Августина лучше всех - Юлия Сергеевна Васильева

— Кажется, я знаю, как мне попасть на предстоящий бал вместе с Северинами. Достаточно притвориться невестой одного из приглашенных.

Лось, собиравшийся отобрать у меня печенье, замер и, конечно же, не обратил внимания на подкрадывающегося сзади племянника.

— Не беспокойся, — уверила его я. — Не твоей.

В этот момент Лео добрался до жертвы и, высунув язык, запустил под лопатку дядюшке колючий кусочек молний.

Терри подпрыгнул от неожиданности, опрокинул вазочку с печеньем и заругался.

— Бежим! — крикнула я своему сообщнику и кинулась вон из библиотеки под ошеломленными взглядами хозяев дома.

Вслед нам несся возмущенный крик застигнутого врасплох Лося:

— А чьей?!

13 сентября

День начался с важного вопроса: чем в первую очередь нужно обеспечить себя для бала — платьем или женихом?

Решив, что платье за полчаса не получить, а жениха — очень даже, прямо с утра я отправилась по магазинам.

Путь был знакомый, ассортимент близлежащих лавок тоже, а уличные актеры как-то сами по себе убирались с моей дороги, едва завидев яркий тюрбан Гусмы. Конечно, за оставшиеся полдня никто не сошьет новое платье, но прелесть задачи состояла в том, что нужный наряд не должен был меня украшать или ловко сидеть по фигуре. От него требовалось привлекать внимание, как и от тех образцов, что портные выставляли в свои витрины.

Мы прошли мимо множества платьев — розовых, зеленых и даже золотых. Очень пышно украшенные, они наверняка бы полностью затмили девушку, вздумавшую их купить. Мне же нужно было одно, особенное, то, которое сможет надеть только Августина Аврора Кермез, безумно богатая, невероятно сильная и, что уж греха таить, слегка диковатая гесса с далекого острова.

Сокровище нашлось на исходе первого часа поисков. Красное платье того уникального оттенка, который можно увидеть разве что на лепестках маков, стояло в витрине и переливалось мельчайшими искрами прозрачных пайеток так, словно было сделано из огня и магии.

Владелец магазина не хотел продавать этот отличный рекламный образец и пошел на попятную, только когда я назвала двойную цену. Другая приличная сумма была отдана трем швеям, которые взялись подогнать наряд до вечера. За этими тратами последовали расходы на кремовые перчатки и бальные туфельки в тон. У лавки ювелира я решила, что кому-то все же придется одолжить мне украшения, иначе операция по спасению рода Северинов станет причиной разорения семьи Кермез.

Шучу, конечно. Просто разве можно к такому платью надевать драгоценности из обычной лавки, а не из семейной сокровищницы?

Когда с нарядом было покончено, пришло время «сватать жениха». Этот момент я оттягивала как могла, но не из ложной скромности или неловкости, нет.

Розовая гостиная Лилии Северин в момент моего визита оказалась завалена открытыми коробками, отвергнутыми платьями и туфлями, которым, скорее всего, уже никогда не найти пару в этом хаосе. На краешке дивана, едва видимый из-за вороха разноцветной тафты, сидел Ролан и пытался читать книгу. Лунара ходила по комнате, поднимая то одну вещь, то другую. Откуда-то из глубины квартиры слышалось жизнерадостное и мелодичное пение хозяйки.

— Мисса Лакшин, — сказал гесс Северин, вставая для приветствия. — Что вас сюда привело?

Он еще не знал, что к концу дня ему придется обращаться ко мне совсем по-другому. Я с беспокойством взглянула на Лу: посчитает ли она мой обман очередным предательством?

Но сделанного уже не воротишь. Шалость, которая должна была остаться тайной и никому не причинить вреда, вышла из-под контроля.

Я попыталась освободить себе кресло, увешанное различными накидками, но так и не преуспела, поэтому начала разговор стоя.

— Вчера за ужином брат Терри высказал одно суждение, которое навело меня на мысль о том, как выяснить, известно ли принцу о природе проклятия вашего рода, — начала я медленно, трусливо отодвигая решающий момент. — На чашу весов надо положить что-то более значимое для короны, чем жизнь бедной миссы О’Боз. Вам нужна другая невеста…

Как и ожидалось, Ролан опешил.

— Я не могу забрать свое слово, — наконец сказал он. — И даже если бы мог, кого вы мне сватаете? Принцессу? Девочке едва ли тринадцать!

Несмотря на остроту момента, я подивилась, насколько быстро гесс Северин привык к мысли, что с помощью своего дара может получить любую женщину. В варианте с принцессой его останавливало только данное слово и возраст невесты, а не принципиальная невозможность такого союза.

— Нет, — ответила я, крадясь, словно по осыпающемуся песку. — В империи есть гессы, которые могут быть не менее ценны. На сегодняшний вечер я стану вашей невестой.

В комнате повисла недоуменная тишина. Лилия, вышедшая из спальни, деловито прислонилась к дверному проему, вращая на ловком пальчике веер за прикрепленную к нему петлю.

— Я подозревала, — вдруг сказала она. — Ни одна девушка с такими талантами и характером не станет довольствоваться ролью приживалки. Как же нам теперь называть вас, милочка?

Несмотря на слегка оскорбительное обращение, я была благодарна хозяйке дома за то, что она упростила мне задачу.

— Гесса Августина Кермез, — призналась я, бросаясь в омут с головой.

Лу уронила шаль, которую пыталась убрать, обратно на кресло и в немом удивлении села сверху.

— И вы в лучших театральных традициях пытались доказать кому-то или хотя бы самой себе, что вас можно любить не за имя и состояние? — усмехнулась Лилия. — Это было бы возмутительно, если бы не казалось так нелепо!

— И что, доказали? — охрипшим голосом спросил Ролан.

Я пожала плечами и немного съежилась. Открывшаяся в этот момент правда ошеломила меня не меньше, чем мое реальное имя Северинов.

— Скорее поняла, что умею любить… не только себя… Лу, прости, я не думала, что мой побег с Иланки обернется именно так…

Лунара отмахнулась от меня, будто призывая больше никогда с ней не заговаривать.

Понимая, что ситуация стремительно ухудшается, я затараторила так быстро, что мои мысли едва поспевали за словами. Я рассказывала про владения своей семьи на Иланке, про то, какую роль мои предки сыграли в завоевании острова, раз за разом повторяя, что если гесс Северин сегодня вечером представит меня как свою невесту, то это непременно обратит на нас внимание его высочества, а уж я постараюсь позаботиться об остальном.

Меня прервала Лилия.

— Она права, дорогой. В конце концов, если эта авантюристка что и умеет, так набивать себе цену.