Идея фикс - Людмила Бояджиева

«Хватит, совершенство достигнуто. В одном отдельно взятом лице. Ты лучше всех, и это очевидно каждому, если он не слепой».

И все же колени Лары чуть дрожали, когда она спускалась по лестнице. Навстречу ей шагнул восхитительный кавалер — в вечернем светлом костюме и синем галстуке-бабочке. Он склонился к руке Лары, волна шелковистых волос упала, коснувшись ее запястья…

Скоро, вспоминая этот вечер, она поймет, почему так тревожно колотилось сердце и замирала душа. Женщины часто предчувствуют приближение перемен, но боятся признаться себе в этом. И еще они знают, когда вплотную подступает прошлое, чтобы снова стать настоящим.

Глава 17

Пламену хотелось напиться. Он чувствовал себя полным идиотом, сомнамбулой, погнавшимся за привидением. Несколько часов он мчался по скоростной автостраде и заявился в причудливое место, никак не соответствовавшее его представлениям об отдыхе. Альфонсом он никогда не был, дамой тоже становиться не пробовал, хотя это и стало модным. Прелестницы, попавшиеся ему в холле самого высокого и фешенебельного отеля на побережье, казались переодетыми мужчинами. Они столь громким шепотом обсуждали вчерашние приключения, что и хохот, и отдельные словечки американского жаргона доносились от уголка отдыха до стойки портье.

Пожилой итальянец, приняв Пламена за своего соплеменника, с усмешкой кивнул в сторону дам:

— Американки! Особая порода. — Пламен не поддержал беседы. — Синьор надолго? — Портье распахнул книгу записи.

— На пару дней. — Пламен окинул быстрым взглядом гладкое одутловатое лицо шельмы и бывшего бабника, прикидывая, как подойти к интересующей теме. — Я разыскиваю одну синьору, — без обиняков начал он. — Ничего, кроме ее имени, мне не известно.

— Здесь дамы, как правило, меняют имена. И, знаете, можно даже по книге определить, какой кинофильм в какие месяцы имел успех. Когда прогремела Шарон Стоун, у меня здесь были сплошные Шарон, а сейчас косяком идут Селин.

— Это почему?

— Селин Дион поет песню в «Титанике», которую здесь везде крутят с утра до вечера. Грандиозный фильм, скажу вам, синьор. Очень впечатляет.

— Выходит, в полицию обращаться бесполезно? — настаивал на своем мрачный приезжий.

— Избави боже! У нас тут заповедник, свои секьюрити, свои места встреч и методы наказаний. К примеру, с кавалерами, нарушающими условия договора, здесь поступают весьма оригинально…

— Простите, а что насчет встречи? Вы сказали, есть определенные места?

— О, это ритуал! Все прибывающие сюда гости непременно посещают «Каскад». Отличный ресторан и очень недешевый. С «Каскада» преимущественно начинают, а потом… потом довольствуются пиццей прямо в постели. Мы держим специальных посыльных… — Портье маслено улыбнулся. — Самый активный спрос после трех ночи… Что делать — любовь разжигает аппетит.

— Благодарю за информацию. Там обязателен вечерний костюм?

— Достаточно пиджака. Работает прокат, где имеется одежда на любой вкус. Ничего не поделаешь, специфика! Многие дамы предпочитают «ковбоев» или мужчин, не похожих на тех, что толкутся дома в их гостиных… Ну, в молодежной, эксцентричной, скажем так, одежде.

— С этим у меня все в порядке. Пожалуйста, одноместный номер на два дня.

— Момент, синьор Бончев! — окликнул его портье, вручив ключи от комнаты. — В «Каскаде» есть бар. Вполне переносимо для кошелька и все хорошо видно. Вы точно никого не пропустите.

— Как раз то, что надо, — пробурчал Пламен и поспешил в свою комнату. Уже десять вечера, стоит поторопиться.

Через пятнадцать минут мрачноватый и не очень молодой мужчина занял местечко у барной стойки. «Только не напивайся. Будет стыдно, очень стыдно, если твоя погоня за прошлым и чистой совестью завершится очередной пьянкой». Он заказал легонький коктейль и, стараясь не упускать детали, огляделся. Главный зал ресторана под названием «Хрустальные грезы» выходил на широкую террасу, нависшую над водопадом. Здесь действительно было очень много хрустальных светильников, свисающих с потолка сталактитами и подсвеченных радужными бликами наподобие северного сияния. В левой части располагалась площадка для шоу, в правой, чуть на возвышении, — барная стойка. Если поднапрячься, то с табурета можно разглядеть чуть ли не весь зал. А вот толку от этого мало — столики прятались в лабиринте кабинок, тоже вроде «хрустальных», но не прозрачных, на террасе играл оркестр и пары тянулись туда, обтекая бар и сцену.

— Вам можно составить компанию? — На табурет рядом с Пламеном присела соблазнительная пышечка с огненными волосами.

— Чудесный парик, мэм. — Похлопав под мышкой, где профи обычно носят пистолет, он наклонился к курносому круглому лицу. — Я на работе, крошка. Выслеживаю опасного преступника. Прости, свидание в следующий раз.

— Хмм! А я что — на отдыхе?

Пламен взглянул на часы: если в ближайшие полчаса он не увидит Лару, то славно напьется в ее честь и забудет обо всем. Напрочь. Навсегда.

— Потанцевать же тебе можно? — без особой надежды поинтересовалась рыжая. — Для конспирации.

— Не откажусь, мэм. — Придерживая даму за локоть, он повел ее к выходу на террасу окольными путями, плутая среди спрятанных столиков.

— Думаешь, он здесь? — насторожилась рыжая.

— Возможно, и так. — Он вздохнул, все больше входя в роль сыщика.

Пары танцевали тесно, томно, обнявшись. Молодежный репертуар тут, видимо, был не в ходу. Еще бы! Среднестатистический возраст дам на прикидку не меньше полтинника. А кавалеров — 25. Судя по обилию драгоценностей, мехов, сверкающих вечерних туалетов, музыку заказывали леди. Склонив голову к груди своей дамы, Пламен упорно прочесывал толпу, двигаясь «челноком».

Кажется, это был вальс-бостон или другой медляк, непосредственно переходящий в лирические ласки. Лишь отдельные виртуозы на мгновения разъединялись, проделывая смелые па. Пламена задел юный силач, извинился, но рыжая толстушка успела налететь на другую пару. Удерживая ее, Пламен толкнул в спину высокую блондинку, пробормотал «простите» и окаменел. Кажется, он на мгновение вырубился, лишившись слуха и зрения. Перед глазами стояло мельком попавшее в «объектив» лицо — Лара!

— Эй, тебе здорово отдавили ногу? Шпильки — страшное оружие. Кстати, меня зовут Кэт, — трясла его за руку толстуха. — Парень, ты жив?

Пламен лишь проглотил слюну — в горле мгновенно пересохло. Он боялся обернуться, убедиться в ошибке, но она сама выплыла слева, ведомая опытным танцором.

— Тот самый? — шепнула Кэт.

— Похоже…

Кэт рассмеялась:

— Я поняла! Никакой ты не сыщик. Ты жену выслеживаешь. Вон как облинял — ни кровиночки.

— Прости, мне надо выпить. И подумать. — Оставив партнершу у дверей зала, Пламен отправился к бару. Теперь он видел ее очень хорошо. Даже слишком. В синей тафте, в объятиях молодого парня. Молодого, сильного и красивого. И смотрела она точно так же, как тогда, в Крыму, на Пламена — радостными, манящими глазами.

Красивая стала, еще лучше… Но зачем ей жиголо? Таким женщинам должны дарить дворцы и драгоценности за одну ночь принцы или голливудские звезды… Он машинально заказал и выпил кампари. Не самый любимый напиток. Так что же, что?

«Постой, чего ты бесишься? Ты расстался с ней четверть века назад. Возможно, у нее уже такой сын, как этот красавчик. Мой сын… — Пламен с усилием растопырил пальцы — он едва не раздавил в кулаке бокал. — Вспомни, зачем приехал. За отпущением грехов. Проследишь ее до отеля, нанесешь визит завтра и выложишь все, что должен был сказать давным-давно. Потом попросишь прощения и удалишься». — Пламен поймал себя на том, что бормочет вслух. И еще на мысли бросить все и напиться до беспамятства. Забыться. Не мучить ни себя, ни ее, не расковыривать старые раны. Жить как жилось. Но именно этого он не мог сделать теперь. Не мог уйти, не посмотрев ей в глаза…

Лару охватила давно забытая легкость и бесшабашное веселье. Сид оказался славным парнем. Он нравился ей, несмотря ни на что. А она — ему.

— Давай начистоту… — предложила она, как только были заказаны изысканные блюда и официант удалился, пожелав им счастливого ужина. — Скажи прямо — ты жиголо?

Сид покраснел! Потом пристально взглянул на нее из-под густых нахмуренных бровей:

— Нет… Вообще-то я здорово умею врать. И сейчас должен делать именно это, но как назло не могу. Ты, вы… вы прекрасная женщина, Лара. Я бы непременно влюбился в вас по-настоящему. Но вышло так, что совсем недавно я встретил ту, которую не могу забыть. Это смешно?

— Так и должно быть, Сидней… Но бывает, к сожалению, редко. Не можешь забыть! Восхитительная старомодность. Я полагала, с романтическими иллюзиями у молодежи давно покончено.

— Я тоже. — Сид пожал плечами: — Не пойму, как это произошло. Но произошло, это верно. Как ни печально осознавать.