Августина лучше всех - Юлия Сергеевна Васильева

— Есть способ проверить, — наконец подала голос гесса Версавия.

— Какой? — спросил Терри.

— Поймать вторую «перчатку», если она существует, — пояснила крестная и повернулась к Фениксу О’Бозу. — В вашем доме не появилось новых слуг после объявления о помолвке? Скорее всего, даже служанок…

— Красивых точно не было, я бы запомнил, — легкомысленно ответил Феникс, который, похоже, слушал нашу болтовню вполуха, гораздо больше внимания уделяя яйцам всмятку.

— Такие вещи надо спрашивать у хозяйки дома, — заметила очевидное я.

— Прикажите седлать лошадей, отправимся в Ручьев Камень сейчас же! — с энтузиазмом предложил Терри. — Если что, скрутим гадину прямо на месте!

— Ты еще с кавалерией туда заявись, — фыркнула гесса Версавия. — Нет, здесь надо по-тихому, по-женски. А отчего бы нам, дамы, не нанести дружеский визит и не поболтать о прислуге?

Несколько минут посовещавшись о том, как сделать наше прибытие менее подозрительным, мы решили, что в Ручьев Камень поедем втроем: я, крестная и Гусма. Терри с Фениксом прибудут чуть позже и скрытно, чтобы суметь вмешаться, если понадобится.

Надо сказать, что завести непринужденный разговор с миррой О’Боз оказалось сложнее всего. Мать Флоры хмурилась, смотрела на нас исподлобья и отчего-то кусала губы, будто предполагала, что вот сейчас мы начнем стыдить ее за то, как глупо она погубила дочь, не послушав наших советов.

Но мудрая гесса Версавия быстро сменила гнев на милость.

— Ну что вы, что вы, дорогая. — Она похлопала хозяйку дома по вялой руке. — Мы приехали вас поддержать и сообщить, что сегодня Флора переберется в Белый Яр, а там, глядишь, при должном старании и удастся отговорить ее от этого безумия.

Я лишь согласно кивала, решив, что хлопать Катаржину по второй руке с моей стороны будет уже чересчур.

Мирра О’Боз пару раз всхлипнула, но потом, втянувшись в обсуждение переезда дочери и связанных с этим бытовых неудобств, выслушала сетования гессы Версавии на трудности с подбором прислуги и похвасталась новой кастеляншей, подрубавшей льняные простыни фантастически красивым швом…

Естественно, мы выразили горячее желание увидеть не только шов, но и саму кастеляншу.

Это оказалась женщина средних лет с простым круглым лицом и сильными мосластыми руками. Она принесла простыню и с небольшим любопытством рассматривала Гусму, пока мы делали вид, что восхищаемся работой.

Наконец крестная подняла прищуренный взгляд от полотна и направила его на кастеляншу.

— Объясните нам, зачем вы сегодня приходили в замок Северинов?

— Я? — Служанка выглядела действительно удивленной и будто бы в ошеломлении сделала шаг назад. — Гесса, вы меня с кем-то путаете.

— Вас узнали слуги, — спокойным голосом соврала гесса Версавия. — Хотели освободить свою сообщницу?

— О чем вы?!

Кастелянша все ближе отступала к двери, и я уже всерьез испугалась, что сейчас она бросится бежать, когда створка открылась сама и проем заполнила гигантская фигура Феникса.

— Придется ответить на вопросы, — заявил великан с порога, всем своим видом демонстрируя, что пути к бегству закрыты.

Но попавшая в западню женщина лишь сделала еще один шаг навстречу миру О’Бозу, неожиданно дотронулась до его руки и приказала:

— Защити меня.

Глаза гиганта стали мутными, и он вдруг одним движением задвинул служанку за спину, теперь уже перегораживая выход для нас.

— Феникс, что все это значит?! — заволновалась Катаржина.

Я вскочила с места и кинулась к двери, надеясь, что мой голос опередит коварную беглянку.

— Терри, не дай ей… — Крик оборвался на середине, после того как поток воздуха ударил меня в грудь, отбросив на пол.

Больно приложившись локтями и спиной, я некоторое время не могла прийти в себя, а когда подняла голову, напротив мира О’Боза уже стояла крестная.

— Молодой человек, я требую, чтобы меня выпустили, — медленно и по слогам говорила она, — иначе вам же будет хуже.

Феникс скрестил руки на груди и лишь надежнее перегородил дверь.

Сперва я подумала: с чего это крестная утруждает себя бесполезными просьбами, но потом заметила, что к опущенным кончикам пальцев гессы Версавии от колен великана тянется тонкая струйка воды и, стекая по ухоженным овальным ногтям, капает вниз.

Я не знала, восхищаться упорством крестной или, как целителю, возмутиться жестокости, с которой она готова была вызвать обезвоживание у ничем не повинного человека. Но для Катаржины О’Боз никакой дилеммы не существовало, увидев возмутительные действия гостьи, она встала с места и грубо оттолкнула ту от сына.

Струйка воды оборвалась, но лицо Феникса все равно выглядело так, будто ему нехорошо. К гиганту осторожно подошла няня, положила ладонь на предплечье.

— Ты присядь, — убедительно сказала она. — А то ненароком упадешь. Убежала твоя служанка, никто не догонит.

Великан немного пошатнулся и действительно послушно сел на край кресла.

Мне как раз удалось подняться на колени и тихонько проползти за его спиной.

— Дайте ему воды, — прошептала я, когда почувствовала себя в безопасности, и, встав на ноги, стремительно скользнула вон из комнаты.

Снаружи было пусто, из-за угла коридора слышалась какая-то невнятная возня и ругательства. Я поспешила вперед.

За поворотом обнаружился Терри, не слишком галантно вывернувший локоть прыткой кастелянше.

— Не позволяй ей дотронуться до себя, — предупредила я и стала оглядываться в поисках чего-то, чем можно было бы связать женщину.

— Ты мне поможешь или справляться самому?

— Самому, — честно призналась я в своем бессилии. Ничего подходящего поблизости не было.

Руки Терри вспыхнули на мгновение, по телу служанки пробежала дрожь, и пленница обмякла. Гесс Ярин почти что бережно опустил женщину на пол и отошел, устало встряхивая кистями.

— Что теперь?

Я приблизилась к кастелянше и попыталась поднять выше и без того закатанный до локтя левый рукав. Плечо было белым и чистым, ни намека на какую-либо метку.

— Неужели мы ошиблись?

— Попробуй вторую руку.

Я подняла правый рукав… и действительно, на другом плече выделялся четкий красный отпечаток раскрытой ладони со спиралью внутри.

— Левая и правая! — вскричала я, вдруг обнаружив ускользнувший ранее смысл. — Левая и Правая! Помнишь, Барт Биргит писал в своем дневнике про служанок Смеры? Он называл их Левая и Правая!

— И что? — не вдохновился Лось. — Какая разница? Не думаешь же ты, что этой женщине несколько сотен лет?

— Нет, конечно. Но в этом должен быть смысл!

Если он