Под сенью виноградных лоз - Джанет Дейли

И все же Келли пробормотала:

– Мне надо еще сложиться. Я пойду.

– Конечно, – согласился он, наклоняясь к ней еще ближе. Свободная рука его скользнула по ее шее вверх, к лицу.

Большим пальцем он чувствовал, как бьется ее пульс в унисон его собственному; это биение и ее неподвижность – других знаков поощрения ему не было нужно.

Сэм тихонько потерся губами о ее губы. Влажное прерывистое сладостное прикосновение. Он почувствовал, что это ей приятно, губы ее дрогнули в робком ответном поцелуе. Он захотел повторения и получил его; он привлек ее к себе и запустил пальцы в ее прическу, вытащил шпильки, уничтожив последние преграды между ними.

Сэм не заметил того момента, когда ее губы разомкнулись и языком он ощутил ее язык – но ощущение это было чистым и свежим, как дождевая вода. Его можно было пить без конца, не боясь насытиться. Но желание не умирало в них – оно было тут, горячее, как этот вечер, как дальний рокот гитары, как его губы, требовательно приникавшие к ее губам. Но среди этого жара он знал, что его ждет успокоение.

Откинувшись на спинку сиденья, Келли наклонила голову, чтобы не встречаться с его вопрошающим взглядом, теперь, когда в ней бушевали тщетные желания. Утром она уезжает. Ничего не выйдет, ничего не может произойти.

Она глубоко дышала, вдыхая теплый запах земли, который ей напоминал его. Она просунула руки за борт его пиджака. И секунду подержала их там, чтобы вернуть себе самообладание, ощутив его мускулы и сухожилия, его силу и твердость. Это придало ей решимости.

– Прощайте, Сэм.

Она вылезла из машины и поспешила к входу.

Сэм глядел ей вслед, не шевелясь, пока не стукнула за ней дверь. Тогда он разжал ладонь и поглядел на лежавшие у него на ладони шпильки. Шпилек было пять. Он сунул их в карман и нажал на стартер спортивной машины: в рокоте двигателя утонули звуки одинокой гитары вдали.

Кэтрин стояла у окна, глядя на поворот подъездной аллеи, еще долго после того, как скрылись хвостовые огни «Ягуара».

Званый вечер и обязанности хозяйки были позабыты, а мысли ее вращались вокруг разговора с внуком, вновь и вновь возвращаясь к нему. Глаза ее потускнели, плечи поникли, и она тяжело опиралась на палку, похожая на то, чем была на самом деле, – на сбитую с толку старуху.

– В чем я виновата? – прошептала она в темноту.

Во мгле, у обочины подъездной аллеи, что-то шевельнулось. Она глянула довольно рассеянно, что там такое. Глаз не сразу различил мужскую фигуру, и тем более не сразу она поняла, что это Эмиль.

Что он там делает в одиночестве? Почему не с гостями? Она нахмурилась еще сильнее, увидев, как он повернул на старую вьючную тропу и исчез под сводами деревьев.

Ей надо с ним поговорить. Но она все стояла у окна, и целая минута прошла, пока она собралась с силами для того, чтобы действовать. Четко постукивая палкой по полу в такт шагам, она вышла из передней гостиной, пересекла мраморный холл, направляясь к входной, красного дерева двери.

Выйдя из дома, Кэтрин миновала подъездную аллею, оставила позади лужайку, что протянулась между аллеей и вьючной тропой. Вне круга света, что падал из окон, зрение тотчас же изменило ей. Она давно уже замечала, что вечерами видит плохо. Теперь же мрак показался ей непроницаемым, и она остановилась, со всех сторон окруженная темнотой. Черные тени вокруг слились воедино, образуя глухую стену.

Кэтрин помедлила в нерешительности, потом двинулась обратно к дому. Но ей надо было поговорить с Эмилем. Во что бы то ни стало. Разве не говорила она Келли Дуглас, что знает вьючную тропу так хорошо, что может пройти по ней вслепую, с закрытыми глазами?

Это было истиной как тогда, так и сейчас. Ведомая интуицией и памятью, с помощью палки Кэтрин медленно и осторожно двигалась вперед.

Постепенно доносившиеся с террасы звуки замерли, и тишина лесистых кущей сомкнулась вокруг нее. Дважды Кэтрин слышала впереди голоса и останавливалась, прислушиваясь. И каждый раз приходила к выводу, что это шелест листвы на ветру.

Из-под ноги покатился камешек. Она оступилась и чуть не упала, но палка спасла ее – она сохранила равновесие. Кэтрин прижала руку к груди, чувствуя, как колотится сердце.

– Глупая старуха! – шепнула она, обращаясь к себе самой. – Бродишь невесть где в темноте и без фонарика! Поделом тебе, если упадешь и сломаешь себе шею!

Но все же она продолжала путь, двигаясь теперь значительно осторожнее. Путь этот казался длиннее, чем при дневном свете. Она даже начала волноваться, что ненароком сбилась с тропы. Кэтрин все чаще и чаще останавливалась и вглядывалась, что там впереди, ожидая увидеть, как в темноте пробивается луч света от фонаря охраны во дворе винодельни.

Внезапно этот свет замаячил вдали, мерцая между ветвями. Она облегченно вздохнула, радуясь, что не заблудилась. И только сейчас приостановилась, недоумевая, зачем это Эмиль отправился на винный завод и откуда ему оказалась известна эта вьючная тропа. Мысленно она отогнала от себя эти вопросы – она сможет ответить на них очень скоро.

Она все шла и шла, теперь уже уверенная, что дойдет, как по маяку ориентируясь по горящему фонарю охранников. Пройдя так еще несколько метров, Кэтрин услыхала голоса впереди.

– Эмиль? – вопросительно окликнула она. Голоса тут же смолкли. Кэтрин нахмурилась, так как была уверена, что голоса не почудились ей.

– Кто это? Кто там? – вскричала она, в ответ послышалось, как кто-то отскочил с тропинки в сторону, но видно ничего не было лишь густая чернота вокруг. Она опять пошла вперед со все возрастающим замешательством, напряженно вслушиваясь в каждый звук.

Наконец она достигла залитой светом площадки – двора винного завода. Но окинув его взглядом, она не обнаружила там ни малейшего признака Эмиля. Решив, что он прошел внутрь, она направилась к массивным, обитым деревом дверям, исключив для себя всякую мысль о том, что все это ее воображение.

Откуда-то с дальнего угла здания вдруг раздались приглушенные проклятия. Она увидела скорчившуюся там темную фигуру.

– Эмиль? Это вы? – воскликнула она, шагнув вперед.

Человек резко выпрямился, вскинул голову, и в ярком свете фонаря охраны отчетливо стало видно его лицо. Кэтрин изумленно застыла, но тут же воскликнула:

– Что вам здесь нужно?

От звука ее голоса он выронил предмет, который держал в руке, и ринулся прочь в темноту, топотом нарушая тишину.

Что это он уронил? Она двинулась было вперед, но на земле в тени здания заметила какой-то силуэт, еле различимый в темноте. Похоже, это… Рука Кэтрин метнулась к горлу.

Господи Боже, да он как мертвый!

Поняв это, Кэтрин внутренне отпрянула, и в сознании ее, хотя она и заставляла себя двигаться вперед, замелькали образы и картины. Мужчина перед ней лежал ничком и был без чувств. Она опустилась на колени и коснулась облаченного в черный пиджак плеча. Плечо вяло поддалось под ее прикосновением.