Мышка для серцееда - Ксения Богда

— Да не, поеду. Заехал узнать, как тут он. Огреб по полной, словно я виноват в чем-то. Мажористый эгоист.

О дверь что-то ударяется, и мы с Виталиком синхронно вздрагиваем.

— Я все слышу, придурок!

Виталик закатывает глаза к потолку.

— Пошел я. Терпения вам. Для него такая серьезная травма впервые.

В ответ только киваю, наблюдаю, как парень сбегает по лестнице и скрывается за дверью.

Вздыхаю. Такими темпами Руслан со всеми испортит отношения.

Завтра он уже узнает, что делать дальше, а пока нужно немного потерпеть.

Стучусь в его комнату.

— Ну что еще? — недовольный рык.

Без предупреждения захожу в комнату и с трудом сдерживаюсь, чтобы не зажмуриться.

Рус лежит на кровати с обнаженной грудью. В руках джойстик, и он сосредоточенно смотрит на экран.

— Не обязательно быть таким засранцем, — выдаю на одном дыхании.

Брови Руслана удивленно взлетают, и он переводит на меня взгляд.

Откладывает джойстик.

— Пришла меня пожалеть? — соблазнительная улыбка преображает лицо.

— Пришла сказать, чтобы ты заканчивал вести себя как индюк.

— Я больной. Могла бы быть понежнее, — надувает губы, а я закатываю глаза.

— Ты же орешь каждому, что ты не инвалид. А тут прям стал больным.

— Ну, если меня будешь лечить ты, то, так уж и быть, я позволю тебе меня жалеть.

— Если ты и болен сейчас, то только на голову, — складываю руки на груди и прищуриваюсь.

Руслан опускает глаза вниз, а меня ненадолго пронзает укол вины.

— А вот это было обидно.

Подхожу вплотную к нему и тыкаю в гладкую грудь.

— Просто. Прекрати. Вести. Себя. Как. Говнюк, — тычок после каждого слова.

Глаза Руслана темнеют.

— Дома кто?

Непонимающе хмурюсь.

— Никого.

Меня дергают, и я падаю сверху на Руслана.

— Дома кто?

Непонимающе хмурюсь.

— Никого.

Меня дергают, и я падаю сверху на Руслана.

— Ты что творишь? — горло перехватывает от его близости.

— Отвлекаюсь от травмы.

— Прекрати, Руслан.

— Мы можем уже наконец поговорить про Лилю?

Подавляю вздох. Отталкиваюсь от его груди и с сожалением отрываюсь от него.

— Мы можем уже наконец поговорить про Лилю?

Подавляю вздох. И в воцарившейся тишине раздается звонок его телефона.

— Да это че, заговор против меня? — рычит он.

Я соскакиваю с него, пока он отвлекается на то, чтобы ответить.

— Это знак, что ни тебе, ни мне не нужен этот разговор, — замечаю я и уже собираюсь выйти.

Меня перехватывают за руку. Приходится остановиться.

— Да, пап, — Руслан начинает непроизвольно выводить на моем запястье круги. — Что делаю? Да вот по крышам бегаю, что мне еще делать?

Ударяю его ладонью по лбу и получаю возмущенный взгляд. Одними губами произношу: "Прекрати!"

Руслан кивает на монитор. Поворачиваюсь и прыскаю от смеха. Потому что герой какой-то игры действительно бегает по крышам.

— Прием через полтора часа. Да на такси скатаюсь, — молчание. — А, ну ладно, когда я отказывался. Я не гордый, могу и на твоей машине с водителем покататься.

Он продолжает ласкать мою руку, и внутри зарождается дрожь. Его пальцы слишком нежные, чтобы просто стоять и спокойно терпеть эту пытку.

— Сейчас соберусь. Давай. Да, я понял.

— Я с тобой, — вырывается из меня, прежде чем успеваю сообразить, что это неуместно.

Руслан замирает на середине пути, пока тянется к костылям. На лице удивление, в глазах незнакомые огоньки.

— Зачем?

— В каком смысле зачем?

Теряюсь от этого вопроса и таращу глаза на него.

— Ну ты же пытаешься тут сыграть из себя безразличие.

— А, — подаю костыли, пока его глаза прожигают в моем затылке дыру, — потому что мы семья.

Самая последняя причина, по которой я хочу быть в этот момент рядом с ним.

Руслан, видимо, понимает, что я пытаюсь его обмануть. Хмыкает и окидывает меня скептичным взглядом.

— Поэтому ли? И мы не семья, — он приближается вплотную и вдавливает палец в мою грудную клетку. — Мы с тобой точно не семья. Пока.

Молча открываю рот.

— Пойдем уже. Если еще не передумала.

— Что значит твое пока?

Руслан

Пытаюсь показать мышке, что меня совсем не волнует травма, хотя каждое движение доставляет жесткое неудобство.

Еще и костыли. Вообще бесит передвигаться с их помощью. Взгляды эти жалостливые в мою сторону. Хочется встряхнуть всех и заорать во всю глотку, чтобы просто отвалили от меня.

Если сейчас доктор скажет, что операция не нужна, то сделаю все, чтобы отец с Настей свалили, и тогда мышка останется в полной моей власти.

Подавляю желание хищно улыбнуться. Это отличная возможность вернуть себе свое!

Крышу рвет от одной мысли, что никто нам не будет мешать, и я наконец смогу убедить девчонку, что мне никто не нужен. Только она.

Вытягиваю ногу на переднем сиденье. Больно, зараза, но терпимо.

Я, вообще, удивлен, как я избегал все это время серьезных повреждений. Но вот злит жутко, что пришлось сойти с дистанции.

Сжимаю кулаки. Главное, чтобы не насовсем. Это будет сильнее меня.

— Коль, тебе отец сказал, куда ехать?

Водитель кивает, и мы выдвигаемся. Жалею, что не сажусь рядом с Кариной, но сзади слишком мало места для травмированной ноги, а согнуть я ее чисто физически не в состоянии. Поэтому приходится крепко стиснуть зубы и терпеть временную слабость.

Мышка молчит, а я несколько раз бросаю взгляд в ее сторону. Сидит, голова опущена, изучает сцепленные пальчики.

Давлю в себе желание взять ее за руку. Знаю, что такой жест еевыбесит. Мне-то пофиг, что водитель может рассказать отцу, я отстою нас. Но вот мышка пока не созрела наплевать на все и быть со мной.

Но это поправимо,