарли.

– Не говори так! – вскинулась старуха. Вид у нее стал встревоженный. – Не говори!!! Ваша семья и так уже наделала бед. Хватит подталкивать события!

– Я не такой, как папа, – напомнил Толстый Чарли. – Я не волшебный. Вы же сами отдали магию Пауку.

Но она как будто не слушала.

– Когда мы ходили на танцы, это было перед Второй мировой, твой папа шептался с главой джаз-банда, а потом его много раз звали петь на сцену с солистом. И все в зале смеялись и хлопали. Так он подталкивал события. Он пел.

– Где миссис Хигглер?

– Ушла на покой.

– Ее дом пуст. Ее машины нет на месте.

– Ушла на покой.

– Она что… на кладбище?!

Старуха на белых простынях, задыхаясь, хватала ртом воздух. Казалось, она потеряла дар речи и способна только пошевелить рукой.

– Позвать кого-нибудь на помощь? – спросил Толстый Чарли.

Миссис Дунвидди кивнула, но продолжала хватать воздух и задыхаться, поэтому он пошел искать миссис Бустамонте. Та сидела на кухне и смотрела «Опру» по крохотному телевизору на кухонной стойке.

– Она просит вас, – неуверенно сказал Толстый Чарли.

Миссис Бустамонте вышла, потом, вернулась с пустым кувшином.

– Чем ты ее до такого довел?

– У нее что, приступ или еще что-то? Миссис Бустамонте поглядела странно.

– Нет, Чарльз. Она над тобой смеялась. Сказала, от тебя ей сразу полегчало.

– О! Она сказала, что миссис Хигглер ушла на покой. Я подумал, может, у нее в голове мутится, может, миссис Хигглер на кладбище. Об этом и спросил.

Тут миссис Бустамонте улыбнулась.

– На Сан Андреасе. Каллианна уехала на Сан Андреас.

Она налила в кувшин воды из-под крана.

– Когда все началось, – сказал Толстый Чарли, – я думал, это я против Паука, а вы четыре – на моей стороне. А теперь Паука похитили, а вы четыре сговорились против меня.

Закрутив кран, старуха угрюмо уставилась на Толстого Чарли.

– Я уже никому теперь не верю, – продолжал он. – Миссис Дунвидди скорее всего разыгрывает умирающую. Наверное, стоит мне уехать, она выпрыгнет из кровати и будет танцевать чарльстон по всей спальне.

– Она не ест. Говорит, от еды у нее нутро болит. Только пьет.

– Где именно она на Сан Андреасе? – спросил Толстый Чарли.

– Просто уезжай, – ответила миссис Бустамонте. ~ Здесь твоя семья уже достаточно причинила вреда.

Толстый Чарли хотел было что-то сказать, но передумал и ушел без единого слова.

А миссис Бустамонте отнесла кувшин с водой миссис Дунвидди, которая мирно лежала в кровати.

– Сын Ананси нас ненавидит, – сказала миссис Бустамонте. – Что такого ты ему наговорила?

Но миссис Дунвидди не ответила. Миссис Бустамонте прислушалась и, удостоверившись, что старшая подруга дышит ровно, сняла с нее очки с толстыми стеклами, положила их возле кровати и натянула простыню, чтобы укрыть ей плечи.

А после села и стала ждать конца.

Отъезжая от дома миссис Дунвидди, Толстый Чарли сам не знал, куда именно направляется. Он в третий раз за две недели перелетел Атлантический океан, и данные Пауком деньги были уже на исходе. Он как раз миновал несколько тесно жавшихся друг к другу ямайских ресторанчиков, когда заметил в витрине плакатик: «СКИДКИ НА ОСТРОВА». Припарковав машину, он вошел внутрь.

– «Турагентство А» выполнит все ваши пожелания, – сказал ему туроператор извиняющимся тоном, которым врачи обычно объясняют пациенту, что означенную конечность придется ампутировать.

– Э-э-э… да… Спасибо. Э-э-э… Как дешевле всего добраться до Сан Андреаса?

– Вы собираетесь в отпуск?

– Не совсем. Просто хочу съездить на день. Может, на два.

– Когда хотите уехать?

– Сегодня после полудня.

– Шутите?

– Нисколько.

Траурное рассматривание компьютерного экрана. Щелчки клавиатуры.

– Кажется, я не могу предложить вам ничего дешевле тысячи двухсот долларов.

– Ох! – Толстый Чарли обмяк на стуле.

Снова щелчки, насей раз мышью. Мужчина шмыгнул носом.

– Нет. Тут что-то не так. Тут явно что-то не так. – А потом: – Подождите минутку. – Телефонный звонок. – Этот тариф еще действителен? – Нацарапав в блокноте какие-то цифры, туроператор поднял взгляд на Толстого Чарли. – Если поедете на неделю и остановитесь в отеле «Дельфин», я мог бы устроить вам неделю отпуска за пятьсот долларов, питание в отеле включено. Перелет вам будет стоить только пошлину в аэропорту.

Толстый Чарли моргнул.

– Есть какой-то подвох?

– Это акция по развитию туризма на острове. Как-то связано с фестивалем музыки. Сомневаюсь, что он еще идет. Но сами знаете, как говорят… Что оплатил, то и получай. Захотите питаться в другом месте, придется раскошелиться.

Толстый Чарли положил на стол пять мятых стодолларовых купюр.

Дейзи начинала понимать копов, которых обычно видишь только по телевизору: крутые, закаленные и стопроцентно готовые пойти против системы. Такие копы интересуются, считаешь ли ты себя везунчиком или хочешь ли ты устроить им праздник, и в особенности такие, которые говорят: «Я слишком стар для этого дерьма». Дейзи было двадцать шесть, и ей хотелось сказать окружающим, что она слишком стара для этого дерьма. Она вполне сознавала, как нелепо это звучит, – спасибо, что подсказали.

В данный момент она стояла в кабинете суперинтенданта Камбервелла и говорила:

– Да, сэр. На Сан Андреасе.

– Ездил туда в отпуск пару лет назад. С бывшей миссис Камбервелл. Очень приятное место. Ромовый торт.

– Очень похоже, сэр. На пленке из Гатвика заснят определенно он. Путешествовал под фамилией Бронстейн. Роджер Бронстейн вылетел в Майами, где пересел на самолет до Сан Андреаса.

– Вы уверены, что это он?

– Совершенно.

– М-да, выходит, что мы в полной заднице, верно? – отозвался Камбервелл. – Ведь у нас с ними нет договора об экстрадиции.

– Но должно же быть что-то, что мы могли бы сделать.

– Ну… Можем заморозить его оставшиеся счета и наложить арест на его имущество. Разумеется, так мы и поступим, хотя пользы от этого как от козла молока, потому что у него уйма наличности в таких местах, до которых мы не можем дотянуться, даже отследить не сумеем.

– Но он же совершил у-бий-ство, – последнее слово Дейзи размеренно произнесла по слогам.

Суперинтендант поднял на нее взгляд, словно не был уверен, что именно перед собой видит.

– У нас тут не игра в салочки на детской площадке. Если они будут держаться правил, он окажется у нас. Ели он вернется, мы его арестуем. – Он сплющил пластилинового человечка в пластилиновый ком и начал разминать в плоскую лепешку большим и указательным пальцами. – В старые времена, – продолжал он, – преступники могли потребовать убежища в церкви. Пока ты оставался там, закон не смел тебя тронуть. Даже если ты убил человека. Разумеется, это ограничивало свободу передвижений. М-да.